Посмотрев туда, Марианна побледнела:

– О, Господи! Это Фарли. На метлах и велосипедах.

Теперь и Кот увидел, что это люди: злые, решительные женщины всех возрастов, со свистом несущиеся на метлах, и не менее злые мужчины и мальчики, яростно жмущие на педали.

– Я должна спуститься и предупредить всех! – воскликнула Марианна и бегом помчалась вниз через луг.

Но было слишком поздно. Прежде чем Марианна успела сделать три шага, орда Фарли спикировала на Улверскот, и от их множества всё почернело. Издавая вопли ярости и торжества, прилетевшие на метлах спрыгнули на ноги, подняли метлы в воздух и принялись бить окна их древками. Подъехали велосипедисты, с воем затормозили и стали швырять в разбитые окна порошкообразные чары. Пинхоу внутри домов закричали.

На крики из «Герба Пинхоу», толкаясь, выбежала толпа мужчин Пинхоу, которые, видимо, обедали на постоялом дворе – они тащили стулья, кресла и маленькие столы. Марианна видела там дядю Чарльза, потрясающего ножкой кресла, и дядю Артура, бросившегося вперед с вешалкой наперевес. Все они накинулись на велосипедистов, колотя изо всех сил. Еще больше Пинхоу высыпали на улицу из домов, а другие высунулись из окон верхних этажей, швыряя и высыпая вещи на Фарли.

Вокруг разбитых окон бакалейной лавки и аптеки мгновенно завязались сражения. Ноги хрустели по разбитому стеклу, швырялись сыры и большие бутылки. Колотили метлы. Почти моментально главная улица превратилась в сражающуюся путаницу погнутых велосипедов и кричащих, вопящих людей. Позади сражения Марианна видела Бабку Нору Фарли, подбадривавшую криками свои войска и щелкавшую громадным хлыстом.

С другой стороны холма от почты бегом спускалась тетя Джой, держа на манер копья длинный стержень от строительных лесов и выкрикивая проклятия. За ней спешили дядя Айзек и дядя Ричард. Позади них Марианна увидела бегущих родителей. Мама держала свою новую метлу, а папа, похоже, размахивал пилой. Мать Николы вышла из дома в своем лучшем наряде – она собиралась навестить Николу, – закричала, вернулась обратно и захлопнула дверь. С другой стороны наверху холма двоюродный дедушка Лестер, который приехал на машине, чтобы подвезти мать Николы до больницы, оскалил зубы и поехал прямо в спину Бабки Норы. Она вовремя увидела его приближение, отлеветировала себя на крышу машины и поехала, вопя, щелкая хлыстом и пытаясь разбить метлой лобовое стекло. Дедушка Лестер, не обращая внимания, продолжал ехать, стараясь задавить Фарли, но вместо этого в основном переезжал велосипеды.

За машиной усталой рысью приближались двоюродный дедушка Эдгар и двоюродная бабушка Сью, которые, видимо, выгуливали своих собак. Окружавшие их изнуренные собаки большей частью были слишком толстыми и уставшими, чтобы кусать Фарли, хотя двоюродная бабушка Сью кричала им:

– Фас, фас, фас!

Они только лаяли.

Над стеной церковного двора появился преподобный Пинхоу, который размахивал кадилом на цепочке с дымящимся ладаном и совершал молитвенные жесты. Когда это ничего не изменило в сражающейся свалке на улице, он размахнулся кадилом, лупя по голове каждого Фарли, до которого мог дотянуться. Раздавались лязг и ужасные крики. А внизу, рядом с почтой в драку вступили родители Марианны – мама колотила метлой, а папа плашмя лупил пилой по всякому оказавшемуся рядом Фарли. Даже сквозь остальной шум Марианна слышала ужасное грр-бац ШЛЕП папиной пилы. И они с Котом поморщились при виде того, что тетя Джой творила своим стержнем от строительных лесов.

Они перевели взгляд обратно к верхнему краю деревни. Там, позади ряда тявкающих собак, из ворот Лесного Дома осторожно выехала длинная черная машина из Замка и, подкравшись, остановилась за сражением, словно сидевшая за рулем Милли не знала, что предпринять. Почти тысяча сражающихся колдунов – многовато для же для столь сильной кудесницы, как Милли.

– Сделай что-нибудь! Сделай что-нибудь! – умоляла Марианна Кота.

