Ледяные пальцы стиснули его промежность. В сознании появилось страшное предвидение.

— Я снова сдержал свое слово. Я ушел и забрал выкуп. И, как обещал, оставил тебе Полинью Стент. Меня не касается, что ты с ней сделаешь. Это все. Я ушел в такое время, где ты, думаю, не сможешь меня найти. У меня еще две девушки. Может, когда-нибудь я их верну. А до этого дня… Прощайте все.

Еще один щелчок, и тишина. Богги молча включил фонарь, а Саймон повернул тело на спину. Теперь в свете фонаря они увидели простой, но эффективный кляп. Связанные руки прижаты к телу. Косметика, и что-то подложено под черной одеждой. Парик из белых волос, который спал во время предсмертной агонии, показав красивое лицо, глаза, смотрящие в смерть. И огромная рана в груди.

— Выключи, Богги. — Саймон говорил тихим тяжелым голосом. Магус по-прежнему выигрывает все партии. Четыре девушки уже мертвы, и две из них умерли в присутствии Саймона.

— Идем. Пошли за ним. Слишком велик счет в его пользу.

— Да. Но не волнуйся, Саймон. Прошлое — это прошлое. А мы пойдем за ним в будущее.

Снова то же самое ощущение. Огромный коготь ковыряется в мозге, разбрасывая серое вещество по всей галактике. Неловкая рука снова собирает обрывки, пытаясь сложить их в правильном порядке, связывая их друг с другом, пока результат не покажется подходящим.

Оба медленно приходили в себя от путешествия во времени. Используя торопливо собранное следящее устройство, они сумели нацелить его — по крайней мере они на это надеялись — в пределах нескольких ярдов и нескольких секунд от Магуса и его уменьшающейся группы.

Они в будущем. Это все, что они знали. Где и когда, понятия не имели. Может, завтра, а может, через миллиард лет. Самая страшная опасность для путешественника в будущее — либо Тар-кон стал новой звездой, распространяя вокруг абсолютное уничтожение, либо произошли какие-то катастрофические изменения в движении Райола. Они погибнут либо в невообразимо яркой вспышке, либо окажутся в космическом вакууме.

Саймон пришел в себя первым. Он сидел, прислоняясь спиной к огромному каменному монолиту. Богги лежал на спине в нескольких ярдах от него, мигая и растирая грудь.

— Клянусь пламенем ада! Я чувствую себя так, словно кто-то вырвал мои кишки и развесил по стенам. Эй, а это яркое место. Когда оно?

Саймон осмотрелся, чувствуя, что ноги еще недостаточно сильны, чтобы нести его. Если не считать огромный безглазый блок, поднимающийся над ним то ли на пятьсот ярдов, то ли на пять тысяч, ничего знакомого он не видел. Он видел еще несколько таких блоков, собранных вместе, как каменная роща. Но расстояние слишком велико, чтобы он мог судить.

Самой большой проблемой был цвет. Здания, если это здания, были серые. Тусклые и однообразные. Небо, которое мрачно нависало над головой, как одеяло из разлагающейся плоти, тоже серое. Земля, на которой они сидят, серая с коричневым оттенком, и ни следа растительности, которая могла бы нарушить это монотонное единообразие.

— Не знаю, Богги. Что бы это ни было, это самое проклятое скучное место из всех, что я когда-либо видел. Думаю, это намного после нас. Скорее тысячи, чем сотни лет.

Богги со стоном встал и топнул, чтобы восстановить кровообращение. Он достал кольт, настроил на низкую мощность и выстрелил в землю у ног. Послышался знакомый треск разряда, и на мгновение земля расцвела.

— Ну, хоть бластер работает. Интересно, почему.

Саймон осмотрелся. Абсолютная серость вокруг вызывала галлюцинации. Не имея ориентиров, зрение утрачивало перспективу. Он мог видеть только группу зданий справа от них и как будто еще одну группу в нескольких милях слева.

— Если бы можно было войти в эту штуку, могли бы что-нибудь увидеть. Понять, что это такое.

Они внимательней осмотрели основание здания, надеясь найти вход. Наконец Саймон заметил небольшое отверстие примерно в шести футах от земли, достаточное, чтобы всунуть руку. В отверстии ничего не было, поэтому он решился всунуть в него пальцы. Отверстие внутри гладкое и холодное, и его пальцы нащупали и нажали на одной стороне небольшую кнопку. Без малейшего звука перед ними раскрылась дверь, которая раньше было совершенно не видна.

