— Кто вы такой? — спросила жена губернатора.

— Мне нужно увидеть вашего мужа, — ответил полковник Сасаки. — Моё дело не терпит отлагательства.

Это сразу было подтверждено первым выстрелом, прозвучавшим за ночь, — охранник в здании законодательного собрания успел выхватить револьвер. Правда, выстрелить он не сумел — об этом позаботился японский десантник, — но звук выстрела заставил Сасаки сердито нахмуриться. Он оттолкнул женщину и вошёл в дом. Навстречу ему шёл губернатор в купальном халате.

— В чём дело?

— Вы арестованы, — заявил Сасаки. Трое вооружённых солдат, вошедших в дом за ним следом, замерли у него за спиной, и губернатору стало ясно, что перед ним не грабитель. Полковник чувствовал себя неловко. Ему никогда не приходилось делать подобного, и, хотя он был профессиональным военным, все его воспитание восставало против вторжения в дом другого человека независимо от причины. Внезапно ему захотелось, чтобы от выстрелов, которые только что прозвучали, никто не погиб. Солдатам был отдан такой приказ.

— Что? — изумлённо воскликнул губернатор.

— Прошу вас и вашу жену сесть. Мы не намерены причинить вам зло.

— Так в чём же всё-таки дело? — спросил американец, испытывая облегчение от того, что им не угрожает опасность — по крайней мере сейчас.

— Этот остров принадлежит теперь нашей стране, — объяснил полковник Сасаки.

Неужели ситуация ухудшилась до такой степени? — подумал губернатор. Ему было за шестьдесят, и он помнил, что это случалось в прошлом.

— Он чертовски далеко от дома, — заметил капитан третьего ранга Кеннеди. Оказалось, что надводный контакт — это «Мурото», тендер японской береговой охраны, время от времени принимающий участие в операциях своего флота обычно в качестве учебной цели. Достаточно красивое судно, хотя и с низким надводным бортом, как у большинства кораблей японского флота, с краном на баке для подъёма учебных торпед. По-видимому, «Курущио» надеялся, что во время учений «Океанские партнёры» представится возможность попрактиковаться в торпедной стрельбе. Разве об этом не сообщили на «Эшвилл»?

— Для меня это тоже что-то новое, капитан, — заметил штурман, перелистывая страницы оперативного задания на проведение учений.

— Сухопутные моряки вносят путаницу не в первый раз. — Кеннеди позволил себе улыбнуться. — Ну хорошо, мы уже не раз «топили» такие цели. — Он нажал на кнопку высокочастотного телефона. — Согласен, капитан, повторим последний манёвр. Время начала — через двадцать минут.

— Спасибо, капитан, — донёсся ответ. — Конец связи. Кеннеди повесил трубку.

— Лево руля десять градусов, машины вперёд, треть мощности. Погружаемся на триста футов.

Команда в боевой рубке отрепетовала и исполнила приказы. «Эшвилл» отошёл к востоку на пять миль. Американская подводная лодка «Шарлотт», находящаяся на расстоянии пятидесяти миль к западу, осуществляла похожий манёвр и точно в то же время.

Самым трудным этапом операции «Кабул» был захват Гуама. Американцы владели этим островом, самым крупным в Марианском архипелаге, уже почти сто лет. На Гуаме была гавань и американские военные объекты, поэтому захват острова всего десять лет назад являлся немыслимой задачей. Ещё недавно там базировались бомбардировщики с ядерными бомбами Стратегического командования ВВС, теперь расформированного. Военно-морской флот США содержал на острове базу для атомных подводных лодок, и охрана, обеспечивающая безопасность этих двух объектов, превращала в безумие попытку проведения подобной операции. Однако теперь ядерное оружие исчезло — по крайней мере исчезли ядерные ракеты. База ВВС Андерсен в двух милях севернее Иго фактически превратилась в гражданский аэропорт, и только иногда на нём совершали посадку самолёты ВВС, перелетающие через Тихий океан. Там больше не было боевых самолётов, если не считать одного, ставшего гражданским, который ранее входил в состав Тринадцатого авиакрыла, расквартированного на Гуаме, — им пользовался начальник авиабазы. Когда-то здесь постоянно базировались самолёты-заправщики, но теперь они лишь изредка, по мере необходимости, прилетали и улетали. В подчинении командира авиабазы, полковника, скоро уходящего в отставку, находилось пятьсот военнослужащих, мужчин и женщин, занятых главным образом техобслуживанием. Охрану базы несли всего пятьдесят вооружённых служащих полиции ВВС. Такая же картина была и на военно-морской базе, чей аэродром использовался теперь и Военно-воздушными силами. Морских пехотинцев, охранявших когда-то базу из-за расположенных здесь раньше запасов ядерного оружия, заменили гражданские охранники, и в бухте не было видно серых корпусов военных кораблей. И всё-таки захват Гуама должен стать самой важной частью всей операции. Взлётно-посадочные дорожки базы ВВС Андерсен играли в этом ключевую роль.

