— Вот его я помню из истории. На протяжении всей войны, длившейся три года, его ни разу не задело ни одно оружие. Даже магическое.

— Верно. Ты всегда учился прилежно. Так вот в знак расположения Хартонза́ш перед вторжением в наш мир вручил Дестаргинта́ру свой медальон. Но во время последнего сражения, когда демоны бежали, он потерял артефакт. Не спрашивай, как. Этого я не знаю. Ясно одно: предмет у Корзанэ́са. Он может в любой момент им воспользоваться. Непонятно, почему до сих пор этого не сделал. Хотя… после первой же попытки его поймают и казнят без разбирательств.

— Зачем тогда он ему нужен?

— Подумай, — мама подошла к пню, взяла из вазы один цветок и вдела в волосы. Изумрудный бутон придал её образу мягкость.

Я нахмурился, но тут же родилась единственная верная, на мой взгляд, мысль.

— Он ждёт рождения бессмертного властелина. Но…

— Что тебя смущает?

— Ведь это событие под большим вопросом. Он не может быть уверен на сто процентов.

— Демоны всегда готовы ждать века ради лишь одного возможного момента, чтобы использовать его по полной. Уже раз они дождались открытия прохода. Кто знает…

— Не бросай в воздух подобные слова. Они могут сбыться, а мы трудимся над тем, чтобы этого не произошло.

— Когда ты стал суеверным? Исход будет зависеть от наших действий, а не от случайно сказанных нами слов.

— Я не суеверный, мама. Просто не люблю, когда говорят о провале дела в начале пути. Тем более, у нас имеется насущная проблема, и её нужно решить, как можно скорее.

— К сожалению, в этой ситуации я тебе не помощница, — она тяжело вздохнула.

— Не переживай об этом. Справлюсь.

— Я в тебе не сомневаюсь, — широко улыбнулась фейри, словно и не печалилась секунду назад. — К тому же ты должен будешь взять Евангелику к Корзанэ́су, — она начала медленно перебирать цветы в вазе.

— Зачем? — я насторожился и подошёл ближе.

— Так нужно, — спокойно ответила она, не оглянувшись.

— Это не ответ. Евангелика ещё слаба, чтобы сталкиваться с демоном. Она ослабнет ещё больше после пробуждения. И ты просишь тащить её с собой?! — повысил я голос. — Объясни, зачем?

— Я сказала, так нужно! — она, наконец, повернулась ко мне, и в её глазах мелькнули зелёные всполохи, но тут же погасли. Она села в кресло и посмотрела на меня. — Магнус, разве когда-нибудь я давала повод мне не верить?

— Нет. Просто хочу понять, зачем подвергать её опасности сейчас.

— Скажу лишь одно. Это будет испытанием, без которого она не сможет идти дальше. Ты мне веришь?

— Я тебе всегда верю. Прости. Мне просто нужно было услышать причину.

— Тебе достаточно названной? — она скрестила тонкие пальцы у подбородка.

— Всё, сказанное твоими устами, я привык не подвергать сомнению.

— Я рада, — она в мгновение ока оказалась рядом и обняла меня. — А теперь иди и верни Евангелику.

— До свидания, мама, — я поцеловал её в лоб и поспешил открыть портал, чтобы вернуться домой.

К глубочайшему сожалению, за время моего отсутствия чуда не произошло, и состояние Евангелики не изменилось. Её тело всё так же было скрыто чёрной материей.

В спину дунул прохладный ветер. Я повернулся к окну, которое оказалось открытым, и увидел на подоконнике прикорнувшего Родогарна. Он мирно сопел под пение миллриды, видимо, сидящей на крыше.

— Вставай, сторож недоделанный, — я слегка толкнул его в бок. От неожиданности Гарн чуть не улетел со второго этажа. — Смотри, не свались, а то оставишь на траве мокрое красное пятно. Испортишь мне вид из окна — выдам тряпку, и пойдёшь отмывать.

— Я же буду мёртв, — спросонья пробубнил он, слезая с подоконника.

— Оживлю. Никаких проблем, — я сел на стул и прикрыл глаза. Как бы сейчас не помешал сонный порошок, но не время. Впрочем, а будет ли оно когда-нибудь, это время?

— Конечно, я обожаю твой неповторимый юмор. Но с чего ты такой добрый вернулся? Авриэлин настолько перегнула палку с просьбой?

— Ты даже не представляешь.

