Как при обратном движении гильотины, дверь поднялась вверх, за ней была комната.

— Саймон!

В этот момент лифт дошел до верха, и его дверь открылась. Саймон заглянул в нее, принюхался и отступил.

— Иди сюда, Саймон. Посмотри на это.

— Подожди минутку. В лифте пахнет потом. Свежим потом, если ты понимаешь, о чем я говорю. Кто-то в нем поднимался.

Богги посмотрел в обе стороны.

— Ну, ему понадобится время, чтобы добраться сюда. А мы будем его ждать. Посмотри на это место.

Комната представляла собой серый куб со стороной примерно в шесть футов. В центре хромированная лежанка с наручниками по углам, чтобы держать руки и ноги неподвижными. Еще одна такая петля должны удерживать голову. С одной стороны какой-то аппарат со множеством трубок и сосудов, трубки спускаются к тому месту, где должна находиться голова. А в том месте, где должны находиться ноги, желоб, заканчивающийся черным сливом.

Они в ужасе осмотрели эту комнату. Богарт прошептал то, что чувствовали оба.

— Тюрьма. Такая огромная? Этого не может быть. Но это для того, чтобы надежно удерживать человека. Трубки, должно быть, для кормления или подачи доз. А желоб…

Он слегка коснулся ее пальцами. И сразу по нему потекла бесцветная жидкость, с легким шипением уходя в слив.

— Смывать экскременты, Богги. Тюрьма. Или больница для душевнобольных? Что это?

— Это место такое большое, что в нем могут содержаться тысячи. Может, даже миллионы. А что если остальные башни такие же? Что тогда? Боже мой, Саймон. Давай убираться отсюда, оставим это место воспоминаниям и Магусу.

До этого упоминания альбиноса оба почти забыли о нем. Забыли о своих подозрениях, что кто-то этом этаже их ищет.

Сразу за этой комнатой угол. Саймон осторожно прошел вперед, лег на живот и выглянул. Насколько он мог видеть, серая поверхность была ничем не нарушена.

— Это означает, что он пошел другим путем. Давай просто посидим здесь в удобстве и подождем его.

Они так и поступили — хладнокровно, как будто стоят в очереди в столовой космического корабля. Оба держали кольты наготове и просто сидели и ждали. Богги пальцами сделал знак, спрашивая, как враг мог узнать, что они здесь наверху.

— Так же, как узнали мы. Следы на пыли, — тоже пальцами ответил Саймон. — Может, это не Магус и не карлик. Кто-нибудь из местных.

— Если они есть, — неслышно ответил Богги.

У обоих отличный слух, но противник был почти над ними, когда они услышали легкий шум движения. Легчайшее прикосновение ноги к пыли. Потом тишина. Богги изобразил человека, ложащегося, чтобы заглянуть за угол, как это делал Саймон. Рэк кивнул. Они легко встали.

Саймон вытянул руку влево, как сигнал к нападению. В совершенной координации они одновременно выпрыгнули за угол, держа кольты наготове. Но они не понадобились. Богарт буквально споткнулся о маленькую фигуру карлика Чинка, который притаился за углом, держа в руках смертоносный нож-вибратор.

Нападение было таким яростным и неожиданным, что карлик упал на спину, вибратор вылетел у него из рук и ударился о серую стену. Он крикнул от неожиданности и отчаяния, и этот крик мгновенно оборвался после удара бластера Саймона по челюсти. Вылетели выбитые зубы, и глаза гнома закатились.

Слегка отдуваясь, Богарт встал.

— Ты только посмотри на размер этого ублюдка! Напоминает мне о случае, когда я пытался затащить в постель великаншу… где же это было? Мохаб Один. Она была почти на десять дюймов выше меня. Сложена, как шаттл с вмятинами. Я ей сказал: «Как насчет чего-то маленького?» Она быстро, как вспышка, ответила: «Привет, что-то маленькое» и ударила меня правым джабом в промежность. Потребовалось несколько дней, чтобы избавиться от боли, и несколько месяцев, чтобы забыть о позоре.

Пока он говорил, Саймон раздевал карлика, обнаружив целый арсенал. В повязках на главных суставах ножи, иглы и маленькие смертоносные вибраторы. Когда гном был обнажен, Саймон прощупал его волосы, а потом связал. Чинк по-прежнему не приходил в себя.

