— Я сейчас ничего не говорила.

— Тем не менее, я слышу множество голосов, но они такие далекие и слабые, что я ничего не могу разобрать. Что это такое?

Он указал на пожелтевший и немного помятый листок бумаги, который аккуратно развернула дама. Листок был покрыт неровным нечетким почерком.

— Я прочитаю, что на нем написано? — спросила дама.

Господин Юлотт пожал плечами.

— Несчастный, — с горечью произнесла дама, — как вы могли забыть это?

Она начала читать, но к ее голосу продолжали примешиваться посторонние голоса, и господину Юлотту показалось, что текст читает одновременно множество голосов.

— Я узнаю этот голос, — неожиданно сказал он, — да и другие тоже. Как ни странно, это, по-моему, один и тот же голос.

— Это письмо, — негромко сказала дама, — это первое новогоднее послание, написанное вами родителям, а голос — это ваш голос. И остальные голоса тоже ваши, и каждый из них читает очередное письмо, написанное по такому же поводу на следующий год. Как вы могли забыть все это, бедный вы человек…

— Вы не одна, — пробормотал, вздрогнув, господин Юлотт. — Мне кажется, что вас окружает множество людей, но когда я пытаюсь их увидеть, я вижу только вас!

— Я — это уходящий год, — серьезным тоном произнесла гостья. — А тени, которые, как вам кажется, толпятся вокруг меня — это другие прошедшие годы, которые каждый добрый человек вспоминает сегодня. Почему вы решили отказаться от этого святого правила памяти? Нет, господин Юлотт, вы не имеете права считать день Святого Сильвестра обычным днем; сегодня утром вы провели инвентаризацию в своей лавке; почему бы вам не провести вечером инвентаризацию своего сердца? Ведь это будет единственный отчет, который рано или поздно потребует от вас Господь.

Расставание с уходящим годом должно быть символом глубокой набожности. Вам нужно вспомнить умерших, подумать о своих несчастьях и своих радостях; вы должны рассмотреть свои действия и свои мысли в уходящем году, чтобы сделать их лучше в наступающем.

Она встала, собираясь уходить, но господин Юлотт протянул к ней руки умоляющим жестом.

— Нет, не уходите, позвольте мне разглядеть картины моей жизни, какими бы нечеткими они не оказались, — воскликнул он.

— Я не могу, — печально ответила дама. — Мое время истекает.

Внезапно она закружилась, словно волчок, и вместо пожилой дама перед господином Юлоттом оказался маленький розовощекий ребенок, державший в руке миниатюрную колотушку.

— Что это такое! — воскликнул ребенок. — Как можно встречать меня с такой угрюмой физиономией, без песен, без бокалов шипучего вина, без радостных возгласов! Вы должны быть наказаны, противный скряга!

— Ой-ой! — завопил господин Юлотт, пытаясь оттолкнуть колотушку, обрушившуюся на его плечи, спину и другие места, до которых мог дотянуться малыш.

— Вот, по меньшей мере, что вы должны сейчас кричать: прошлый год скончался, да здравствует Новый год! — воскликнул проказник.

— Да здравствует… Новый год! — прохрипел господин Юлотт. — Хватит, перестаньте бить меня!

— Что вы, мсье, я не бью вас, — запротестовал встревоженный голос. — Я нашла вас задремавшим перед камином; вам наверняка приснился какой-то кошмар, потому что вы начали громко звать на помощь.

Господин Юлотт протер глаза и увидел перед собой встревоженное лицо склонившейся над ним Мелани.

— Как, вы передумали устраивать ужин в новогоднюю ночь? — спросил он.

— Что вы, мсье, конечно я не передумала. Но сейчас еще далеко до полуночи, и когда я вспомнила, что вы остались одни, чтобы встретить чудесную ночь Святого Сильвестра, мне стало очень грустно. Поэтому я пришла к вам, чтобы пригласить встретить праздник вместе с моей семьей. Мы встретим Новый год поднятыми бокалами и выскажем свои пожелания, чтобы они исполнились в наступающем году.

