Луна стояла в зените, ползая своими лучами по земле. Лёгкий ветер шёл с моря, пробирая до дрожи в ночной прохладе. На стене Лирдона неизменно стояли две фигуры в белом и чёрном, смотря на спящий город и слушая шум воды, бьющейся о скалы где-то далеко внизу.

— Скоро всё закончится, не так ли? — нарушил тишину женский голос.

— Скоро, — проговорил седой, напряжённо смотря вдаль.

— Хотелось бы посмотреть, что ты подготовил для финала этой истории.

— Это зависит не от меня.

— А от кого же? От человека?

— От его решения.

— Но он ведь уже принял его?

— Нет.

Лира промычала задумчиво и как-то обиженно, с улыбкой смотря на сияющие лазурные башни дворца.

— Не понимаю я тебя.

Неожиданно ветер дунул сильнее. Лира придержала хитон лёгким движением, поморщившись.

— Если бы я чувствовала холод, я бы, наверное, замёрзла.

— К чему ты это сказала? — безразлично проговорил Немо.

Но Лира не услышала его слов, прищурившись и всматриваясь в скрытые тенями своды дворца. Её лицо едва заметно скривилось, и искусственная нарисованная улыбка быстро и плавно сошла с него.

И в тот же миг ночь осветилась белым ослепительным огнём, выжигающим взор. Будто звезда загорелась на земле, залив всё светом с оглушительным звоном. Затем воздух содрогнулся, покрывшись рябью, раздался свист и глухой громоподобный хлопок. Свет в мгновение погас, и по земле прокатилась ударная волна такой силы, что с крыш домов с рёвом сорвало черепицу, а песок с улиц поднялся ввысь столбом. Голубая стена энергии разлетелась в стороны от дворца, устремившись вдаль и содрогнув альвовые леса у подножия стены, породив страшный грохот. С них облаками сорвались птицы, скрыв собою иссиня-чёрное небо и заслонив луну.

— Воскрес!? — испуганно воскликнула Лира, перекосив рот и округлив глаза.

— Воскрес, — спокойно улыбнулся Немо, смотря на сокрытые тьмой зловещие своды дворца…

На следующее утро путники снова вышли из дома в недоумении, пробуждённые шумом и голосами горожан. Ян спросонья угрюмо озирался и смотрел на людей, которые бродили по улице, громко разговаривая и ругаясь друг с другом. Вокруг стояла удивительная картина. Песок с улицы был раскидан по обочинам, и по дороге шла огромная борозда. Вокруг валялись куски черепицы и соломы, будто ночью по Лирдону прошёл ураган.

— Что тут? — бросил Ян прохожему.

— Да вон ночью во дворце что-то рвануло! Волной все крыши посдувало! — хрипло крикнул ему мужик, будто глухому.

Юноша молча отвернулся и уставился на лазурный дворец вдалеке. Прохожий тем временем плюнул и пошёл себе дальше, смотря на разметанный песок и недовольно что-то бормоча.

Путники не раздумывая быстрыми шагами двинулись ко дворцу. По мере их приближения к нему людей почему-то становилось всё меньше, будто их всех сдул гулявший по улицам ветер. Мёртвая тишина царила возле дворца, только где-то позади слышались голоса. По площади так же летала пыль и шумели палатки, раздуваемые порывами ветра. Редкие солдаты сидели возле них, опустив головы и смотря стеклянными глазами в землю. Путники двигались к лестнице, замедляя шаг и смотря на тёмные угнетённые лица воинов. Ян отвернулся от них, устремив впавшие как у мертвеца глаза вперёд. Он страшно сутулился и волочился будто тень среди пустых палаток, ведя за собой гиганта. Волосы свисали с его головы, скрывая впавшие иссохшие за ночь щёки и побелевшую кожу. Никто не останавливал их, и странники свободно пролетели через лагерь, будто привидения.

Когда они поднялись по лестнице, вошли в арку и ступили на алый ковёр, их встретила лишь гробовая тишина и беззвучные сдавленные всхлипы. Виктория стояла на коленях возле колонны, бессильно опираясь на неё и смотря на трон дикими красными глазами, боясь даже дышать, чтобы не прогнать видение. Её лицо было забинтовано, чёрные обгоревшие волосы коротко обрезаны, а по ткани на щеках бежали серые капли слёз.

— Король… — прошептала она, прикоснувшись рукой к дрожащим потрескавшимся губам и закусив пальцы.

На золотом троне, обитом красным бархатом, сидела нечеловечески огромная фигура, очертания которой покрывала рябь, и воздух вокруг которой колыхался, как над пожарищем. Прозрачный голубоватый призрак согнулся, поставив руку на колено и уперев кулак в подбородок, смотря пустыми глазами в пол. На седой голове духа сидела золотая корона, увенчанная сапфиром.

