Домой она возвращалась через шесть деревень, и в каждой с ней случалась какая-то да передряга. То зайдёт в лавку за мылом, а там всё мыло обратится в коричневых голубей и вылетит сквозь дымовое отверстие; то умоется в заводи, и обмелевший ручеёк станет судоходной рекой, и поплывут по нему клипера и фрегаты, а над ним понесутся по звёздной реке облачные дредноуты; то войдёт в рощу, и листва обернётся звенящими голубыми лепестками; то заночует у обувщика, а у него все чурки на следующий день окажутся деревянными башмаками на мальчишью ногу; то съест в трактире каши, и все пшено в округе заколосится изюмом; то заведёт разговор с козопаской, а она на следующий день выйдет замуж за прекрасного принца из соседнего государства.

А как пришла в свою деревню, так не увидела там ни одного знакомого дома, только хибарка на самом краю приветливо проскрипела дверью, и всё — будто не было никогда здесь родного Маршвуда. Тильда зашла в хибарку, а там за столом сидит Мато — живой, здоровый, повзрослевший, как будто десять лет прошло.

— А так и есть, — усмехнулся он, встал и протянул ей руки: — Долго ты шла, госпожа Тильда! Заждался!

Тильда застыла, глядя на живого мертвеца, и едва не упала, как спутница Желания, увидевшая карлика.

— Садись, садись, — засуетился Мато, придвигая ей стул, выставляя на пыльный стол знакомый горшок, перетянутый марлей, костяной гребешок, шерстяную нить. — Кушай, Тильда!

— Мато, — пробормотала она. — Как ты тут оказался?

— Пока ты до Маршвуда добиралась, можно было всю землю обойти, — заметил он, усаживая её за стол. — Проголодалась, поди, с дороги? Слышал, слышал, каких чудес наворотила! И у обувщика в Окстоне побывала, и в лавке при мыльной мануфактуре набедокурила! В общем, убедила меня.

— В чём?

— В том, что ты — настоящая спутница Желания.

— Вот как… А ты тогда кто? — на всякий случай уточнила она.

— Желаний, конечно, — рассмеялся Мато, откидывая со лба отросшие волосы. — Ешь, собирайся, и в дорогу!

— Да что мне собирать? — развела руками Тильда. — От дома-то ничего не осталось…

— Ещё бы! Пятьдесят лет прошло!

— Как?! — Тильда аж подпрыгнула; на груди звякнул похудевший мешочек с одной-единственной монеткой.

— Да запросто, милая. Во сне время летит быстро.

— Разве я спала?

— Да как тебе сказать… спала и не спала. Можно сказать, опыта набиралась.

— Для чего?

— Чтобы вместе со мной творить во сне чудеса!

— Это как же?.. Т

ильда от удивления и есть позабыла, а Мато, знай, улыбался:

— Многие желания наяву не исполнить, а во сне — запросто. Но я же не могу один, всё один! Мне нужен помощник, чтоб делал сны похожими на реальность — а иначе кто им поверит? Ты отлично подойдёшь. Пока шла ко мне, поднабралась опыта, как чудное совмещать с обычным. Так что теперь ты просто идеальна, Тильда! Ну, в дорогу! Работы — невпроворот.

— Подожди, доем, — пробормотала Тильда, сама рада-радёшенька. Такая-то работа ей по душе! Это не пряха, не козопаска, не мыловарка. Это — то, что надо!

Она доела густой рыбный суп, подмела хлебом луковый соус и встала из-за стола:

— Теперь идём!

И рука об руку они двинулись по извилистой дорожке, по правую сторону которой — явь, по левую — небыль, а над головой звёздные переплетения и крылатые корабли.

Каждую ночь Мато запускал в облака искорки желаний, а Тильда заправляла шерстяную нитку в иголку и вышивала небесное полотно так, чтобы сон походил на быль. Когда-то люди верили, когда-то не верили, а когда-то и вправду мечты сбывались.

Чем дальше уходили Мато и Тильда от родных краёв, тем мельче становились их силуэты и, в конце концов, превратились в две звёздочки, вокруг которых каждую ночь рассыпались искры. Люди, кто знал их в Маршвуде и под сенью Коромысла, так и стали называть новое созвездие: Мато и Тильды. Вскоре два имени слились, стали скороговоркой — так и появилось яркое и золотое созвездие Матильды, а иначе — Деревянного и Кожаного Башмака.

Больше книг на сайте - Knigoed.net