— Внутрь?

Саймон медлил всего секунду.

— Почему бы и нет?

Как только они вошли, над ними вспыхнул свет и дверь закрылась. Богарт в тревоге повернулся, но успокоился, заметив в центре двери кнопку. Чтобы удостовериться, он нажал ее, и дверь снова открылась, показав серый мир снаружи. Одновременно погас свет.

Чтобы он снова зажегся, Богги пришлось выйти и повторить всю процедуру, потому что не было способа зажечь свет внутри каменной плиты.

Помещение, в котором они оказались, было примерно тридцати футов в длину и пяти в ширину. Принимая во внимание огромные размеры здания, эта его часть казалась просто микроскопической. В одной стене ряды кнопок, на каждой какая-то надпись или номер на языке, который им неизвестен.

Саймон смотрел на кнопки, пытаясь использовать свои знания логики, чтобы определить их смысл. Он повернулся к Богги.

— Знаю, это звучит нелепо, но думаю, я понял, что это за комната. Это лифт.

— Тогда поднимемся в пентхаус. Мне хочется увидеть этот дивный новый мир сверху.

В этот момент осветилась одна из кнопок, и помещение начало подниматься с головокружительной скоростью. По очереди загорались другие кнопки ослепительным разнообразием цветов. Постепенно внутренности начали их догонять, потому что скорость лифта замедлилась.

— Восемьдесят четвертый этаж. Оставить здесь перчатки, обувь, видео и меланхолию, — произнес Богги елейным голосом, характерным для лучших лифтеров. В дальней стене открылась дверь, и они осторожно вышли. Когда она закрывалась, открылась дверь в другой стене, но Саймон и Богги этого не заметили.

Они оказались в длинном-длинном коридоре, таком узком, что через него с трудом пройдет широкоплечий человек. По обе стороны бесконечные небольшие двери, которые не поддавались попыткам их открыть. Богарт достал бластер, но Саймон покачал головой.

Они вместе пошли по коридору, в конце повернули и увидели еще один коридор, идущий под прямым углом к первому. Пол покрыт толстым слоем пыли, которую поднимают их шаги. Никаких звуков. Нет окон, чтобы можно было выглянуть. При их проходе зажигались и гасли огни.

И только когда они прошли по третьему коридору и повернули, готовые вернуться к началу, то увидели следы.

— Если бы мы знали, какой у них день, могли бы сказать, что это наш человек Четверг, или Пятница, или еще как-нибудь.

Услышав эти слова Саймона, Богги повернулся и посмотрел на него так, словно тот спятил.

— Что… О чем ты говоришь, Саймон? Что за человек Пятница?

— Всего лишь человек по имени Пятница. Я видел как-то книгу в собрании одного богача. Старика, которому я понравился, и он часто приглашал меня по самым невероятным делам. Я был тогда курсантом, но читал его книги. В одной из них рассказывалось о человеке, который попал на остров. Он считал, что на острове он один. Однажды он нашел следы на песке и назвал парня ₄ который их оставил, Пятницей. — Он увидел, что глаза Богги остекленели от скуки, и рассмеялся. — Неважно. Забудь. Пошли дальше. Ты следопыт. Сколько и когда?

— Это легко. Гном. Две одурманенные девушки. И хромой альбинос. Могло бы быть сто лет назад, но думаю, не больше часа назад.

Он подскочил, когда Саймон ударил кулаком по ладони.

— Конечно. Этот свет, который зажегся в лифте! Он был совсем не для нас. Магус вызвал лифт, чтобы спуститься. И когда мы вышли из одной двери, он зашел во вторую. Пошли. Они не могли уйти далеко.

Ступая по толстому слою пыли, они побежали к ближайшему лифту. Саймон заметил кнопку в стене и нажал ее. Над головой у них сразу загорелся свет, слегка меняя цвет. Пока они ждали, Богарт подошел к дальней стене и попытался открыть одну из бесконечного ряда дверей. У каждой двери только небольшое отверстие, которое не реагировало ни на какие манипуляции. Он сунул в отверстие ствол кольта.