— Не томи так! Ты же знаешь, у меня больное… сердце, — начал он сочинять на ходу. — Нельзя, чтобы я долго ждал интересных новостей, если уже был на них намёк.

— Ври больше. Тебе не военным колдуном нужно было стать и даже не клоуном в цирке. Сказки писать — вот твоё призвание!

— Ма-агс, говори уже.

— Авриэлин сказала, чтобы я забрал Медальон Хартонза́ша у одного демона…

— Медальон в нашем мире?! — Гарн даже подпрыгнул от удивления.

— У меня была такая же реакция. Но это не самое главное.

— Что может быть важнее?!

— Я должен взять Евангелику с собой.

— Твоя мама обезумела?! — вырвалось у друга. Я гневно на него посмотрел, хотя знал, что со стороны так всё и выглядело. — Прости. Иногда мой язык живёт отдельной жизнью. Я не должен был.

— В следующий раз контролируй его лучше.

— Я уважаю её, как никого другого, не считая моей семьи. Но она сказала хоть, для чего нужно устраивать встречу феникса с демоном? Мы вроде стараемся как раз избежать столь дивного свидания.

— Если хоть раз в жизни я отгадаю план мамы целиком, мне смело можно будет примкнуть к оракулам девятой ночи. Она только сказала, что если Евангелика не посетит этого Корзанэ́са… или его дом, то не сможет идти дальше по пути магии. Я сделал вывод, что он хранит не только медальон, но и ещё что-то важное. И это «что-то» касается её, — я посмотрел в сторону кровати.

— Какое же пакостное чувство — любопытство. Так и гложет.

— Прошу, ради всех богов, вспомни, что тебе — шестьсот пятьдесят шесть, а не десять.

— Я ещё язык сейчас покажу, как в детстве, если продолжишь отчитывать.

С мыслью, что Гарн в чём-то действительно не изменился, я встал и направился к выходу.

— Ты куда опять собрался?

— Узнавать у духа новости с Кхар’зоккса. Пора бы уже.

Когда в подвале я вновь рисовал знак призыва, то надеялся на очень короткий и плодотворный, но разговор.

«Ты поздно, некромант», — нервно сказал дух.

«Не тебе ставить рамки. Узнал?» — равнодушно ответил ему.

«Вэйрхондир не отпустит её, пока ты не явишься к нему сам».

Я даже опешил от этого заявления. То, что он хочет… невозможно. Мне неизвестен способ, которым туда может попасть живое существо.

«Ты ничего не перепутал?»

«Нет. Я жду плату, некромант».

Проклиная всё на свете, я начал шептать слова заклинания и добавил в конце чуть громче: «Открываю тебе путь к перерождению». Когда произнёс это, дух растворился в сиянии света.

Я с размаху опустился на стул и откинул голову назад. Час от часу не легче. Хочется взвыть от нахлынувшей безысходности, что мне не свойственно. Это не может стать концом… Евангелика не может вот так просто пролежать вечность. Должен быть выход. Сомневаюсь, что Вэйрхондир от слабого ума ляпнул, что ждёт меня. Но с другой стороны, почему же я никогда не слышал о способе попасть на Кхар’зоккс, не будучи ни тенью, ни духом? Есть ли метод? Кто может рассказать…?

Я начал быстро перебирать варианты в голове. И меня словно молнией ударило, когда дошёл до очередной личности. Влетев в комнату, я напугал Родогарна так, что стул, на котором он сидел, опрокинулся назад с грохотом.

— Успокойся. Ты не в армии, чтобы так реагировать.

— Если у меня и здоровое сердце, то это ненадолго. Я с тобой с инфарктом слягу.

Я пропустил его заявление мимо ушей и начал переодеваться.

— Ты уходишь? Не секрет, куда опять?

— Мне нужно побывать в Моаргере.

— Что ты там за… — Гарн не успел закончить свой вопрос. Он быстро всё понял. — Не-ет, только не говори, что собираешься к нему. Это ничем хорошим не кончится!

— Я не вижу другого варианта. А ты?

— Нет, но…

— Никаких «но», — пресёк возражение. — Я согласен с тобой в том, что идея безумна. Но в моей голове родилась лишь она. А в том, что я много думал с тех пор, как ты принёс Евангелику, можешь даже не сомневаться.

— Хорошо-о, — он поднял руки, показывая, что сдаётся. — Давай представим, что ты пришёл к этому старикану. Что дальше? Что ты ему скажешь?