Чак Серлз в последний раз вышел из дома в три часа утра. Накануне он взял в аренду автомобиль — подобно многим жителям Нью-Йорка, Серлз не имел собственного, — чтобы ехать в аэропорт Ла-Гуардия. К его удивлению, терминал компании «Дельта» в столь раннее время был уже переполнен — готовился к вылету первый рейс в Атланту. В одном из многочисленных бюро путешествий Нью-Йорка Серлз заранее купил, заплатив наличными, билет на вымышленное имя, которым он будет иногда пользоваться в будущем. Это имя отличалась от того, что было указано в паспорте, приобретённом несколькими месяцами раньше. Расположившись в кресле 2-А первого класса, широком и удобном, позволявшем ему повернуться и откинуть назад голову, он проспал до посадки в Атланте. Там его чемодан погрузили на самолёт, вылетающий в Майами. Вообще-то путешествовал Серлз налегке — пара костюмов, несколько рубашек, бельё, а также портативный компьютер. В Майами он поднимется на борт другого самолёта и вылетит на юго-восток, где его ждёт рай.

Джордж Уинстон, бывший президент финансовой корпорации «Коламбус групп», не чувствовал себя счастливым при всей роскоши своего дома в Аспене. Все дело было в вывихе колена. Теперь у него хватало времени заниматься новой страстью — горными лыжами, но он был недостаточно умел и, может быть, не так молод для крутых склонов, по которым скользят опытные лыжники. Колено чертовски болело. Пришлось встать в три утра и отправиться хромая к аптечке в ванной за новой дозой болеутоляющего, прописанного врачом. Оказавшись в ярко освещённой ванной, он почувствовал, что из-за бессонницы и продолжающейся боли вряд ли сможет уснуть. В Нью-Йорке сейчас уже пять утра, подумал он. Уинстон привык рано вставать, чтобы успеть многое сделать, опережая любителей поспать: заглянуть в компьютер, прочитать финансовый журнал и ознакомиться с другими источниками информации, так что он всегда был готов действовать на рынке ценных бумаг уже в самом начале рабочего дня.

А здесь он скучает, признался Уинстон, здесь ему не хватает напряжения ежедневной гонки, стремления опередить конкурентов. Да, не хватает, сказал он себе, глядя в зеркало. Действительно, он привык много работать, забросил семью, испытывал состояние, мало отличающееся от наркотического, однако не совершил ли он ошибки, выйдя из игры?

Нет, пожалуй, не совершил, сказал себе Уинстон, хромая обратно в кабинет и стараясь не шуметь. Дело всего лишь в том, что нельзя сразу бросить все и пытаться заполнить образовавшуюся пустоту чем-то иным, мало что значащим для него. Он не мог всё время плавать на «Кристобале», по крайней мере не сейчас, когда дети ходят в школу. По сути дела у него осталось сейчас единственное любимое занятие, и оно едва его не прикончило.

Но даже если так…

Черт побери, здесь даже утром не прочитаешь финансовые журналы. Где она цивилизация? К счастью, оставалась телефонная связь. Вспомнив прошлое, Уинстон включил компьютер. Его дом был подключён почти ко всем каналам, передающим новости и биржевую информацию, и он выбрал свой любимый. Как приятно сделать это так рано утром! Жена сердится, когда видит, что он опять занимается делами, а это означало, что он утратил финансовое чутьё — играл ли он теперь на бирже или нет. Ну что ж, ничего, пока она спит, у него есть несколько свободных часов. В том нет ничего опасного, ведь не летит же он на вертолёте к вершине горы в предрассветных сумерках, правда? Никакого катания на лыжах, твёрдо заявил доктор, по крайней мере в течение недели, а после этого придётся ограничиться склонами для новичков. Впрочем, все не так уж плохо, верно? Он сделает вид, что обучает своих детей спуску с горы… Как больно, черт побери!

