Жаль, что это всё уже не сейчас.

В Москве мы сейчас живём у Речного вокзала и проживём здесь ещё год с небольшим. Я сейчас, пока ещё живы впечатления лета, стараюсь всё время, которым располагаю, отдавать живописи: это в основном круги – пейзажи (хотя есть желание заняться портретом в круге) – и горизонтальные, и вертикальные вытянутые композиции – фрагменты сферического пространства. Занимаюсь много и фотографией.

Встречаемся время от времени со всеми ребятами. Все сейчас много работают.

Несколько раз заходили к Эрику [Булатову] и Олегу [Васильеву], у них интересные и очень разные новые картины. Ваня [Чуйков] и Лёня [Соков] тоже побывали у них в гостях.

Последние работы Вани мне кажутся очень интересными (параллелепипеды). Они чрезвычайно эстетичны по цвету (даже изысканны), оригинальны по замыслу и даже интереснее мне своими пространственными задачами. Вот, пожалуй, и всё. <…>

Целуем. Оля и Серёжа

Игорь, дорогой, здравствуй!

<…> Видели J. [Жака Мелконяна]. Он много рассказывал о тебе и Biennale. Здорово, что ты смог туда съездить (получил вашу совместную открытку). J. говорил, что ты имел успех на выставке – это прекрасно. Вообще, насколько я могу судить по каталогу, мне всё это нравится, хорошо организовано, наконец-то хоть как-то рассортировано и т. д. Конечно, общее впечатление не слишком сильное, но ведь единственный критерий отбора – неофициальность, в то время как любые другие выставки отбирают соответственно какому-то принципу или профессиональному уровню. Поэтому её нельзя сравнивать с другими выставками. Это всё равно, что выставить всех французских художников (что, конечно, немыслимо ввиду их количества), вот тогда, наверное, и там всплывет много скверного и слабого.

К сожалению, мы здесь совсем не имеем доступа к прессе о выставке, а ведь она должна быть. <…>

Игорь, что происходит с нашими уехавшими? Неужели советская закваска так сильна даже и у тех, кто как будто внутренне не принимал ничего этого? Неужели Homo Soveticus везде остаётся собой?

Читал «Аполлон» и вырезки из русских иммигрантских газет. Можно не соглашаться с оценкой ис-ва как такового, но реакцию приличных людей старого воспитания на беспардонную, провинциально невежественную и наглую саморекламу вполне понимаю. И почему они все ссорятся, делят что-то (уж не наследство ли неофициальной славы)?

А в общем-то мы здесь мало чего знаем, а судить всегда легко.

Наши общие дела понемногу двигаются, но со столь ограниченным штатом в 1,5 человека (А. [Сидоров] – 1 чел., а 0,5 – это все остальные) трудно ожидать быстрых результатов. Впрочем, А. подготовил тебе отчёт объёмом в тетрадь.

Здесь у нас в основном всё по-старому, вот только последнее время суета заела.

В связи с публикацией и выставкой появился новый интерес – всё время кто-то обращается, просит фото, слайды и тексты, а так как здесь всё это делается очень не просто, а всё через жопу, то отнимает массу времени и энергии. Как раз сейчас, когда включился в работу и голова полна идей, приходится отрываться и заниматься этой суетой. А я всегда мог хорошо делать только одно дело за раз – поэтому всё время нахожусь или в депрессивном или во взвинченно-нервном состоянии, дёргаюсь, боюсь что-то не успеть, забыть и т. д. Надо как-то кончать с этим и спокойно работать.

Все ребята пишут тебе сами, так что о них ничего не пишу. Что слышно о Саше Косолапове? Жаль, что он не участвовал в выставке, а ведь его работы (те, что он вывез отсюда), мне кажется, прозвучали бы очень хорошо, судя по успеху Л. [Сокова].

Игорь, я уже плохо помню, что именно из моих работ есть у тебя в слайдах: т. е. я знаю, что отсылал тебе всё, но вот на чём это кончилось, помню неуверенно. Напиши мне, сколько у тебя их всего (не слайдов, а по работам, ведь некоторые в 2-х слайдах) и какие последние.

Пиши нам о себе, своих делах, о других художниках, кого знаешь. Нам всё интересно. <…>

Дорогой Игорь!

Получил от тебя открытку. Наташа передала твои вопросы и просьбы насчёт «Чёрного моря» и «Байкала». По поводу «Чёрного моря» и «Байкала» я сейчас предпринимаю всё, что могу. Напиши, к какому конкретно времени нужно! По поводу других вещей я тебе написал в 2-х письмах. Может быть, нужно что-то ещё?