Господин Юлотт не заставил просить себя дважды.

Когда-то у подножья Севенн располагалось небольшое королевство Алез, и поскольку история умалчивает о нем, его принято считать счастливым.

Его король — увы, история не сохранила его имени — охотился в горах на каменных баранов, ловил форель в горных потоках, а во время сбора винограда праздновал его вместе со своими добрыми подданными.

У короля была дочь по имени Нера, и, хотя про нее нельзя было сказать, что у нее был плохой характер, она всегда поступала по-своему, и король обычно прощал дочери все ее капризы. Однажды она захотела иметь свой собственный замок; вместо того, чтобы построить его на веселых берегах Роны, она решила возвести его в одном из самых диких районов горного массива Севенны, в месте, называвшемся Со.

В королевстве было достаточно рабочих рук, в изобилии имелись и каменные блоки; поскольку королевские сундуки были до краев заполнены золотыми и серебряными монетами, каменщикам королевства потребовалось всего два года, чтобы построить величественный замок, куда сразу же переселилась принцесса Нера.

Ей очень понравилась жизнь в этом красивом месте; вскоре ее красота, ум и великодушие привлекли в замок множество трубадуров, исполнявших замечательные песни и рассказывавших еще более замечательные истории. Приезжали отважные путешественники, рассказывавшие удивительные истории о своих поразительных приключениях и описывавших фантастические страны, которые им довелось посетить. Бывали в замке и блестящие рыцари, готовые по малейшему жесту царственной хозяйки обнажить меч и копье против любого противника.

И жизнь в замке протекала мирно и благополучно до тех пор, пока известие о нем не достигло ушей ужасного людоеда Бродуса.

Бродус был жутким существом, порождением брака злобной колдуньи из Канталя и страшного дракона, о чем ходили темные слухи.

Он жил на противоположном склоне горного массива Севенны, в огромной труднодоступной пещере, из которой выходил только для охоты на медведей, или для того, чтобы собрать кровавый налог с несчастных жителей своего королевства, называвшегося Мило.

Он не только обладал совершенно чудовищной физической силой, но, вдобавок к ней, жуткие родители наградили его дьявольской колдовской силой, и он не задумываясь использовал свои черные знания, чтобы причинять страдания несчастным обитателям окрестностей.

Однажды вечером Нера, чувствовавшая себя одинокой, напрасно блуждала взглядом по туманным далям гор и равнин в надежде увидеть какого-нибудь путешественника, странника или бродячего поэта, способного развлечь ее. Внезапно она увидела появившееся из ущелья чудовище.

Это было похожее на человека существо ростом со столетний дуб; на нем была одежда из шкуры зубра, и вооружен он был громадной дубиной из черного дерева.

Казалось, что его огромная голова высечена из красной скалы, а черты лица были настолько отталкивающими, что Нера, девушка не из трусливых, едва не потеряла сознание.

Несколькими огромными шагами он приблизился к замку и, остановившись под стеной, одним ударом своей чудовищной дубины проделал в мощной стене широкую брешь. После этого он заговорил.

Это был жуткий голос… Окрестные скалы задрожали от него, словно началось землетрясение.

— Принцесса Нера, — прогромыхал он, — я король Бродус, которому дьявол, мой родитель, предписал взять в жены обычную женщину, чтобы продолжить королевский род. Я остановил на вас свой выбор, и вы будете моей королевой. Чего вы ждете? Вы должны немедленно следовать за мной в мой горный дворец, где подземные гномы будут служить вам гораздо лучше, чем эти болтливые червяки.

Нера собрала все свое мужество и с презрением взглянула на великана.

— Король Бродус, — сказала она, — вы находитесь без приглашения на моей земле. Я приказываю вам немедленно покинуть ее, или мне придется объявить вам войну.

— Вы объявите войну? Мне? — проревел Бродус, схватившись за бока от смеха. — И кто же, моя дорогая, осмелится поднять на меня оружие?