— Ещё? — в его голосе послышалось искреннее удивление. — Я весь во внимании, — он присел на ступень крыльца.

— Случай: машина… — я посмотрела на Магнуса, — ты же в курсе, что такое машина?

— Не делай из меня полного идиота. Разумеется.

— Почём знаю, насколько глубокие у тебя познания о планете, где я… возродилась. Так вот. Машина, или любой другой транспорт сталкивается с другим, или летит с большой высоты, разбивается. Остаются покалеченные жертвы. Настолько, что у одного тело в лепёшку, но голова цела, у другого наоборот, её отсекло, но тело можно подлатать. Применив твою магию, можно пересадить голову одного человека на тело другого! Это же прекрасно! Со временем и, быть может, при помощи тех же чар всё стабилизируется, пропорции вернутся в норму. Было два мертвеца, а появился один живой!

— Ты так об этом всём говоришь…

— Да как же? — снова его перебила.

— Легко.

— А мне нужно краснеть, как спелый гранат и падать в обморок от слова «труп»? Так ведут себя здешние дамы?

Магнус даже ухмыльнулся.

— Почти.

— Как же всё запущено.

— Сейчас, общаясь с тобой, начинаю это понимать.

— Ты думал, что, увидев воочию «тёмные делишки», происходящие в подвале, мне станет противно, я перестану общаться с тобой и буду стараться избегать, как делают твои милые соседи?

Он молчал, но я видела ответ в его глазах. Именно так он и думал.

— Теперь пришёл мой черед говорить, что глупо так считать. Я не ношу розовых очков. Не живу в выдуманном, особом мире, где царит идиллия, и по небу летают стаи единорогов, от взмаха хвостов которых рождается радуга. Больные, покалеченные люди были, есть и будут. С этим ничего не сделать. Да и незачем. Это жизнь. И ты можешь вместо того, чтобы корпеть в своей мастерской лишь над мёртвыми, начать бороться со страхами окружающих, и помогать нуждающимся в твоих способностях. Да, будет трудно перекраивать многовековые устои. Но, я считаю, оно того стоит.

— В твоих словах есть смысл, — задумчиво ответил он, разглядывая травинки под ноками.

— Конечно, есть! — мой резкий тон заставил Магнуса посмотреть на меня. Умерив своё возмущение, я закрыла глаза, медленно вздохнула и выдохнула. Успокоившись, присела рядом с ним. Наверное, слишком близко, но он не отодвинулся. — Послушай, — продолжила уже привычным тихим голосом, — не нужно искать зерно истины в моих словах. Если долго пытаться разглядеть его в куче шелухи, в конце концов, ты постепенно станешь забывать о нём, всё реже вспоминая. В итоге оставишь это пустое занятие. Любая мысль имеет свойство забываться… в разной степени, — птичья трель раздавалась в повисшей тишине, но я вновь её нарушила. — Я понимаю…

— Что?

— Ты боишься…

— Чего мне бояться? — он резко меня перебил, повернувшись ко мне лицом. В глазах я заметила проблеск злости, который тут же угас.

— Пожалуйста, дай договорить. Не включай великого и ужасного некроманта. По-хорошему мы все чего-то боимся. Это и отличает нас от… бревна или камня, — в ответ я заметила едва уловимую усмешку. Уже хорошо. — У тебя нет большого желания начинать ломать стереотипы людей по поводу твоей деятельности, потому что заранее считаешь затею обречённой на провал. Ведь если в первый раз не будет положительного результата, народ ещё сильнее станет тебя опасаться. Разнесёт сплетни по всей Саргонне о том, что тёмной ночью с восходом кровавой луны ты чуть ли не публично принёс в жертву богам безобидного старика, по случайности пришедшего к тебе вылечить… не знаю… свой покалеченный палец, — Я услышала тихий смешок, и сама слегка улыбнулась. — Нужно перешагнуть через этот страх, неприятные чувства. Если бы древний человек всю жизнь опасался огня, так и не попробовав, что он собой представляет, какие дары может дать взамен на решительность, мы бы ели сейчас мясо и всё остальное в сыром виде. Может, я утрирую, но тем не менее.

— Да нет. Всё правильно говоришь. Знать бы ещё, с чего начать.

— Этого сейчас сказать не могу. Но честно обещаю, что как только увижу возможность, самолично тебя за руку притащу к пациенту. Могу рядом постоять.

— Зачем? Думаешь, один не справлюсь?

— В тебе я уверена. Переживаю, вдруг с перепуга человек раньше времени сбежать захочет. Буду его убеждать в хорошем исходе лечения.

— Ты неисправима, — Магнус звучно рассмеялся[Н И1].

Слева из-за дома послышались шаги, а через мгновение появился горячо любимый нами Родогарн. На нём была красная рубашка с коротким рукавом, поверх которой сидел тёмно-серый жилет на нескольких пуговицах. Чёрные брюки украшал пояс средней толщины с пряжкой в виде драконьей головы. Из-под штанин были видны туфли с квадратным носом.

— У меня слуховые галлюцинации, или я услышал искренний весёлый смех, который уже позабыл за несколько столетий? — спросил он, лучезарно улыбнувшись.

— Прям таки несколько столетий? Не преувеличиваешь? — посмотрев на него прищуренными глазами, спросил Магнус.

Колдун сел рядом со мной.

— Последний раз я слышал такой смех, ещё когда был… — тут он осёкся, кинув на друга почему-то виноватый взгляд, — не важно.

Почувствовалось некоторое напряжение. Интересно, что не так? Но лучше не стану озвучивать этот вопрос и лезть не в своё дело.

— Какой урок преподаст мне учитель сегодня? — спросила я, поднимаясь со ступени в надежде отвлечь их от дурных мыслей. Но парочка так и осталась сидеть, не обращая на меня внимания. — Э-эй. Гарн, проснись.

— А? Ты мне?

Я кивнула.

— Если честно, пока не придумал.

— То есть как?

— Легко. Идей не возникало в голове, — он тоже поднялся, сложив руки на груди. — Помни, что ты не маг и не колдунья, а феникс. Я по большей части не в курсе, какие силы таятся в твоём изящном тельце. Но точно знаю, куда мы сейчас отправимся. На месте уже решу, чем займёмся.

— Небось, всегда думаешь, направляясь сюда: «Сегодня увижу что-то новенькое. Хорошо! Пора к своей подопытной. Что она выкинет на этот раз?» Да? — я не удержала смех.

— Молодец, раскусила. Есть такое дело, — отшутился он. В глазах появился задор.

— Тебе весело, а я страдаю потом, — нарочито продолжала жаловаться, при этом не сгоняя с губ улыбку.

— Бедняжечка. Раз родилась… рождаешься такой, терпи.

— Смотрю на вас и думаю… — вставил Магнус.

— О чём? — почти в один голос спросили мы.

— Когда вы уже хотя бы на час оставите меня в одиночестве насладиться покоем? Идите уже, куда там собрались. Я завершу дела.

Наверное, он имеет в виду воскрешение тела. Ведь из-за моего вмешательства тогда так и не закончил с этим.

— Кому что, а тебе повод побурчать дай, только рад будешь. Идём, Гели, — наигранно вздохнул Родогарн. — Не любит нас старый вредный дядя-некромант.

Я моргнуть не успела, как справа от меня возник портал, покрытый огненной рябью.

— Вы уверены, что мне уже пора пользоваться им? Может не надо? — с надеждой посмотрела на мужчин, вспомнив о последствиях.

— Уже и её успел запугать, рассказав о возможной реакции организма? Повторюсь, возможной. Сколько можно, Магс? Помниться мне, ты так любил шутить над девушками, ещё когда был на втором году обучения в академии. Их потом преподаватели впихивали в несчастные порталы. Визг стоял в те моменты знатный.

— Так ты тогда просто поиздевался надо мной? Мы шли в ту глушь, к твоей… подружке чёрт знает сколько! — вспыхнула я от данного открытия.

— Какой такой подружке? Я её знаю? — оживился Родогарн.

— Да, Авриэлин, но сейчас не об этом, Гарн. Зачем ты монстром меня выставляешь? Евангелика в первый день на Гераксисе точно стала бы наглядным примером моих шуток, никогда не сталкиваясь с магией до этого. Но сейчас, думаю, переход не должен вызвать больших проблем.

— Полагаю, в отношении меня у вас обоих никогда не будет уверенности. Так, распрекрасный колдун, говори, что нужно делать.

— Ох, шалунья. Я даже покраснел, — он заигрывающе подмигнул мне.

— Какой артист погибает.