— Крепкий маленький ублюдок, верно? Только посмотри на эти мышцы. Но ты считаешь, что нам нужно его связывать? Бежать здесь некуда, и нас двое.

Саймон встал, закончив разбирать одежду карлика.

— Ничего. Никаких указаний на то, кто он и откуда явился. Ты слишком самоуверен, считая, что можно рискнуть, потому что он мал, обнажен, а у нас кольты. Помнишь коммандера Симмса и ребенка на Ферехе?

Богарт пнул не приходящего в себя карлика, пытаясь привести его в чувства. Если не считать дыхания из окровавленного рта, никаких признаков жизни не было.

— Симмс? Да, я почти год прослужил с ним. Отличный парень. Ферех? Не помню. Я не видел его с тех пор… ну, возникли вопросы в связи с несколькими вещами, которые пропали из его каюты, и он почему-то решил… ну, понимаешь?

Саймон улыбнулся. Он знал. Во всей Галактической службе безопасности был только один офицер с худшими, чем у Богарта, результатами подчинения и соблюдения правил. Он сам.

— Симмс был приятный человек. Отец четверых детей. Мы расчищали гнездо мятежников на Ферехе. Разновидность религиозных фанатиков. Большинство из них убили. Большая была операция. Мы с Симмсом нашли девочку. Не старше девяти лет. Станнеры разбили ей обе ноги, и в левой руке торчала игла замораживания. Левое плечо было выбито. Она не издавала ни звука. Лежала, как мертвая, и только в глазах жизнь и ненависть.

Гном застонал, открыл глаза и посмотрел на стоявших над ним офицеров. Они не обратили на него внимания.

— Симмс ее пожалел. Вероятно, она напомнила ему его детей. Он осторожно ее поднял — у нее было легкое и хрупкое тело, как горстка костей, — и понес к врачам. Она положила голову ему на плечо, и я подумал, что ошибался.

Думая, что на него не смотрят, карлик начал проверять прочность своих уз, тянул так, что его мышцы вздымались буграми. Но перестал, когда Богги снова пнул его, на этот раз в ребра.

— Прости за помеху, Саймон. Продолжай.

— Да. И вот ее голова у него на плече, поврежденные ноги и рука бессильно свисают, и она прокусила Симмсу сонную артерию. У них там с самого раннего возраста заостряют зубы. Он умер, конечно.

— А девочка?

— Я сломал ей шею.

Богарт осторожно отошел от связанной фигуры, дергающейся в пыли.

— А что сделаем с этим? Убьем его, как он убил бедного старину Томаса?

— Может, если он скажет нам, где Магус, мы убьем его быстро и легко.

— Трахай себя в… аааагрх!

Проклятие прервал третий пинок, на этот раз в живот, и пинок сильный.

Богарт покачал головой.

— Какой дурной характер! И никакой культуры. Но он мог получить легко, а мог и трудно. Он выбрал трудное.

Гном хватал воздух, пытаясь вдохнуть. Из его побелевших губ лилась тонкая струйка рвоты. Бормоча что-то про себя, Богарт схватил его за связанные голени и, не обращая внимания на то, что голова Чинка билась о пол, потащил за угол в комнату, которую они осматривали. Быстро и точно, как опытный палач, он ударил рукоятью кольта по голове гнома, снова лишив его сознания.

— Проверь, готов ли лифт, Саймон. Я позабочусь об этом. Он у меня в долгу. Мне нравился Томас.

Саймон повернулся и через века пыли направился к лифту. Его дверь по-прежнему открыта. Он слышал за собой в коридоре звуки защелкивающихся наручников, Богарт что-то довольно напевал. Потом несколько шлепков по обнаженному телу. Негромкое бормотание. Начало крика; крик прервала дверь, которую Богарт закрыл за собой, выйдя из комнаты. Звукоизоляция здесь совершенная.

Прежде чем подойти к Саймону, Богарт приставил ствол кольта к замку и выстрелил. Появилось облачко белого дыма.

— Вот так. На всякий случай.

Лифт начал спускаться, а Богарт довольно говорил:

— Отвратительный человек, этот Чинк. Думаю, теперь у него есть время подумать о своих грехах. Трубки похожи на устройство для кормления, так что я вставил их в вены у него на руках. Работает, как во сне! Говорю тебе, он совсем не был счастлив. Знал, что произойдет. У этой промывки первые несколько часов будет много работы. А вот наркотик я не стал давать. Пусть сознает, через что проходит.