— М-м-м, — неопределённо промычал Таситурн.
— Я не хочу говорить, — быстро оборвал его спутник. Его голос был болезненно напряжён. — Давай помолчим на этот раз.
— Хм-м…
Этот город оказался больше предыдущего, но не намного. Здесь уже стояли крупные добротные каменные дома, иногда двухэтажные, с хорошо застеклёнными утеплёнными окнами и крышами. Однако разруха и это место не обошла стороной — заброшенные улицы пустовали. Странники прошли вперёд по дороге и попали на площадь, небольшое окружённое домами круглое пространство, заставленное старыми растоптанными прилавками, оставшимися от проходившей здесь когда-то ярмарки. Снег давно засыпал их обломки. А возле длинной стены какого-то амбара в ряд стояли сломанные телеги. Ян окинул округу тяжёлым взглядом. Его глаза остановились на особенно крупном и богатом доме с дверью, укреплённой железом. Это был показатель большого достатка, и потому юноша направился прямо к нему. Подойдя ближе и взойдя на порог, путник увидел, что на двери висит замок. Однако он оказался сломанным, будто его вывернули мечом. Ян слегка коснулся его, и он свалился на землю. Вместе с тем дверь медленно приоткрылась со скрипом.
Войдя внутрь, странники увидели перед собой просторную прихожую. Отряхнув сапоги, юноша быстро прошёл в зал вместе со спутником. Цепкий взор его не обманул — там стоял богатый обитый мехом диван перед громадным кирпичным камином. В добавок к этому в углу стояла печ. Лежанка на ней и длинный дубовый стол рядом выдавали возраст этого дома, ведь так жилище уже давно не обустраивали. Но Ян не бросился с ходу на диван, не стал зажигать печь. Он остановился в дверях, зорко осматривая комнату. Но вдруг юноша сорвался с места и выскочил на улицу, ничего не сказав. Таситурн выбежал за ним, вопросительно опустив голову на спутника, стоявшего на пороге.
— Здесь недавно кто-то был. На полу нет пыли, в камине огарки, окна без инея…
Мрачные глаза Яна поползли по площади. Через мгновение он слетел с порога и подбежал к телегам, припав к земле. На снегу виднелись слегка припорошенные следы.
Путник тут же вскочил, не говоря ни слова. Он медленно повёл глазами будто дикий зверь. Юноша сжал кулаки и побежал к другим домам. Его взор заскакал, дыхание участилось. Он забегал в дома, распахивая двери и заглядывая внутрь. Большинство жилищ были тронуты человеческой рукой — на полу валялись разные вещи, горшки и одежда, рваные тряпки. Кое-где виднелись мокрые следы сапогов.
Ян выбежал из очередного дома и снова кинулся к следам на площади. Таситурн всё это время бегал за ним. Юноша припал к земле и стал рыскать вокруг, выслеживая путь неизвестного. Он некоторое время петлял по снегу, и вскоре вернулся к порогу дома, в который они вошли с самого начала. Ян поднял голову и уставился на дверь. Через минуту он сдвинул брови, взошёл на порог и снова скрылся внутри. Таситурн вздохнул и двинулся в дом за спутником.
Ян стоял в зале, держась за подбородок и задумчиво прищурившись. Услышав шаги позади, он быстро обернулся.
— Возможно, здесь были скауты. Возможно, кто-то другой.
Гигант ничего не ответил, стоя на пороге и рассматривая дом. Он ничем не отличался от других здесь, но Таситурн почему-то с особым усердием всматривался в эти грубые стены, досчатый гнилой пол, древнюю громоздкую печь с лежанкой. Ян смотрел на него с минуту, вглядываясь в синие глаза, отстранённо плававшие по комнате.
— Таситурн?
По телу гиганта пробежала дрожь, и он быстро посмотрел на Яна. Юноша отвернулся от него, снова впившись взглядом в свежие, ещё тёплые огарки в камине. Гигант тяжело вздохнул, подошёл к окну и стал смотреть на пустую заснеженную улицу.
— Если они вернутся, предупреди меня, — сказал Ян.
Он снял сапоги с перчатками и сел на дубовую скамью.
— Мне нужно отдохнуть.
Гигант махнул рукой, пробурчав что-то на своём немом языке. Брови надвинулись на его беспокойные неподвижные очи. Ян тревожно взглянул на него, лёг и запрокинул голову, уставившись в потолок. Он медленно закрыл веки и погрузился в глубокие тяжкие раздумья.
