Всё, что ты мне посылаешь, – и письма, и фото – всё должно быть минимум в двух экземплярах, второй экземпляр должен оставаться у тебя. Так как нет никакой гарантии, что посылаемое не пропадёт (вспомни своё первое толстое письмо!). Для меня многое осложнится с переездом в мастерскую. Я буду реже бывать в Париже. Но ничего, надеюсь, наше дело сдвинется с мёртвой точки. Мне не терпится увидеть первый №.

Пришли мне через кого-нибудь прозу Димы [Пригова]. Старую, что была у меня в мастерской, и новую, если есть. <…>

Игорь

Дорогие Римма и Валерий!

Следующая выставка в Турине. Посылаю туда все ваши последние работы, а также кубики и конструкторы. Фотографии «Яйцо», «Прогулка» и др. перефотографируют и увеличат. Но, наверное, было бы экономичнее, если бы вы вместе с фото присылали негативы, сдублировав их предварительно и оставив один экземпляр себе.

Ещё один Flash Art выходит с вашими работами. Наверное, я также дам вашу серию «Дерево жизни» для выставки в Германии. Её организуют через Глезера, я ему мало симпатизирую, но какая разница. Вам надо как можно больше выставляться. К тому же обещают хороший каталог.

Получили ли вы тексты вашей миланской выставки? Все по-итальянски, но, может, вам это кто-нибудь переведёт. Я посылал также каталоги выставок в Лоди и Беллинзоне. Получили ли?

Кажется, пока все новости. Очень тороплюсь. Послал большое общее письмо. Опять же не знаю, дошло ли оно до вас. Желаю вам хорошей работы. Обнимаю. Игорь

Дорогой Игорь!

Получил от тебя открытку, письмо с Ж. [Жаком Мелконяном] тоже получил. Как я понял, ты получил «Байкал», 25 шт. из серии и, как сказал Ж., «Рубашку», «Руку», «Нос», «Сердце» и т. д. – всего шт. 10 из Норвегии. Так ли это? Если так, то очень хорошо. По возможности, я буду стараться, но ты сам знаешь возможности. Проблема для меня даже сделать слайды с новой серии работ. Насчет «Рубля» и «Газеты», которые в сумках, именно в сумках прозрачных, это я не имел случая объяснить тебе 2 вещи из цикла «Ностальгическая скульптура», у меня ещё 2. Не знаю, представляют ли они интерес в отдельности. Ты и Ж. очень, как я понял, переживаете за фон и рамки для «мальти», опасаясь «нарушить мою волю». Уверяю, Игорь, тебя, что, на мой взгляд, это не столь важно. Так что ты совершенно прав, что переделывать, если на 2 см больше, ни в коем случае не надо. В общем, Игорь, поступай с работами по своему усмотрению. Я абсолютно не знаю ситуации. Алик [Сидоров] собирается тебе звонить, я хочу к нему присоединиться, чтобы поговорить насчёт некоторых вопросов.

Много сил отнимает моя проблема. Я суюсь во все щели – изучил этот вопрос профессионально. Несколько раз отправил письма соц-артам [Комару и Меламиду]. Постоянно повторяю мои просьбы через других. На это уходит уйма времени. Кроме прочего, надо зарабатывать деньги, чтобы делать свои вещи. В большие заказы мне не хочется влезать, а маленькие, и выгодные для исполнения, не так легко найти. Тут потратил месяца 2 на эскизы, и вот провал – жалко времени, сам виноват – хотел для завода «Динамо», для столовой сделать 2-метровые сэндвичи из крашеного дерева. Много времени занимает язык.

Делаю новую серию – при случае пришлю слайды. Стал делать фотоработы, тоже проблема в фотографиях и в возне, во времени.

Серёжа Е. [Есаян], Миша Рогинский и В. Кос. [Вадим Космачёв] сидят, ждут. Остаётся всё меньше и меньше худ., с которыми общаешься.

Прочитал твоё огромное письмо – листов на 12. Все, как были здесь, так и остались там. Кто был художником, тот им и остался, а интриганы и гешефтеры перенесли игру на другую почву.

Саша К. [Косолапов] пишет. Он очень обеспокоен моим нынешним положением, но сам сделать ничего не может. Он обещал взять мои вещи у Эрнста [Неизвестного]. Игорь, ни в коем случае не пересылайте работы, я и ему написал. Это очень накладно, да и работы старые. Эрнсту не пиши. Ты прав – у него своих проблем навалом, да и не тот это человек, который думает о ком-нибудь, кроме себя. Игорь, очень благодарен тебе за все твои усилия, чтобы помочь нам. Надеюсь, вскоре увидимся.

