— Остался час, — пробормотал Мьетт. — И прошу вас учесть, мсье Арван, что это будет мужчина с длинной бородкой… А вот и он!

Пожилой мужчина в длинном сюртуке медленно приближался к пароходу, держа в руках билет и небольшую матерчатую сумку.

— Идем, скорее! — воскликнул студент. — Сейчас мы с вами повеселимся, да еще как!

И он устремился к недовольно посмотревшему на него старику.

— Газета «Сиз Ер»! — объявил Деода, остановившись перед стариком. — Нет, мы не из полиции, но, если понадобится, мы вызовем ее.

— Что вам нужно от меня? — пробормотал старик с сильным германским акцентом.

— Если вы не пойдете добровольно с нами, мне придется удалить вашу фальшивую бороду! — сообщил Мьетт. — Идем, на нас уже смотрят…

Пораженный Арван увидел, что старик кивнул головой, подошел к машине и без какого-либо протеста забрался в нее.

— Мсье Арван! — воскликнул Мьетт, — А теперь посмотрите внимательно на этого человека, только представьте его без бороды!

— О, небо! — воскликнул журналист. — Ведь это господин Кадиша!

Машина остановилась в безлюдном месте на дороге, и Де-ода Мьетт принялся рассказывать, тогда как господин Кадиша слушал, печально кивая головой.

— Плише был должен мне двадцать франков, — рассказывал Мьетт, — и я мог сколько угодно настаивать на возврате долга, он не отдавал мне деньги. Однажды я пошел к нему на кафедру; он в этот день занимался анатомией в прозекторской, но меня это не испугало. Открыв дверь в препараторскую, я услышал, как кто-то сказал:

— Я дам вам три тысячи франков, мсье Плише, три тысячи, вы услышали меня?

— Что вы собираетесь делать с этим… — проворчал мой приятель.

— Я антиквар, мсье, но я в то же время друг многих художников, своего рода меценат. Один из моих друзей мог бы стать новым Рембрандтом, будь у него достаточно денег. Я хочу дать ему эти деньги. Он мечтает о сюжетах… скажем, довольно зловещих, похожих, к примеру, на «Урок анатомии» великого мастера, моего соотечественника.

— Как, вы голландец?

— Да, это так. Моя сестра до сих пор живет в Голландии… Ах, я только и мечтаю закончить свои дни на этой благословенной земле… Но я пришел к вам не для того, чтобы рассказывать о своих чувствах, я пришел по делу. Вы помните этого бедолагу, что несколько дней назад скончался в больнице? Его звали Бутен… У него не было семьи, я знаю это, потому что когда-то я помогал ему… Мой друг-художник часто говорил, когда встречал Бутена, что бедняга как две капли воды походит на одно лицо с картины Рембрандта. Когда я спросил, на кого именно, он ответил, что это труп с картины «Урок анатомии». И он добавил, что, если когда-нибудь Бутен умрет, и его тело никто не востребует, после чего он попадет в зал для вскрытия, он очень хотел бы написать его. Теперь вы понимаете, сказал я господину Плише, почему я готов заплатить такие большие деньги за жалкие останки? Он буркнул мне в ответ, что, если об этой сделке узнают, его выгонят из Медицинского училища.

Вас никто не разоблачит; вы подпишете документы на похороны, положите немного песка в ящик, что послужит гробом для Бугена, и на этом для вас все закончится, Плише ответил мне, что он должен подумать.

Тогда я сказал, что думать уже поздно и передал ему пятьсот франков в качестве задатка. Остальное я пообещал ему передать через два дня, когда я смогу убедиться, что речь идет о нужном мне теле, а не каком-нибудь другом бедолаге.

— Хорошо, я согласен, — негромко ответил Плише.

— Я вернулся домой, — продолжал Мьетт, — и принялся листать иллюстрированные журналы, пока не наткнулся на гравюру, воспроизводившую легендарную картину Рембрандта. Я внимательно изучил бледное изможденное лицо трупа, послужившего объектом для экспериментов анатомов и внезапно понял, что он невероятно похож на господина Кадиша!

