Марианна сдавленно хихикнула.

– Не знаю! – прошептала она в ответ.

Кот почувствовал себя гораздо лучше, и, заходя в оранжерею, оба пытались не рассмеяться. Оранжерея преобразилась. Когда Кот был здесь в последний раз, стекло крыши и стен было слишком грязным, чтобы видеть сквозь него, а пол представлял собой кокосовую циновку со стоявшими на ней старыми растениями. Марианна едва могла вспомнить ее другой. Теперь же стекло блестело, и здесь росли большие зеленые разлапистые растения, некоторые с громадными, похожими на лилии цветами – белыми, кремовыми и желтыми, – которые Джейсон, должно быть, перевез сюда из своего хранилища. Пол, на котором стояли растения, представлял собой настоящее чудо из белых, зеленых и синих плиток с нежным узором, на котором отдыхал глаз. Здесь были новые плетеные кресла. А самое прекрасное – маленький фонтан, который раньше, видимо, был накрыт старой циновкой, теперь струился, издавая тихое бульканье, и ветви растений застилала дымка. Запах, доносящий от цветов, напомнил обоим об аромате Айрин.

– Наверное, всё это было внизу! – изумленно произнесла Марианна. – Как Бабка могла скрывать такое?

Охваченные любопытством узнать, каким теперь стал остальной дом, они вошли в прихожую. Здесь были такие же плитки – синие, белые и зеленые, – делавшие прихожую вдове светлее. К удивлению Марианны, плитки продолжались и на стенах, примерно до высоты ее плеч – там, где раньше она видела только грязноватую бугристую кремовую краску. Стены над ними дядя Чарльз покрасил такой же синей, как плитки, краской – только побледнее. Марианна заинтересовалась, выбрал ли такое оформление дядя Чарльз или Айрин. Наверняка, Айрин. Здесь тоже были растения, одно из них представляло собой целое дерево. Лестницу отполировали настолько, что она отражала свет, а по центру лежала полоса ковра насыщенного мшистого цвета.

Кларчу трудно было идти по плиткам. Передние когти цокали и скользили. Задние ноги, которые больше походили на лапы, разъезжались. Кот повернулся и подождал его.

– Полагаю, Бабка покрыла плитки циновкой, потому что они скользкие, – сказала Марианна, наблюдая за Кларчем. – Или чтобы они не испортились? Что ты придумал, чтобы помочь мне?

Кот повернулся к ней, желая, чтобы его идея была лучше и значительнее.

– Ну… – начал он.

Но как раз в этот момент из одной из комнат вышел Джейсон.

– О, привет! – сказал он. – Я не слышал, как вы пришли. Добро пожаловать в дом мечты!

А по покрытой мшистым ковром лестнице с восторженным восклицанием сбежала Айрин. Она схватила Марианну и поцеловала ее, обняла Кота, а потом опустилась на колени, чтобы поднять Кларча за покрытые перьями передние ноги и потереться лицом о его клюв. Кларч в ответ издавал короткие мурлыкающие звуки.

– Как чудесно! – воскликнула Айрин. – Немногие люди могут похвастаться, что их первым гостем был грифон! – она отпустила Кларча и подняла встревоженный взгляд на Марианну. – Надеюсь, ты не против того, что мы сделали с домом?

– Против? – ответила Марианна. – Это чудесно! Эти плитки всегда были на стене? – она подошла и провела по ним ладонью. – Гладкие. Очаровательно.

– Они были закрашены, – ответила Айрин. – Когда я обнаружила их под краской, надо было лишь соскоблить ее. Боюсь, маляр мистер Пинхоу был не слишком доволен дополнительной работой. Но я отчистила плитки сама.

В таком случае дядя Чарльз просто идиот, подумала Марианна.

– Оно того стоило. Они сияют.

– А, это всё Айрин, – сказал Джейсон, бросив на жену гордый любящий взгляд. – Она унаследовала дар ведовства. Ведовство, – объяснил он Коту, – означает, что у человека есть связь с жизнью в любой вещи. Такой человек может выявить ее, даже если она скрыта. Когда Айрин отчистила плитки, она убрала с них не только краску и вековую грязь. Она освободила мастерство, создавшее их.