Да, он слишком рано ушёл с Уолл-стрита. Он, конечно, не мог предвидеть этого, но за последние несколько недель рынку требовался специалист с его способностями, позволяющими воспользоваться создавшейся ситуацией и сделать огромные деньги. Он занялся бы сталью ещё три недели назад, схватил бы большой куш и затем обратил бы внимание на… «Силикон-вэлли»? Да, пожалуй, следовало как можно быстрее сосредоточить внимание на компьютерах. Совсем недавно изобрели новый экран для «лэптопов» — портативных компьютеров, — и теперь, когда будущее японской продукции оказалось затянутым грозовыми облаками, открылись небывалые возможности. Кому тогда удалось так умело поставить на государственные заёмные сертификаты и заработать кучу денег? Да, это был Райан, Джек Райан, вот кто прямо-таки рождён для спекуляций на бриже, а он растрачивает сейчас время на государственную службу. Какой гибнет талант, подумал Уинстон, чувствуя боль в колене и пытаясь убедить себя, что сам он не растрачивает понапрасну время, сидя среди ночи на горнолыжном курорте, удовольствиями которого не сможет пользоваться по меньшей мере ещё неделю.

Почему-то все на Уолл-стрите кажется поразительно неустойчивым, подумал он, изучая тенденции финансового рынка. На экране компьютера он обращал особое внимание на акции тех малоизвестных компаний, которые считал многообещающими. В том и заключалась одна из особенностей биржевой игры — умение заметить тенденции и факторы до того, как это сделают другие финансисты. Одна из особенностей? Нет, чёрт возьми, единственная особенность. Было бы удивительно трудно объяснить, как это ему удаётся. Он полагал, что такой же талант требуется в любой сфере деятельности — способность заглянуть в будущее и предугадать тенденции дальнейшего развития. У одних это получалось, и он относился к их числу. Другие пытались добиться этого с помощью обмана, стараясь заполучить информацию незаконными способами или искусственно создавая тенденции, которыми затем пользовались. Но ведь это… нарушение правил, верно? Какой смысл делать деньги таким образом? Подлинным искусством биржевой игры является способность одержать верх над конкурентами в справедливой и честной борьбе, и ему нравилось, когда он слышал в конце дня восхищённые замечания других брокеров, которые подходили к нему со словами: «Ну и сукин же ты сын!». Тон, которым они говорили это, был для него лучшей наградой.

Да, подумал Уинстон, странно, что рынок настолько неустойчив. Наверно, люди ещё не успели как следует понять ситуацию.

«Хорнеты» взлетели сразу за первой волной «томкэтов». Санчес закатил свой истребитель на носовую катапульту правого борта и почувствовал, как выступ его носового колеса встал в гнездо. Тяжело нагруженный самолёт с полными топливными баками и синими учебными ракетами, висящими под крыльями, содрогался от рёва двигателей, работающих на полной мощности. Палубная команда заканчивала последнюю визуальную проверку. Наконец старший подал знак, что все в порядке, Санчес жестом показал, что понял, и откинул голову на спинку катапультируемого кресла. Мгновение спустя стремительное ускорение помчало его по палубе и выбросило в воздух. «Хорнет» чуть провалился — к этому всегда трудно привыкнуть — и тут же начал набор высоты, убирая шасси и направляясь к месту сбора.

Японцы старались обмануть их, это им почти удалось, однако «почти» в такой игре не принимается во внимание. Спутниковые фотографии обнаружили три группы надводных кораблей, приближающихся к американскому авианосному соединению. Санчес возглавит налёт на первую, самую большую группу, состоящую из восьми эсминцев. Две отдельные пары «томкэтов» покончат с японскими патрульными самолётами Р-3, высланными вперёд. Впервые за время учений американские истребители будут наводиться на цель с помощью собственных поисковых радиолокаторов. Это будет короткая стремительная атака, похожая на укол рапиры — впрочем, нет, скорее на мощный удар тяжёлой дубиной. С помощью периодического включения радиолокаторов на самолёте Е-2С «хокай» удалось установить, что японцы не выслали своих истребителей к острову Маркус, что было бы для них разумной, хотя и трудноосуществимой мерой, да и в любом случае они не смогли бы поднять в воздух достаточно самолётов, чтобы противостоять мощи двух полных авиакрыльев палубных истребителей. Маркус не был достаточно большим островом и значительно уступал размерами Сайпану или Гуаму. На какое-то время это стало последней отвлечённой мыслью Санчеса. По его команде, переданной по радиоканалу малой мощности, самолёты начали рассредоточиваться в соответствии с тщательно разработанным планом.