Таситурн долго стоял, смотря на редкие падающие снежинки. Его взгляд не двигался, и лишь иногда зрачки тихо вздрагивали, поблёскивая в полумраке хижины. Тепло от недавно затухшего огня постепенно улетучивалось, и холод проникал внутрь. Позади великан слышал ворчание разговаривающего самого с собой Яна. Таситурн вздохнул, тихо прошёл в сени и хлопнул дверью.
Юноша открыл глаза и сопроводил его мрачным взглядом. Он сел на скамье и упёр руки в колени, опустив круглые глаза в пол. Его осунувшееся лицо скрывали тени, а дикие очи были неподвижны как у мертвеца. Ян время от времени вздрагивал, кусая губу до крови и бессвязно бормоча что-то. Вскоре он медленно опустил взор на меч у себя на поясе. Клинок завораживающе сверкал в тусклых лучах, проникавших в мутное окно. Юноша поднёс дрожащую руку к его рукояти. Долго он всматривался в стальную кромку, будто боясь её, спрашивая разрешения прикоснуться к ней. Странник поморщился и схватился за рукоять, резко вытащив меч и выставив перед собой. В тот же миг перед ним предстали злополучные горящие очи. Они быстро пронзили Яна, пробив его грудь и железно схватив сердце в охапку. Путник буквально почувствовал это холодное прикосновение, всё внутри него будто сжалось и замерло. Он жадно впился в них взором, будто стараясь пробить стальную кромку и проникнуть в их глубь, тоже схватить их, сжать своими ледяными дрожащими руками. Но юноша, как ни старался, не доставал до сути. Взор лазурных очей, как и всегда, был глубок и страшен, загадочен и покрыт туманом.
— Чего же ты хочешь…
Обрамлённые тёмными кругами голубые глаза ещё сильнее заострили свой взгляд и зорко сдвинули брови в ответ. Юноша поморщился и сделал то же самое. Но немого диалога не получилось — сразу за этим очи снова затухли и расслабились, в миг приобретя странное спокойствие и смирение. Странник вздохнул и расслабил напряжённое лицо.
— Бесполезно, да?
Но глаза не отвечали. Ведь они могли лишь смотреть и молчать. Молчать своей жестокостью, молчать решительностью и пронзительностью, молчать жарким, обжигающим огнём. И кто знает, что скрывалось за всем этим. Быть может, доброе намерение. Или же страшная злоба.
Юноша положил меч на стол и улёгся на скамью. Он уставился в потолок вечно хмурым и тяжёлым взором, будто пытаясь его пробурить насквозь. Вскоре он закрыл веки и погрузился в сон.
Шёл лёгкий снег. Солнце уже шло на убыль, но до заката было ещё долго. Гигант стоял недалеко от дома посреди площади и смотрел в небо. Снежинки падали на мешок, растворяясь и обдавая его лицо промозглым холодом. Но хорд не вздрагивал, не чувствовал мороза, колющего его голое тело, пронизывающего иссохшие воспалённые мышцы. Он лишь стоял и смотрел на мрачное небо, на бегущие по нему тяжёлые облака, на хрустальное солнце, пробивающееся сквозь тьму. Он чувствовал лишь пустоту, которую не могли заполнить ни мысли, ни чувства. Таситурн ощущал её с той поры, как переступил границу Арилидилла. И она не оставляла его ни на минуту…
Так продолжалось до самого заката. Таситурн не двигался несколько часов, смотря в небо глазами, полными застывшей тоски и тупой боли. Солнце уже садилось за горы, и последние тёплые лучи полоснули по коже гиганта. Он опустил голову и горько вздохнул, выйдя из царства воспоминаний. Великан печально осмотрелся. Свежий снег уже насыпался на заледеневшие сугробы, покрыв всё белым пухом. Глаза Таситурна поползли по площади, от которой в разные стороны растекались дороги и пути. Где-то вдали виднелись ворота. Взор великана задумчиво застыл на них. Но вдруг до его ушей донёсся хруст шагов. Он резко развернулся в ту сторону. По одной из улиц шёл человек. Незнакомец в каком-то тёмном одеянии быстро сновал по дороге. Он подошёл к одному из домов и воровато заглянул в окно. Человек двигался резко и беспокойно, совсем не как чудовище. Он тревожно оглянулся, тихо открыл дверь дома и вошёл. Таситурн подозрительно сопроводил его взглядом. Гигант медленно развернулся и пошёл к Яну, ещё раз оглянувшись туда, где видел человека. Он поднялся на порог, беззвучно открыл дверь и скрылся в доме.
