— Предлагал маме отдать меня в бродячий цирк. Наотрез отказалась. Будешь, говорила, колдуном, и всё тут. Грустил я долго, но выбора не было. Пришлось поступать и учиться. Мечты ребёнка рухнули, — мужчина состроил кислую мину, но его тут же выдали озорные глаза.

— Мы идём или пообсуждаем ещё твоё неудавшееся детство?

— Да. Если страшно, дай руку. Прыгнем вместе.

— Нет. Давай уже я сама. Хочу прочувствовать полноту ощущений, чтобы потом ничего новенького не всплыло. Прыгай первый, будешь ловить меня.

Он без слов ступил в проём. Мог бы второй раз предложить поддержку для приличия!

— «Пожелай мне удачи в бою…» — вспомнились мне слова песни, которые я тихо прошептала. Главное — в тему пришлись.

— Ты что-то сказала? — Магнус напомнил о своём присутствии.

— Морально готовлюсь к неизвестности…

— Всё будет в порядке.

— Спасибо, — со страхом я шагнула в пламя.

На той стороне меня со всей заботой, нежностью и любовью встретила твёрдая и местами каменистая матушка-земля, на которую я упала, потеряв координацию. Голова кружилась и подступала лёгкая тошнота.

— Гели, прости, не успел тебя подхватить, дурак! — Родогарн подбежал ко мне и хотел помочь встать, но я перевернулась на спину и легла в позе звезды.

— Можно я умру здесь? — простонала от бессилия.

— Не-е-ет, моя дорогая, — смеясь, заявил он и присел рядом на корточки, — не могу позволить тебе такой роскоши. Ты будешь жить, трудиться и набираться сил, пока не станешь большим, могучим, самостоятельным фениксом. Такова воля богов, видимо. Не зря же именно тебе выпала эта доля. Значит, со всем справишься, — встав, он протянул мне руку. — Поднимайся.

— Уф-ф-ф, а если нет, всё равно же меня потащишь любым способом?

— Ты абсолютно права.

— Всегда знала, что вы с Магнусом — два сапога пара, — я кое-как приняла вертикальное положение. К счастью, головокружение прошло.

— В плане?

— Ты, хоть и скрываешь это, — такой же серьёзный, когда нужно. И вы оба готовы идти до конца в решении проблем и задач.

— Только не ляпни такое на людях. Не порть мой имидж, — он засмеялся и пошёл вперёд. — Не отставай.

— Бегу, бегу, — поковыляла следом. Но вскоре ко мне начала возвращаться прежняя бодрость, и я догнала Гарна.

Ева

Место, куда выкинул нас портал, оказалось лесом. В первые минуты пребывания тут меня мутило так, что жизнь была не мила, и я не обратила внимания на некоторые особенности. Сейчас же, когда сознание прояснилось, я смогла насладиться окружающей красотой. Деревья-гиганты, слегка изогнутые стволы которых были около трёх метров в диаметре, стремились своими кронами специфической формы, напомнившими мне бразильскую араукарию, ввысь. Они были настолько широкими, что длинные прямые ветви с густой листвой одного дерева переплетались с ветвями другого, отчего совершенно не было видно неба. Солнечный свет, преломляясь в крупных листьях и приобретая голубой оттенок, падал на землю, устеленную мхом и короткой травой.

— Красота-а-а, — протянула я. — Что это за место?

— Роща наэрдинских эхтисов.

— Ну и название, язык сломаешь.

— Что поделать, — усмехнулся Родогарн, — какое дали. Недалеко отсюда стоит деревушка Наэрдина. Забравшись однажды сюда, её жители увидели эти деревья, — он обвёл вокруг рукой, — эхтисы. Вот и придумали такое мудрёное название.

— Но звучит красиво.

— К слову, эхтисы не так часто встречаются на Саргонне. Особенно в таком количестве.

— Есть причина, почему они такие редкие?

— Они растут в местах скопления магической энергии, но и то не всегда. Как ты помнишь, там, где ты училась медитации, их не было.

— Да, такое не забудешь. Сильно тебе тогда досталось?

— Пустяки, лишь ушиб мягкого места. Ничего серьёзного, в любом случае, ни мне, ни Магнусу ты бы не сделала, — он улыбнулся. — Мала ещё.

— Вот без упоминаний о моей беспомощности никак? — я слегка толкнула его.

— Не-е-а, совсем, — Гарн продолжал подтрунивать надо мной. — Что в ней плохого? Мы тебя оберегаем, холим, лелеем, обучаем. Талирния, а не жизнь. Наслаждайся, пока есть возможность.

— Тал… талирния? Это что?

— Ягода такая, ядовито-жёлтого цвета, сладкая на вкус. Растёт почти во всех лесах Саргонны. Из неё обычно делают соки или так едят.

Мы прошли ещё несколько десятков метров, когда всё тело внезапно атаковала очень сильная слабость, словно из меня выкачали большую часть крови. Вернулось головокружение, глаза слипались, невыносимо захотелось спать. Я начала отставать от Родогарна.

— Пожа… луйста… оста… остановись, — звала я спутника, но поняла, что сама не слышу своего голоса. Собрав крупицы сил, постаралась крикнуть как можно громче. — Стой!

— В чём дело? — он обернулся, испуганно на меня посмотрел и начал быстро приближаться. — Что с тобой?

— Си… сильная слабость, очень… хочу спать, наверное… последствия перехода.

— Нет. Повернись-ка спиной.

Я и двух шагов не сделала, как пошатнулась, стала падать. Но Гарн успел поймать меня и начал осматривать.

— Вот же тварь пакостная! Я и забыл, что вы тут водитесь! — он бесцеремонно залез мне под блузку, быстрым движением добрался до лопаток. — Попался! — при этом раздался громкий жалобный писк. — Снял. Так лучше?

— Да, — почувствовалось облегчение, — В чём была при…? — я обернулась и наткнулась на круглые испуганные глаза с большими зрачками, украшенные растущей сверху жёлтой шерстью, напоминающей брови. Существо, зажатое в руке колдуна, имело на редкость безобидный вид. При других обстоятельствах я бы не отказалась его погладить. Торчащие локаторами уши были в полтора раза больше головы и смотрелись забавно в сочетании с беличьей мордочкой. От их кончиков по контору росли тонкие полоски чёрной шерсти, которые переходили на лоб и соединялись чуть выше глаз. Окрас у зверька был рыжий, только на конце пушистого хвоста становился ярко-жёлтым.

— Познакомься, это эр'хэккс. Сами по себе эр'хэкксы не приносят большого вреда. По крайней мере, обычным людям. Даже в редких случаях помогают, охотясь на насекомых. Но только тогда, когда не могут найти главного источника пищи, — пока мне читали лекцию, наш новый маленький друг успокоился и даже прикрыл глазки. — Идеально удовлетворяет их потребности лишь магическая энергия. Смотри, — свободная ладонь Родогарна покрылась огненной плёнкой, и он начал гладить создание по спине, которую тот в свою очередь начал выгибать, издавая тихие урчащие звуки. — Тебе стало плохо, потому что этот сорванец почуял вместе с твоей нестабильной, неконтролируемой магией слабость и неуверенность. В ином случае он сам не полез бы без разрешения.

— Даже такая мелочь в курсе, что я ещё не приспособлена к жизни, — вздохнула я. Нахлынула грусть от мысли, что, скорее всего, не выжила бы на Гераксисе без чьей-то помощи.

— Это временно. Скоро всё изменится, — сказал Гарн, выпуская довольное животное на свободу. Отбежав, наглец обернулся, посмотрел на нас, будто прощаясь, и скрылся за деревом.

— Надеюсь, что в этой жизни.

— Мы работает над этим. Прибавь шагу, почти дошли.

Он ни капли не приврал. Пролетели считанные минуты, и глазам открылось сногсшибательное зрелище. От него перехватило дыхание. Впереди лежал островок земли, окружённый со всех сторон водой, едва покрывавшей небольшие камни. Из-за падающего вниз голубого света они напоминали мне аквамарины. На том кусочке земли росло древо. Даже для этого мира, на мой взгляд, оно было… нереальным. Его ствол, ветви и вырвавшиеся кое-где из плена почвы корни были окутаны мембраной жёлтого огня, на котором играла лёгкая зыбь. С кроны, усеянной пылающей листвой, осыпались и гасли на лету искры. Редкие листочки срывались, и, касаясь земли, превращались в пепел.

— Э-это возможно?

— Как видишь. Твои прелестные глазки не искажают реальность.

— Но… — я не могла подобрать слов, — но как такое может быть?