Слабый шум заставил Марианну поднять взгляд на лестницу. На верхней площадке стоял возмущенный дядя Чарльз в запятнанном краской комбинезоне. Никому из взрослых Пинхоу не нравилось, когда вот так открыто говорили о ремесле. Даже дяде Чарльзу, грустно подумала Марианна. С каждым днем дядя Чарльз становился всё больше нормальным Пинхоу и всё меньше разочарованием. «О, если бы ему позволили поехать выучиться на художника, как он хотел, когда нарисовал нашу вывеску для постоялого двора!» – подумала она.

Дядя Чарльз тихонько кашлянул и тяжело спустился по деревянной части лестницы. Хотя выглядело так, будто дядя Чарльз старался не запачкать краской мшистый ковер, Марианна знала, что на самом деле он нарочно шумел, чтобы заставить Джейсона перестать говорить о ведовстве.

– Я закончил грунтовку в маленькой ванной, мадам, – сказал он Айрин. – Пока она сохнет, я отойду на обед, а потом вернусь навести лоск.

– Спасибо, мистер Пинхоу, – ответила Айрин.

– Не знаю, как вы это делаете, мистер Пинхоу, – сказал Джейсон, пытаясь быть дружелюбным. – Я ни разу не видел, чтобы краска высыхала так быстро, как у вас.

Дядя Чарльз только одарил его пристальным неодобрительным взглядом и протопал по плитке к парадной двери. Взгляд дяди Чарльза – а вместе с ним и голова – немного дрогнул, когда он увидел Кларча. На долю секунды на его лице вспыхнули восторг и любопытство. Затем вернулось неодобрительное выражение – сильнее, чем прежде, – и дядя Чарльз прошагал наружу, оставив за собой немного неловкое молчание.

– Что ж, – наконец, произнес Джейсон немного слишком воодушевленно, – думаю, мы должны показать вам весь дом.

– Я на самом деле пришла только за своим котом, – заметила Марианна.

– Он у Джейн Джеймс, – сказала Айрин. – Вполне в безопасности. Пойдем посмотришь, что мы здесь сделали!

Отказаться было невозможно. И Джейсон, и Айрин так гордились домом. Они увлекли Кота с Марианной в переднюю комнату, где мшисто-зеленые кресла, свежепобеленные стены и несколько дизайнерских рисунков Айрин в рамках на них делали комнату совсем не похожей на ту, в которой Бабка кричала на Фарли. Затем Кота и Марианну увлекли в рабочий кабинет Джейсона, полный книг и кожи, и мастерскую Айрин, всю из отполированного дерева с покатым столом у окна, на котором стояла антикварная подставка для красок и кисточек. Марианна знала, папа восхитился бы ею – она была так умно сконструирована.

После этого они пронеслись через столовую и дальше наверх в мшисто-зеленый коридор с выходящими в него спальнями и ванными. Айрин передвинула некоторые стены, так что теперь здесь находились солнечные и элегантные спальни, которых не было, когда Марианна видела дом в последний раз. Шкаф с протекающим баком стал белым сушильным шкафом, заполненным полотенцами и не производящим никакого шума. Дядя Саймон, подумала Марианна, сотворил здесь чудеса, несмотря на подвернутую лодыжку.

– Мы всё еще думаем, что делать с чердаком, – сказала Айрин, – но сначала там надо разобрать вещи.

– Я хочу проверить все те травы на семена. Некоторые из них довольно редкие и могут хорошо расти, если использовать правильные чары, – объяснил Джейсон, когда увлек всех обратно вниз.

По пути Марианна послала Коту настойчивый взгляд. Кот притворился, будто ждет Кларча, чтобы успокаивающе посмотреть в ответ. Им придется позволить Джейсону и Айрин закончить показывать дом. До тех пор бесполезно пытаться поговорить.

В конце коридора, который оказался выложенным теми же синими, зелеными и белыми плитками, Джейсон распахнул дверь на кухню. Марианна заметила, что та же плитка выложена над раковиной и проходит полосой по периметру комнаты; но основным впечатлением было пространство, яркость и удобство. Пол стал ржаво-красным – по мнению Марианны, это место всегда нуждалось именно в таком, – и, конечно, здесь стоял знаменитый стол, теперь натертый до белого-белого цвета.

Чудик самодовольно посмотрел на нее с костлявых колен Джейн Джеймс. Джейн Джеймс сидела в кресле рядом с плитой, одной рукой помешивая в кастрюле, а другой держа журнал, который читала.