— Что происходит? — прохрипел студент, чувствуя колоссальные изменения, происходящие в его теле.

В какой-то миг он подумал, что умирает. Но нет! Его состояние не имело никакого отношения к смерти. Артур поднялся на ноги и, пошатываясь, направился к алтарю. Он не видел себя со стороны, а жаль. Посмотреть было на что! В глазах Токра горел огонь вожделения, лицо и руки побелели, словно у мертвеца. Но часть разума всё ещё принадлежала ему!

Юноша навис над пленницей, осознавая, что с ним произошло что-то непоправимое. Он пристально посмотрел на неё, и был поражён. Взгляд проник под кожу несчастной, распознавая кровеносные сосуды, органы и сердце, методично бьющееся в грудной клетке. Кровь непрерывно двигалась по кругам, доставляя кислород к каждой клеточке и унося продукты выделения.

А затем пришла Жажда. Он сразу понял, что это такое. Глубокое и неодолимое физиологическое стремление познать её… на вкус. Его нельзя было сравнить ни с одной человеческой потребностью. Жажда скрутила рассудок в тугой узел, заставила рычать от безумного желания.

Пленница открыла глаза, и Артур увидел в них мутную наркотическую дымку, а спустя секунду — беспредельный ужас. Даже теперь она поняла, что случится дальше. Девушка пронзительно закричала, разрывая в клочья тишину Змеиного Храма.

— Не нужно кричать, не бойся меня, — запинаясь, прошептал Покинутый, а затем неожиданный ментальный толчок отбросил его разум вглубь сознания. На смену ему пришёл иной разум, невероятно жестокий и первобытно-дикий. Охотник!

Артур не мог бороться. Он больше не владел своим телом, да и самого его, по большому счёту, уже не было в Храме. Охотник хищно улыбнулся, облизывая посиневшие губы, а затем жадно набросился на свою Куклу. Острые клыки прокусили её шею, как пергамент, и вампир блаженно заурчал…

Глава 4

Откровение

«Дитя невинно и свежо.

Напоено теплом Рассвета.

Но Смерти, право, всё равно,

Что Жизнь… Что Боль…

Что Счастье лета…»

Олаф с Перьями, «Поющие во Тьме»

Смилодон спал в своей кровати, покрывшись холодным потом и скрежеща зубами. Пожалуй, сейчас он видел самый жуткий сон в своей жизни. Туманные видения перенесли его в центр лесной поляны, где расположился дикий саблезубый зверь, свирепо бьющий хвостом с тёмной кисточкой о землю. Своими белоснежными клыками он терзал огромного, ещё агонизирующего самца-оленя. Ни жалости, ни сопереживания не было в душе дикой кошки.

Видение померкло, а через мгновение снова прояснилось. Однако картинка уже слегка отличалась. На месте оленя оказалась юная девушка, чьи длинные волосы ниспадали на обнажённую грудь.

Мигнуло.

И снова произошло перевоплощение. Саблезубый хищник стал человеком, вызывая у незримого наблюдателя чувство отвращения. Он низко склонился над жертвой, припадая ртом к прекрасной шее. Когда кровопийца наконец оторвался от бесчувственного тела и поднял голову, Артур ужаснулся… ибо это был он сам.

Хищный оскал зверя, с длинных клыков которого стекают две струйки крови. Бледное лицо. Крылья аристократического носа раздуты, словно у обезумевшего. А вместо глаз две бездонные ямы, наполненные кровью и жестокостью, хотя нет, скорее безумием. Сомнений не оставалось, это был он.

Артур забился в конвульсиях, не желая мириться с действительностью.

В ту же секунду он почувствовал, как невидимая сила подхватила его и начала трясти, как тряпичную куклу. А затем он проснулся.

— Кошмары замучили, дружок? — раздался тихий сочувствующий голос.

Смилодон приподнял голову с подушки и увидел над собой человека, которого сложно было спутать с кем-то другим. Зеркальная маска отражала собственное лицо Артура, и в этот раз в нём не было ничего зловещего. Напротив, юноша увидел свои испуганные глаза и как-то сразу успокоился. Кошмар окончательно отступил.

