По мере того, как воины, затянув некий речетатив, все усиливали напор своей песни, а старый шаман выводил кровью символы перерождения у него на лице и груди, чувство это все нарастало. И когда оно достигло своего пика, а солнце окончательно скрылось за горизонтом, Фарук воздел ритуальный кинжал и вонзил его в грудь Александра - одновременно с последним лучом света, блеснувшим ему на прощание.

Выбитая из тела душа тотчас же устремилась куда-то вверх, подхваченная неизвестной силой, и рядом с ним парила еще одна небольшая, но яркая звездочка. Воспринималось все это, впрочем, как падение в пропасть, в бездну – и ничего хорошего, как осознал Александр в тот момент, им не сулило. Но когда отчаяние и страх неизбежного накрыли их с головой, кто-то большой и могучий своей волей подхватил связанные души, вытягивая обратно. И последнее, что он запомнил – это взгляд огромного черного дракона, отчего-то казавшийся таким знакомым, и имя, огненным клеймом выжженное в самой его сути – Тиамат, предвестница Хаоса.

Дальнейшего память не сохранила. В каких бы далях не побывала его душа, одно он понял отчетливо – его рассмотрели и признали достойными служения, одарив своей милостью.

Очнулся Александр все на той же постели, рывком придя в себя и открыв глаза. На миг все произошедшее показалось лишь сном, он даже откинул простынь, боясь увидеть все те же бинты и раны… И замер, пораженный осознанием – действовал он правой рукой. Его новой правой рукой.

Удивленно рассматривая яркие, насыщенно синие чешуйки, он не сразу и понял, что по сравнению с оригиналом пальцев у него немного прибавилось. Конечность ощущалась как родная, по-видимому и в сознании у него произошли изменения – иначе мозг просто не смог бы адаптироваться к изменившемуся телу.

Подчиняясь наитию, он пару раз сжал ладонь в кулак, а потом выпустил бритвенно острые когти сантиметров пяти длинной, и тут же убрал их обратно. Это произошло так естественно, будто бы он с этой рукой и родился. Что ж, отметил с невольной улыбкой Александр, подарок богини-покровительницы новообращенному превзошел все ожидания, даже следы ран и ожогов практически затянулись, оставив после себя еле видимую сеточку шрамов. А максимум, на что они с шаманом рассчитывали – это возможность регенерации конечности, долгая и болезненная, но вполне вероятная после проведения ритуала.

Астральная печать, на что он в тайне надеялся, никуда все же не делась. Старый шаман, конечно, сразу предупреждал, что напрямую в дела смертных боги сейчас не вмешиваются, особенно если затронуты интересы противоположных лагерей – видимо там, наверху, все же достигли какой-то договоренности. Так что наложенный инквизиторам блок в любом случае придется снимать ему самому.

Впрочем, его и так одарили сверх меры - за такое внимание явно придется расплачиваться. И жизнь предводителя одного из светлых орденов платой будет достойной. Заодно и проблема печати решится.

Не меньше его самого, наверное, «обновке» обрадовалась и Ежка. По крайней мере от ее восторженных отзывов, вроде: «Классно!» и «Круто – синенькая, тоже хочу!», устали все присутствующие при разборе полетов. Даже Фарук, пообещавший натравить на ту своих сильвов, с которыми фейка была в напряженных отношениях, с трудом смог ее успокоить. Впрочем, мелкую понять было можно, связав с ним свою жизнь, она полностью от него зависела, и последние события больно ударили по ним обоим.

- Что ж, С’саш, Тьма оказалась к тебе милостива. И покровитель у тебя очень сильный, не разочаруй ее, - подмигнул старик, - все же женщина, хоть и богиня. Давненько я с подобным не сталкивался, одарили тебя весьма щедро – но и спрос, похоже, будет особый…

- Что дальше, Фарук? – слова старого гоблина особого впечатления на него не произвели. Выбор он уже сделал, и смысла в подобных разговорах не видел.

- Там, - уже знакомым ему жестом указал вверх шаман, - тебя приняли.