План свой я не изменил (конкретно я написал в тех 2-х письмах), ещё более конкретно я пишу в большом письме, которое придёт к тебе с оказией.

Я тебе не звоню, потому что по телефону ничего конкретного не скажешь, а когда слышишь знакомый голос – после очень трудно успокоиться. Все более или менее хорошие художники или уехали, или уезжают. Проводили Соц. Art. Напиши, пожалуйста, твоё мнение о качестве моих последних слайдов.

По поводу моей работы: закончил цикл в штук 15-20 работ. Очень трудно начинать новый, нужны механизмы, которых не купишь и не достанешь, нужны материалы, которых не найдёшь. Изгаляюсь, как могу, и нахожу подножные материалы.

Саша Косолапов последнее время совсем не пишет. От этого создаётся впечатление, что ему труднее и хуже, чем нам здесь, – на мой взгляд, это невозможно. На мои письма отвечает очень редко.

Рады за тебя, что у тебя всё успешно – помогай Бог. Поздравляю тебя с днём рождения и желаю тебе больших творческих успехов, и желаю увидеться с тобой в будущем году. Поздравляю также с наступающим Новым годом.

Получил от Эдика Зеленина письмо, в котором он выражает свою готовность помочь мне. Я отправил ему письмо – не знаю, дойдёт ли. Передавай ему от меня большой привет. При случае я тебе отправлю письмо, где опишу подробно и гиперреалистически мои желания и мою ситуацию, чтобы ты не сомневался по поводу моих планов.

Обнимаю тебя, твой Лёня

Здравствуй, дорогой Игорь!

Спасибо за письмо. О Вашей выставке в Венеции я узнал ещё от Эрнста [Неизвестного]. Он показал мне каталог, многочисленные отзывы. (В Экспрессо Italia42 видел твою фотографию.) И наконец, в воскресном N. Y. таймсе отчёт о выставке с фотографией твоей работы. Эту вырезку из газеты я тебе посылаю в письме. Я рад, что эта выставка состоялась, что в ней участвовали ты, Лёня [Соков], Ваня [Чуйков]. Это необходимо для жизни художника (я с тобой совершенно согласен). Кроме того, репутация без подобных выставок не приходит. Это я, как говорится, чувствую по себе. У нас информации, кроме той, что я имел от тебя, практически не было. Я послал Кулакову слайды в Рим, но, по моим сведениям, они вроде не застали адресата. Может, всё к лучшему. Работы были, как мне сейчас кажется, слабые.

Что сказать о нас здесь. Действительно, выставок здесь у нас не происходит. Внимания к русским особенного нет. Но главное не это. Наблюдается огромная дистанция в том, что понимается под искусством у европейцев (я отношу к первым себя) и у американцев. Заинтересовать в N. Y. галерею никому из русских ещё не удалось (исключение Меламид, Комар).

Я не могу никуда лезть пока. Начну, может, но когда? Вообще, это очень сложный вопрос, различие Европы и Америки. Хочется съездить в Европу, посмотреть на Ваши галереи. (Здесь чудовищная конкуренция в искусстве.)

Теперь об участии в выставках. Игорь, я, конечно, принимаю твоё предложение и рад бы был такой возможности, но как преодолеть техническую сторону. Пересылка займёт: 1) время, 2) деньги. Слайды я пришлю, узнаю, сколько займёт времени и сколько стоит пересылка работ.

О Лёне [Сокове] я думаю всё это время. 2,5 года я бился, чтобы сделать ему вызов. Мне это не удалось. Что-то мешает, что – я не могу понять. Эрнст [Неизвестный] прикладывает огромные усилия также. Мы бессильны, где-то не работает; возможно, из‐за Лёниной фамилии в Израиле, может, блокируют в России. Единственная надежда, я думаю, уезжать, женившись на еврейке. Но я знаю, как всё это безумно сложно. В общем, в этом вопросе, как это ни странно, только Лёня может найти выход. Если у тебя есть идеи, надо ему сообщать. У нас регулярной переписки нет. Он сильно обижается на меня. Я его понимаю – мы ему кажемся всесильными, и если нет результатов, то это наша личная вина. В Израиле у меня надёжных людей нет. Из N. Y. я буду прикладывать усилия по тем же каналам, но уверенности в успехе у меня нет.