Я задумался, и через некоторое время мне показалось, что я нашел разгадку.

В свободное от занятий время мне удалось узнать, что господин Кадиша застраховал свою жизнь на огромную сумму в пользу своей сестры, жившей в Голландии, и что его магазин был застрахован от пожара, тоже на значительную сумму.

Я ежедневно посещал моего приятеля Плише в Медицинском училище, где он постоянно работал прозектором… Однажды я не увидел тела усопшего господина Бутена, и я сказал себе: «Господин Кадиша будет убит завтра!» Чуть позднее я добавил к своему предсказанию: «Его дом сгорит».

Логика этих рассуждений очевидна, не так ли? Тело господина Бутена исчезло днем; его увез господин Кадиша. Ему нужно было действовать очень быстро, так как у него дома тело не могло сохраняться так же долго, как в анатомическом театре.

Далее, мой приятель Плише должен был получить деньги через день после доставки зловещего груза. Что из этого следовало?

Что Кадиша должен был поспешить с использованием тела и сделать это на следующий же день, чтобы не платить Плише оставшуюся сумму в две с половиной тысячи франков. Гарпагоны[81] его класса используют любую возможность сэкономить.

Если бы Плише рассуждал примерно так же, как я, он бы догадался, каким образом с ним расплатится господин Кадиша. Но он не догадался.

Что произошло затем?

Кадиша сжег свою лавку, постаравшись, чтобы в Бутене, так похожем на него, опознали его самого. И он отправился в Голландию самым дешевым путем, так как экономия у него в крови; впрочем, я не думаю, что у него было много денег, почему он и выбрал пароход смешанного пассажирско-грузового типа. Ему нужно было поменять облик, и, как все преступники-новички, он прежде всего подумал про накладную бороду. Из-за своего удлиненного лица он остановился на длинной узкой бородке.

Вот и все.

Теперь, мсье Арван, вы можете отпустить этого придурка; я хочу стать журналистом, а не полицейским. Предупредите страховую компанию, чтобы Кадиша не ограбил ее, это вы можете сделать наиболее удобным для вас образом. Я думаю, что господин Кадиша и так достаточно наказан потерей своей лавки и всего антиквариата, что в ней находился.

Теперь мы можем вернуться домой, где вы напишете статью о деле Кадиша, если, конечно, вам захочется сделать это. Потом, если у вас останется немного свободного времени, я хотел бы прочитать вам свою работу по стилистике… Знаете, ту самую, где я сравниваю Карла Великого и Наполеона.

ИЗ СБОРНИКА «ЧЕРНЫЕ И ФАНТАСТИЧЕСКИЕ ИСТОРИИ»

В небольшом голландском баре стоял невероятный шум. Два завсегдатая, выслушав по очереди сначала буйные порывы ветра снаружи, а потом дурацкий шум кабаре, положили на стол свои длинные трубки и показали своим молчаливым уходом, что они предпочитают свирепые выходки северной погоды человеческой глупости.

Группа выпивох, толпившаяся возле стойки, с восторгом напивалась за счет джентльмена в светлом костюме из бедфордского репса.

— Значит, вы уверены, что с этим снадобьем можно не бояться морской болезни?

Мужчина, которого можно было принять здесь за главное лицо, завладел бутылкой, которой размахивал джентльмен в костюме из репса.

— «Средство от морской болезни», — прочитал он. — Гм, это же просто замечательно!

— Этот состав особенно хорошо действует, — добавил механик в промасленной куртке, — если его развести в виски, в пропорции две капли на литр. Поэтому, милорд, вам нужно запастись нужным количеством виски «Белое и черное».

— Нет, здесь требуется ирландское виски! Это тоже прекрасный напиток! — проворчал кто-то из присутствующих. — Может быть, ящик этого виски найдется у нашего бравого кабатчика, которого зовут Уайтбруд?

— Мы можем начать с пробы, — ответил милорд. — Налейте всем присутствующим, мистер Уайтбруд!