Почти тысяча сражающихся колдунов было многовато и для Кота. И он не собирался втягивать в эту мешанину Сиракуза и Кларча. Но, если он что-нибудь не сделает, кого-нибудь скоро убьют. Тот человек с пилой у подножия холма начал бить людей ее лезвием. На том конце улицы полилась кровь. Мощные чары стасиса могли бы остановить битву, подумал Кот. Но что будет, когда он их снимет?

Кот все-таки начал собирать силу, как его учили, чтобы наложить стасис. Он набрал почти достаточно, когда с громким стуком и криками: «Я принадлежу Замку Крестоманси!» – из-за почты появился летательный аппарат. Лица сражающихся встревоженно поднялись, когда он с хлопаньем, взмахами и криками быстро пролетал над их головами.

Магически усиленный и сопровождаемый непрекращающимся пением: «Я принадлежу Замку Крестоманси!» – громыхающий голос закричал:

– ПРОЧЬ С ДОРОГИ! МЫ ПАДАЕМ!

Все бросились врассыпную. Аппарат не столько падал, сколько продолжал лететь по прямой. Казалось, будто он опускается с каждым хлопком соединенных столов, но на самом деле это улица поднималась, и летательный аппарат просто влетел в нее. Он приземлился точно напротив «Герба Пинхоу» с оглушающим стуком и жутким треском попавших под него велосипедов. Пение разбитой мебели стихло до шепота. Джо и Роджер, сидели, тяжело дыша. Джо был без рубашки, и оба – покрыты потом. От испарины волосы Роджера так потемнели, что на мгновение он стал поразительно похож на отца.

Все присутствующие легко могли их сравнить. Крестоманси встал среди путаницы кресел в задней части аппарата. Левую руку Крестоманси держала окровавленная перевязь, которая, похоже, была когда-то рубашкой Джо, а его красивый серый пиджак был порван. Он выглядел совсем больным, но ни у кого не возникло ни малейших сомнений в том, кто это. Пинхоу и Фарли, задыхаясь, с нависшими на лица волосами, а в некоторых случаях со стекающей по волосам кровью, перестали драться и говорили друг другу:

– Это Большой Человек! Теперь всему крышка!

Кот вздохнул и выбросил собранную магию чарами доброжелательности.

– Его подстрелил мистер Фарли! – сообщил он Марианне.

Марианна просто кивнула и побежала вниз по лугу к переулку рядом с «Гербом Пинхоу». По пути она услышала тихое бумканье, когда Бабка Нора затопала по крыше машины двоюродного дедушки Лестера с криком:

– Не смейте вмешиваться! Вы, из Замка, не нужны нам! Эти Пинхоу превратили нашего Деда в каменное дерево! Так что держитесь подальше!

– Полагаю, вы совершили здесь ужасную ошибку, мэм, – ответил Крестоманси.

Когда Марианна вылетела на улицу с другой стороны аллеи, Бабка Нора по-прежнему кричала. Ее волосы выбились из пучка, комком упав на одно плечо. Вкупе с тем, что ее продолговатые глаза сузились от ярости, она выглядела настолько страшной ведьмой, насколько это вообще возможно. Но Крестоманси просто стоял и ждал, когда она перестанет. В тот момент, когда Бабка Нора была вынуждена замолчать, чтобы перевести дыхание, он сказал:

– Предлагаю присоединиться ко мне в «Гербе Пинхоу», чтобы обсудить дело.

Бабка Нора выпрямилась во весь свой приземистый рост.

– Ни за что! Никогда в жизни я не бывала в кабаке!

– Тогда во дворе трактира, – сказал Крестоманси.

Он выбрался из летательного аппарата, который осел и распластался, как только он покинул его. Подбежав, Марианна услышала, как кресла, стулья, столы и даже метелка для пыли в хвосте по-прежнему шепчут, что принадлежат Замку Крестоманси.

– Ты в порядке? – спросила она Джо.

Он был почти так же бледен, как Крестоманси.

Джо уставился на нее словно на ночной кошмар.

– Он подстрелил его! – хрипло произнес Джо. – Дед Фарли подстрелил Большого Человека! Нам пришлось приземлиться на вершине Кроухельма и оказать первую помощь. У него кровь била струей, Марианна. Я никогда прежде не занимался исцелениями по-настоящему. Я думал, он умрет. Я перепугался.

– Но у него девять жизней, Джо, – успокаивающе произнесла Марианна.

Роджер поднял на нее взгляд: