Помирились на том, что Тоня-Соня и Хадия будут три дня жить у Риммы и Леночки, а три дня — у Наташи и Любы. Распределить свои дни между двумя хозяевами пришлось ещё Юзу, который по-прежнему был старостой, и Саттару. Уйгунова Анварку чуть на части не разорвали. «Любимец публики», — сказала Катька. Анвар не обиделся.
Вообще за те шесть дней, что провели узбекистанцы в Ленинграде, не произошло ни единой ссоры. Некогда было. На двух автобусах вперемежку пятый «А» и пятый «Б» носились по городу.
Где только не побывали: у всех пяти памятников Петру Первому, на крейсере «Аврора», в Русском музее, на Финляндском вокзале — там стоит настоящий паровоз, на котором Ленин из Финляндии в Петроград приехал. В Эрмитаже были целых два раза.
Первый раз смотрели всё подряд, второй раз — только памятники искусства Средней Азии.
— Смотрите, смотрите! — закричали ребята из пятого «Б», увидев знакомые плиточки, покрытые сине-зелёной глазурью.
— Что такое? — откликнулся пятый «А».
— Да как же, самаркандские изразцы. А вот и надпись с мечети Гур-Эмира: «Это — могила султана мира, эмира Тимура»
Тут пятый «Б» вспомнил, что, когда они были в Самарканде, Гульчехра Хасановна сказала: «Спросите про надпись у ленинградцев». Тогда они не спросили, а теперь спросили:
— Как эта надпись оказалась в Эрмитаже?
Пятый «А» попытался ответить хором, но Вера Степановна не разрешила.
— Пусть Вадик Александров расскажет один, — сказала она.
И Вадик рассказал:
— Это случилось в тысяча девятьсот шестом году. Однажды жители Самарканда увидели, что над восточным входом в Гур-Эмир вместо надписи, которую они всегда видели, большая выбоина. Все заволновались, стали спрашивать, куда девалась надпись. Узнавали, узнавали и узнали, что муллы продали её турецким купцам, а купцы — в Германию, в Берлинский музей. Тут скандал произошёл ужасный, все дипломаты перессорились, и за очень много денег надпись вернули обратно в Россию. Тогда её поместили в Эрмитаж, чтобы все могли видеть.
После Эрмитажа побежали в Летний сад, оттуда — на Марсово поле.
Узбекские ребята очень хотели побывать в театре. А легко ли достать семьдесят билетов, да ещё во время каникул! Однако, как сказал Анвар, «если Аллах захочет, то может творить чудеса». В роли Аллаха выступила Вера Степановна. Как ей это удалось, никто не знает, но пятый «А» и пятый «Б» оказались в театре, да не в каком-нибудь, а в Малом оперном, да не на каком-нибудь неинтересном спектакле, а на опере Сергея Баневича «Фердинанд Великолепный»!
— Очень хорошая музыка, — сказала на обратном пути Тоня-Соня.
— Добрая, — сказала Хадия.
— Под такую музыку хочется стоять на голове, — сказал Севка.
— Нет, танцевать, — возразила Леночка Маркова.
— Я бы тоже поймал этих громил, как Фердинанд, — сказал Саттар.
— С твоим голосом надо в опере про ишака выступать, — сказал Анвар.
— Жалко, собак в театр не пускают, — ответила Катя.
— Игрушечных пускают. Видел, даже на сцену пускают, — сказал Вадик.
При чём здесь собаки?
Да главным героем оперы — замечательным, добрым, честным, храбрым и умным Фердинандом — был пудель!
Потом прошло ещё два дня, и пятый «Б» уехал домой.
Может быть, на этом кончилась наша история? Нет, и на этом она не кончилась. Потому что это история о дружбе, а настоящая дружба не имеет конца.
Оглавление
Глава I 5
Глава II 13
Глава III 23
Глава IV 30
Глава V 41
Глава VI 51
Глава VII 60
Глава VIII 71
Глава IX 80
Глава X 89
Глава XI 96
Глава XII 107
Глава XIII 114
Глава XIV 120
Глава XV 127
Глава XVI 137
Глава XVII 144
Глава XVIII 153
Глава XIX, заключительная 167
