Я уже успел перенасытиться окружающими «красотами», когда впереди начала расти скала. По мере приближения к ней я всё больше убеждался, что это — храм, и начал готовиться к встрече с Вэйрхондиром, понимая, что он может выкинуть всё, что угодно, а я на Кхар’зокксе почти бессилен. Оставалось надеяться на Гарна с тифлингом и на свои быстрые ноги…

«Всемогущий и великий властелин» этого вконец иссохшего мирка ждал меня на пороге своего жилища. Надо же, какая честь… Не терпится ему, однако.

«Реш-шился рис-скнуть вс-сем ради одной ос-соби? Я думал, ты умнее, з-знаменитый Магнус. О-о, виж-жу на твоём лице удивление. Думал, что я с-сиж-жу тут и не з-знаю новос-стей из внеш-шних миров? У меня с-сотни подданных, мальчик. Ос-собенно меня интерес-сует конкретный мир — Геракс-сис-с. Мой Геракс-сис-с, отнятый у меня!»

Да он повернут на этом. До сих пор.

«А пос-следнее неполное тыс-сячилетие ты там — видная перс-сона, пал…»

«Опустим никому ненужные формальности, почтенный маг», — оборвал его, не желая, чтобы он произнёс запланированных слов, и их случайно услышала Евангелика. Не время. — «Мы оба знаем цель моего прихода. Ты сам это всё спланировал, и я играю по твоим нотам. Не будем ходить вокруг да около. Где она?» — я терял терпение. Но если вспылю, ситуация не измениться в лучшую сторону. Станет только хуже.

«Молодёж-жь такая нетерпеливая в нынеш-шнее время. Торопитс-ся, с-спеш-шит».

Болтливый, самовлюблённый болван…

«Твоё с-счас-стье, что меня ж-ждут дела. Да и ты наверняка с-сос-скучилс-ся по с-своей подопечной, не так ли?» — он быстро приблизился, увеличившись в размерах, желая этим меня напугать. Но я не двинулся с места. Проделки стары, как вселенные. Что же так неинтересно, всесильный?

Я хотел было повторить вопрос, но вдруг открылся портал, из которого сразу вылетела тень и начала метаться, будто в испуге. Заметив меня, она подползла ближе и начала кружить у ног.

«С-сколько радос-сти. Рад ваш-шему вос-с-с-соединению», — промурлыкал владыка, но сразу же сорвался. — «С-страж-жа! С-сдерж-живайте их до пос-следнего! Выиграйте мне время! Иначе я пож-жру вс-сех!», — от его возгласа осыпалась каменная крошка со стен храма.

Не успел я глазом моргнуть, как нас с Евангеликой со всех сторон облепили тени с духами, образовав кольцо, которое начали постепенно сужать. Для меня это являлось ощутимой проблемой. В моём теперешнем состоянии они воспринимались не как бесплотные сущности, а как живые тела, которым было велено стоять стеной. Магию, увы, я так же применить не мог. Ненавижу беспомощность! Остаётся только… я молил богов, чтобы мои догадки хоть отчасти оказались правдой.

«Евангелика, если ты меня только слышишь… если можешь разогнать их — действуй. Иначе этот сумасшедший придёт на Гераксис и сотрёт его из памяти вселенных. Потом примется за другие миры и не успокоится, пока не иссякнет энергия».

В ответ я не услышал ни слова, ни звука. Наверное, она просто меня не слышит. Это конец. Вся надежда теперь только на одного мага и тифлинга. Но, скорее всего, бой будет определённо неравным. Вспомнились слова мастера. Отбросив нюансы и подробности, вуалирующие единственную причину того, зачем я пришёл на Кхар’зоккс, меня осенило. Он был прав. Старый дряхлый мудрец. Я поставил на кон всё ради женщины… хотя мог этого не делать. Зачем? Из-за того, кем она является? Я решил рискнуть жизнями ради одного магического существа, хоть и самого редкого, за которым вне этого мира гоняется демон? Бред. Признайся, что есть иная причина…

Проклиная самого себя за самонадеянность и глупость, которые считал давно вытравленными, я не сразу переключился на происходящее вокруг. А посмотреть было на что. Такого в моей практике не случалось ещё ни разу. Растекаясь по земле неровным пятном во все стороны, тень Евангелики устремилась к грозным стражам.