Увидев его, Ян растерял все свои мысли в мгновение ока. Юноша потерял контроль над собой, и будто вязкая смола поглотила его. Движения начали смазываться, а мир вокруг стал болезненно ярким и покрытым мутной дымкой, как во сне. Не помня себя, путник робкими шагами пошёл к трону, как завороженный смотря на призрак короля.

Ян шёл по длинному залу, но он всё не кончался, и трон отдалялся от путника, словно в кошмаре. Юноша неосознанно плёлся на ватных ногах, начиная слышать вокруг себя шепчущие голоса.

— Что он собирается делать? — послышался тревожный женский голос.

— Увидишь, — ответил ему мужской.

— Он что, воскресит его? — донёсся до путника третий.

— Но как же?

— Он проклят.

— Проклят… — повторяли голоса, опутывая странника пеленой.

Но Ян всё ещё бессознательно шёл дальше, не останавливаясь.

— Проклят… — повторил он губами беззвучно.

Движения путника сковал холод, с каждой секундой проникавший в тронный зал. Вверх по колоннам пополз иней. Морозный дух начал дуть в спину, свет свечей на люстре стал едким и жёлтым, а ковёр потускнел и захрустел под ногами, покрывшись льдом. Наконец, путник с трудом дошёл до трона, остановившись в метре от духа, неизменно сидевшего с потупленным взором. Но юношу окликнул хриплый угрожающий голос:

— Не смей.

Ян в оцепенении повернул голову с круглыми дикими глазами и увидел огромную фигуру портного, стоявшего в арке дворца. Юноша отвернулся и запустил дрожавшую руку в карман, вытащив футляр. Из его рта шёл пар, губы синели, а разум покидал голову. Мысли путались, он будто жил в ту секунду не по своей воле, будто кто-то забрался в его тело. Путник чувствовал, как чья-то длань овладела им. И вправду, когда Ян открыл футляр он заметил, что его бледную худую кисть держит какая-то рука, спрятанная наполовину в рукав из жёсткой чёрной ткани, похожей на пальто. Юноша достал иглу, увидев в серебристом дымящемся металле своё искажённое отражение. Он вытянул её вперёд, поднося к призраку.

— Не смей, — услышал он за спиной леденящий хриплый голос портного.

Сразу за этим послышались тяжёлые шаги, приближающиеся к страннику. С каждым шагом он чувствовал, как быстрее начинает биться его сердце. Ян стал вести иглу стремительнее, его рука всё больше тряслась, а на лбу выступал ледяной пот. Шаги ускорялись. Он уже чувствовал, что они почти настигли его, как вдруг сердце пропустило удар. Кто-то схватил Яна за другую руку. Юноша попытался вырваться, но хватка была железной.

— Слышишь, что тебе говорят? — услышал он прямо за спиной змеиный женский голос. — Не смей.

Шаги за спиной Яна уже превратились в бег. Юноше показалось, что он уже почувствовал зловонное дыхание, и сухие руки коснулись его шеи, как вдруг он чудом сумел сбросить оковы ужаса и забвения, рванув вперёд и коснувшись седой головы призрака кончиком иглы. Белый свет ударил ему в глаза, и странник потерял сознание.

Ему показалось, что в забвении он был довольно долго. Ян буквально чувствовал, как течёт время, мучаясь и испытывая глухую боль внутри себя. Он неописуемо обрадовался, когда, наконец, увидел вместо черноты перед глазами слабый свет. Однако, по своей давней привычке, путник не стал сразу вставать. Он сначала прислушался. Конечности онемели, и Ян разминал их, сжимая и разжимая кулаки. Перед собой он слышал голоса: какие-то всхлипы, бессмысленный шёпот и хриплые старческие стоны. Голоса летали по залу, порождая слабое эхо. Вскоре Ян понял, что он вовсе не лежит, а стоит на ногах посреди тронного зала. Вдруг он ощутил прикосновение, испуганно втянув в себя воздух и обернувшись. Ему на плечо положил руку Таситурн, смотря вперёд остекленевшими глазами. Юноша тоже повернулся и сразу же остолбенел. Перед ними на троне сидел огромный старик в богатых меховых одеждах со страшно морщинистым осунувшимся лицом, большим мясистым носом и всклокоченными густыми белёсыми бровями, падающими на прикрытые толстыми веками глаза. На его покрытой жидкими седыми волосами голове свободно лежала золотая корона. Он растирал своё лицо и лоб крупной рукой, покрытой синими старческими жилами, стоная и кряхтя. Возле него стояла Виктория, в исступлении закрыв рот рукой и всхлипывая. По её лицу двумя серыми полосками текли слёзы.