— Красивые корабли, — подумал вслух Санчес, глядя в бинокль. Он сидел в своём кресле на острове авианосца. — Да и идут тесным строем. — Командир авиакрыла заметил, что четыре эсминца типа «конго» направляются навстречу эскадре и находятся от него милях в восьми.

— У них что, матросы выстроены вдоль бортов? — спросил начальник палубной команды обслуживания. Казалось, что у лееров всех четырех приближающихся эсминцев вытянулись белые полосы.

— Действительно, нас приветствуют. Благородно с их стороны. — Санчес поднял телефонную трубку и нажал кнопку связи с мостиком. — Шкипер? Это командир авиакрыла. Похоже, наши друзья оказывают нам официальный приём.

— Спасибо, Бад. — Командир авианосца «Джонни Реб» связался с командующим боевой группы на «Энтерпрайзе».

— Что? — спросил Райан, подняв телефонную трубку.

— Вылет через два с половиной часа, — сказала секретарь президента. — Приготовьтесь к отъезду. Выезжаем через девяносто минут.

— Из-за Уолл-стрита?

— Совершенно верно, доктор Райан. Президент считает, что нам нужно вернуться домой немного раньше. Мы сообщили об этом русским. Президент Грушевой согласен, что причина важная.

— Хорошо, спасибо, — ответил Райан, не испытывая восторга. Он надеялся съездить и повидать Нармонова. Теперь будет самое забавное. Он протянул руку и разбудил жену.

— Не смей даже произносить это, — послышался слабый стон.

— Отоспишься в самолёте. Нужно собрать вещи и приготовиться к отъезду.

— Что? Почему?

— Вылетаем раньше, чем предполагалось, — объяснил Джек. — Неприятности дома. На Уолл-стрите очередной крах.

— Действительно плохо? — Кэти открыла глаза, потёрла лоб и даже попробовала улыбнуться, пока не посмотрела на часы.

— Судя по всему, серьёзное несварение желудка.

— Сколько сейчас времени?

— Достаточно, чтобы собраться.

— Нам нужен простор для манёвра, — заметил капитан третьего ранга Харрисон.

— А ведь он совсем не дурак, правда? — Вопрос адмирала Дюбро был чисто риторическим. Соперник, адмирал Чандраскатта, накануне вечером повернул на запад, очевидно поняв наконец, что боевое соединение с авианосцами «Эйзенхауэр» и «Линкольн» находится совсем не там, где он ожидал раньше. У него не осталось выбора, и он изменил курс на западный, снова прижимая американцев к гряде островов, принадлежащих главным образом Индии. Половина Седьмого флота США представляла собой мощную боевую единицу, но эта мощь уменьшится вдвое, если станет известно, где находится авианосное соединение. Весь смысл операции Дюбро заключался в том, чтобы не дать сопернику узнать это. Ну что ж, соперник решил, что ему удалось разгадать карты американцев. Неплохо с его стороны.

— Как у нас с топливом? — спросил Дюбро, имея в виду запас топлива у кораблей охранения. Авианосцы могут оставаться в море, пока на них не кончатся запасы продовольствия. Их атомные реакторы будут действовать несколько лет.

— Запасы топлива у всех кораблей — девяносто процентов. В течение двух предстоящих дней ожидается хорошая погода. Если понадобится, мы можем совершить скоростной бросок.