Некоторые из них, заметив это, не выдержали и, одержимые паникой, вырвались из потока и улетели, нарушив тем самым приказ. Тех, кто остался, постигла печальная участь. Каждая тень, встававшая на пути чёрного разрастающегося озера, неминуемо и мгновенно тонула в нём и больше не показывалась на глаза. Духи же просто-напросто никаким образом не могли навредить Евангелике. Её тень поглощала все магические удары с их стороны.

Когда оборона, наконец, ослабла, и ряды наших противников поредели, я понял, что можно попробовать прорваться к порталу. С трудом, но у меня получилось растолкать толпу, пробив брешь в «живой» стене. Как только я оказался за пределами оккупированной зоны, окликнул свою спутницу и помчался прямиком к проходу, дорогу к которому запомнил так же хорошо, как первое в своей жизни заклинание.

Я был почти уверен, что, когда мы дойдём до места, Вэйрхондира там уже и в помине не будет. Поэтому увидев его у портала, по которому он колотил гигантскими кулаками, издавая утробный рык, внутри ёкнуло. Неужели ко всему прочему на дверь на Кхар’зоккс было наложено сдерживающая печать? Умно, но вряд ли оно рассчитано на ту силу, которой сейчас владеет узник перекрёстка миров. Маги Гераксиса даже предположить не могли, что он станет тем, кто он есть.

Уловив в казавшейся нечленораздельной речи пару знакомых слов, я напрягся и ускорил шаг. Бывший маг читал заклинание на одном из древних языков, который я мало понимал. Но то, что кончится всё плохо, я понимал как раз чересчур хорошо.

Нужно что-то сделать, пока он не пробил защиту. Но что…? Может, хоть отчасти сработает тот же приём? Выбор-то не велик.

«Ослабь его, если это в твоих силах!» — крикнул Евангелике, устремляясь к Вэйрхондиру. Я хотел его удержать физически. Пусть даже на секунду. И налетел на него с разбегу, оттолкнув от портала на пару метров.

«Не с-сметь! Не с-сметь мне меш-шать теперь! Вы не в с-силах ос-становить меня теперь!» — разъярённо кричал наш противник, бросаясь к порталу. В этот момент быстрая тень кинулась ему наперерез. Из огромного тела властелина стали вытекать тонкие чёрные клубящиеся струйки, которые впитывались в медленно увеличивающийся сгусток тьмы.

«Не-е-ет! Будь ты проклята, ф-феникс-с! Я… з-закончу начатое!», — теряя силы, энергию и размер от того, что Евангелика постепенно поглощала тень за тенью, которые были частью его, хозяин перекрёстка миров уверенно произнёс несколько слов и, приблизившись к проёму, исчез в нём бесследно. На этот раз я не успел преградить ему путь, но не растерялся и прыгнул следом, пропустив вперёд Евангелику.

Не успел я оказаться в своём родном и любимом подвале, готовый нанести удар в любую секунду, как попал в гущу событий. Мимо меня пронёсся красным вихрем тифлинг. В следующую секунду блеснула сталь ножа, которым он пронзил грудь какого-то сгорбленного старика. Откуда… неужели это… Вэйрхондир?!

— Во имя великой и светлой богини Нэариге́шу, ради прощения моего греха в конце жизни, я, Аргондарион отрёкшийся, придаю твою гнилую душу забвению, — полудемон с ухмылкой, которая обнажила острые клыки, провернул нож, всаживая его глубже в уже осевшее тело. — Да свершится великий суд, — услышал я шёпот полудемона.

Что здесь происходит…? Вместо того чтобы озвучить свой вопрос, я наблюдал как величайший маг в прошлом, а теперь истощённый донельзя старец с ножом в груди, от которого по голому телу расползались белые нити, закрывает глаза и падает на спину. Нити окутали его коконом, проникли в рот, уши и ноздри. Затем засветились белым светом, ярким настолько, что от боли пришлось закрыть глаза. Когда же я почувствовал, что можно их открыть и сделал это, ни белой оболочки, ни тела Вэйрхондира нигде не было.

Выйдя из оцепенения от такого, я перевёл взгляд на тифлинга и внимательно, изучающе на него посмотрел, как будто до этого ни разу не встречал.

— Ты расскажешь мне всё после того, как Евангелика придёт в себя. Никаких возражений не приму, — сказал я, смотря в глаза, в которых возник огонёк протеста.

Нет, тифлинг, теперь твоё упрямство тебе не поможет. Я хочу знать, кто же ты есть.