— Милорд, — пробормотал студент, делая попытку подняться.

— Нет-нет, лежи спокойно и не тревожься ни о чём.

— Что это было? Пожалуйста, скажите, что мне всё приснилось!

Зерат сочувственно, а может быть насмешливо покачал головой.

— Всё зависит от того, о чём ты говоришь. Если в твоём «сне» присутствовала некая очаровательная милашка, из которой ты выкачал всю кровь до последней капли, то я не могу отрицать реальность.

По телу студента пробежала судорога. В тонких чертах его лица проявилась боль, от которой невозможно было убежать или скрыться. Уже больше года он знал о подлинной природе Токра, и всё равно не был готов к тому, что случилось. Ненависть к самому себе как будто пыталась разорвать его изнутри. Зерат внимательно наблюдал за юношей, цепким взглядом подмечая всё, что творилось у того в душе.

— Я вижу, что тебе неприятны мои слова. И всё же, ты не удивлён?

Дождавшись кивка, Безликий тихо фыркнул.

— Значит, твой бывший наставник всё-таки нарушил Устав.

— Почему? — выдавил из себя Артур.

— Потому что, наставники не имеют права рассказывать ученикам о том, кто мы такие. Наше воспитание не должно зиждиться на природе вампиров. Мы Токра, и это гораздо больше. Неразумно привязываться полностью к той части себя, которая не может существовать отдельно от Ночи. Таковых и без нас предостаточно в этом мире. Вот почему мы утаиваем от учеников часть правды до того дня, когда они могут принять её адекватно.

Артур кивнул, хотя на самом деле ничего не понял.

— Ну, да ладно, — усмехнулся Зерат, — я закрою глаза на то, что Агно нарушил Устав. Тем более, как мне кажется, теперь это не важно. Настал момент, когда ты должен узнать всё о себе и своих собратьях.

Зерат замолчал, собираясь с мыслями, а потом начал рассказ:

— Да, мы вампиры. Это значит что мы пьём кровь, как и остальные представители кровососущей братии. Она нужна нам не для того, чтобы жить (что верно для всех прочих), но лишь для того, чтобы успокоить Охотника. Ты должен знать, что в Мире насчитывается около десятка разновидностей нашего вида. Это и гонусы, и маковиты, и вельзуры, почти такие же древние, как и мы. Однако, мы всё же стоим особняком. Нас часто называют Высшими, поскольку нам не свойственны те недостатки, которые присущи остальным. И главный среди этих недостатков, как ты понимаешь, это боязнь солнца. Оно действительно убивает наших ближайших сородичей. Почему Токра лишены этого изъяна, никто тебе не ответит. Это не результат применения мутагенов, и не следствие ритуальной магии. Как известно, наши ближайшие, можно сказать кровные, родственники, не найденные Кион-Тократ вовремя, также нисколечко не боятся солнечных лучей. Ты ведь уже знаешь про них?

— Вы говорите об Отверженных?

Зерат кивнул.

— Про них самых. Итак, Токра рождаются среди людей. Способ их появления отличается от того, который дан нашим младшим братьям. Мы не обращаем неофитов, как водится у них. Напротив, искра сама находит избранных Тенебрисом. Как именно это происходит и от каких факторов зависит, я расскажу чуть позже.

По мере взросления, обычно, к десяти годам своей жизни, Токра обречён погрузиться в особое состояние, которое нельзя классифицировать иначе, как безумие. Таких Токра принято называть Тёмными, Падшими или Отверженными. Последний вариант встречается чаще остальных. Что ещё о них можно сказать? Пожалуй, не много. Во-первых, они себя не контролируют, поскольку их разумом руководит деструктивная сущность, которую мы называем Охотником. Не подумай чего-либо, это вполне научный термин, введённый Фернандом Элатским. Охотник представляет собой Эго, полностью захватившее контроль над телом Отверженного. И это доминантное Эго жаждет схватки, убийств и мучений. Монстр, вышедший на тропу войны и живущий только ради неё. С моей точки зрения, незавидная участь. Пережиток древней магии.