Твой Лёня

Игорь, дорогой, только что получил твою открытку с видом на Сену с птичьего полета. Снимок восхитителен. Не город, а какая-то изумительная по красоте скульптура. Эта фотография спровоцировала у меня десяток мыслей. Письмо (№ 11) с фотографией мастерской я получил. Очень приятно получать фотографии, как будто имеешь личную встречу. Ах, как бы хотелось с тобой повидаться! Я до сих пор никак не переживу твой отъезд. Твои и Сашины работы всегда возбуждали во мне соревновательный зуд. И вдруг вас нет рядом.

С Аликом [Сидоровым] мы дружим и встречаемся довольно часто. С Ваней [Чуйковым] тоже. У Вани прорезался фонтан идей, но очень жаль, что он бросил свои кубы с пейзажами. Голубой куб с морем, на мой взгляд, его шедевр. Тут бы забить эту тему, сделать серию, но он остывает к этой теме. А как жаль!

В Москве прошли на днях две выставки. Одна на Грузинской улице49, другая – на ул. Вавилова50. На Грузинской выставлялись 20 сюрреалистов. Воняло таким провинциальным самодовольством, что я сбежал оттуда через 5 минут. Потребитель в восторге. Толпы людей стоят по 4 часа в очереди.

На Вавилова выставлен Вейсберг, народу нет. Висит около сорока картин. Натюрморты из гипсовых геометрических фигур, портреты, голые дамы. Зал отливает перламутровым отсветом. Прекрасная тишина, пронзительно чистая атмосфера, как во время первого снега. Мысль высказывается предельно просто и ясно. Почти формула. Я давно не испытывал такого сильного переживания. И странно. Я относился к нему прежде довольно равнодушно, как к давно съеденной пище.

Я наконец взялся за съёмку своих работ. Пришлю тебе фотографии как новых, так и старых работ.

Пока, Игорек. Пиши. Боря <…>

Игорь, дорогой, здравствуй!

<…> С нашим проектом [журнала] теперь дела должны резко двинуться. Материалы ведь собраны и переведены (только кое-какие мелочи, поправки, детали остались). Нас задерживало незнание некоторых технических параметров издания – ведь и макет, и практически всё мы собирались делать здесь – только печатать там, у вас. Теперь Жак [Мелконян] и твои письма убедили А. [Алика Сидорова] в том, что это было негибко, сложно, непрактично и неудобно. Я это чувствовал, но А. почему-то очень боролся за экономичность, а я спорить с ним особенно не мог – ведь он делает, я же лишь помогаю. Так что теперь ждите материалов. <…>

Ты знаешь, что у нас была выставка в Милане. Сам по себе факт хороший, но, как мне сказал Ж. [Жак Мелконян], cо слов Габриэллы Монкада, эту выставку вряд ли кто смог посмотреть. Она сама ходила несколько раз, но каждый раз галерея была закрыта. Какая‐то задрипанная галерея. Правда, в каталоге есть что-то вроде статьи – это хорошо. <…>

Ждём писем. Иван. Галя. Женя

Здравствуй! Игорь Шелковский.

Большое тебе спасибо за великолепный подарок, это самое интересное в настоящее время для нас – пластинки. Наверное, Сюзанна тебе посоветовала, она знает, что «Дженесис» – наша любимая группа. Она нам прислала письмо, где сообщила, что вы вместе ходили в общество Харе Кришна. Мне было очень странно слышать о подобном интересе с твоей стороны (хотя и приятно). Периодически Иван [Чуйков] и Алик [Сидоров] дают читать твои письма к ним, так что мы более или менее представляем твой образ жизни. <…>

26 мая (Валере в этот день исполнилось 33 года) должна была открыться выставка кинетистов (Инфантэ, Колейчук, Дорохов, Котов), Ивана [Чуйкова] и нас51. Участвовать в выставке пригласил нас Слава Колейчук, о чём кинетисты сразу же пожалели, особенно прагматичный Инфантэ, который не хотел излишних осложнений и, дьявол его знает, ещё чего. Ни о каких организационных делах нам не сообщали, а мы особенно и не настаивали. Каждый добывал для себя документы. Однако в последний момент мы узнали, что Пацюков даёт нам рекомендательное письмо от Дома народного творчества, и мы снова невольно стали участниками выставки.