— Ах ты, искусительница, — сказал он срывающимся голосом.
— Уже не ангел? Я снова превратилась в демона из преисподней?
— Ты — грешный ангел. Превосходная смесь! — Элерик приподнялся, заключил Кили в объятия и с силой опустил вниз, вновь насаживая на свой жезл. — И этот ангел — только мой.
Она прижала любимого к груди и, запрокинув ему голову назад, поцеловала с дикой страстью. У него захватило дух. Это был властный поцелуй, будто он принадлежал только ей одной. Сейчас так оно и было. И для него, кроме этого чудесного создания, не существовало никого на свете. Вряд ли он когда-нибудь посмотрит на другую женщину.
Элерик впился руками в бедра Кили. Он так нуждался в ней! Желая проникнуть в самые недра ее лона, стремясь к полному обладанию, он приподнялся и с силой вонзился в нее. Оба вскрикнули.
Ее руки лихорадочно скользили по его спине в поисках опоры. Он со стоном приник ртом к ее шее, покусывая и целуя восхитительно нежную кожу.
Кили изогнулась всем телом, откинувшись назад, отчего ее пышные груди оказались перед глазами Элерика. Ее шея изящно изгибалась каждый раз, когда он, приподнимая бедра, с силой вонзался в нее снова и снова.
— Это я должна любить тебя, — сказала она, задыхаясь.
— О да, и у тебя прекрасно получается. Но, если ты будешь так усердно стараться, я умру от удовольствия!
— Прошу, — взмолилась она. — У меня все горит, Элерик. Я больше не могу… Я должна…
— Делай, как считаешь нужным, — подбодрил он ее.
Впившись Элерику в плечи, Кили вырвалась из его объятий и начала энергично подниматься и опускаться; с каждым разом ускоряясь, она скакала на нем так же уверенно, как он на своем боевом жеребце.
Не в силах противостоять такому напору, Элерик откинулся на подушки, утопая в перине каждый раз, когда Кили стремительно опускалась вниз. Он пытался помогать, но его оседлала настоящая дикарка, которая рвалась у него из рук, волнообразно двигая бедрами в этой безумной скачке.
Ни одна женщина так не возбуждала его. Ни одна женщина не была столь прекрасна, ни одна не отдавалась ему с таким наслаждением. И ни одну женщину он не желал так страстно, мечтая назвать своей.
Он был на взводе, его чресла закипали, готовые взорваться. Бурлящее семя стремительно поднималось вверх, как надвигающийся шторм, который нельзя остановить. Боже, он больше не мог сдерживаться!
Просунув руку между их разгоряченных тел, он начал массировать маленький розовый бугорок, источник ее наслаждения, и содрогнулся всем телом от радостного возбуждения, почувствовав, как судорога удовольствия свела ее мышцы.
— Я больше не выдержу, — прохрипел он.
— Так сделай это, извергни свое семя, — ободрила Кили любимого. Склонившись над ним, она обхватила ладонями его лицо. — Я здесь, чтобы поймать его, воин!
Сладостный восторг охватил Элерика. Со сдавленным стоном он изогнулся всем телом навстречу Кили. Он едва успел схватить ее за бедра и вырваться из манящего лона. Его извержение было невероятно мощным — струи горячей вязкой жидкости выплескивались, как из жерла вулкана, в то время, как она держала рукой его жезл, прижимая к животу.
Он все еще пульсировал, увлажняя ее кожу. Руки Элерика, до боли сжатые в кулаки, судорожно прижимались к бокам. Тело конвульсивно содрогалось от неземного наслаждения, которое проникало в каждую клеточку, и он еще раз по инерции ткнулся пенисом в живот Кили.
Когда же Элерик, обессиленный, обмяк и распластался на постели, Кили ослабила хватку и отпустила его уставшее оружие. Она, не скрывая любопытства, смотрела на поникший пенис, затем протянула руку и провела пальцем по головке, где задержалась прозрачная капелька.
Положив палец в рот, Кили посмотрела на Элерика. Она очень медленно облизала кончик пальца языком, и он застонал, мгновенно воспламеняясь желанием.
Удивленно приподняв тонкую бровь, она взирала на его орудие, вновь восставшее, как по мановению волшебной палочки, и готовое к бою.
— Очень хотелось попробовать тебя на вкус, — осипшим голосом сказала Кили. — А тебе понравилось то, что я делала! — Внимательно глядя на любимого, она склонила голову набок. — Когда ты ласкал меня ртом и языком… если женщина делает, то же самое, это нравится мужчинам?
— О да, — выдохнул Элерик. — Стоит мне только представить, как твои мягкие губы ласкают мой пенис, и я почти теряю сознание.
— О! Я никогда раньше не думала об этом.
Он усмехнулся.
— Очень надеюсь, что нет. Да и откуда было взяться подобным мыслям?
Кили улыбнулась.
— Всего несколько часов в твоей компании, и у меня такое чувство, что я испорчена до мозга костей. Мне кажется, приличные женщины не думают о таких вещах.
— Мне все равно, о чем они думают, — пробормотал он. — Меня волнует только одна красавица, и мне нравится то, чем сейчас занята ее голова.
— Я слишком тороплюсь? — неуверенно спросила Кили. — Я хочу сказать, мне, наверное, не стоило…
— Дай мне минутку. Я сейчас приведу себя в порядок, затем лягу на спину, чтобы тебе было удобно.
Опираясь на локоть, Кили внимательно наблюдала за тем, как Элерик, не стесняясь своей наготы, пересек комнату и подошел к столику у окна, где стоял кувшин с водой и тазик для умывания. Помимо воли она почувствовала нарастающее возбуждение, когда он начал смывать вязкую влагу со своего жезла, и вдруг, взглянув на свой липкий живот, осознала, что ей тоже не мешало бы вымыться.
Только она собралась встать с постели, как, подняв глаза, увидела Элерика, который вернулся, держа в руках влажную тряпочку. Он прилег рядом и, опираясь на руку, нежно стер с ее живота остатки своего семени.
Напряженный пенис устрашающе торчал из его чресл. Как такое возможно? Казалось, ему больно. Распухший, невероятно большой, он, казалось, взывал о милосердии.
Неуверенно она протянула руку и дотронулась до него. Элерик вздрогнул всем телом, издав какой-то странный звук.
— Я не знаю, что нужно делать. И боюсь сделать что-нибудь… не так.
Элерик улыбнулся и обхватил ладонями ее лицо.
— Поверь мне, у тебя все получится. Конечно, если ты не будешь кусаться.
Кили от души рассмеялась и провела рукой по его животу и груди.
— Надеюсь, ты мне поможешь все сделать правильно?
Элерик поцеловал любимую и начал нежно покусывать уголки ее губ.
— О да, моя красавица. Я научу тебя всему, а после умру от наслаждения самым счастливым человеком на земле с моим копьем в плену твоих губ.
Элерик перевернулся и встал с кровати. Он взял ее за руку и легким движением потянул на себя. Затем он усадил ее на край соломенного матраца, так что ее ноги, упираясь в пол, были разведены в стороны.
Она все поняла, как только увидела, что его пенис находится прямо на уровне ее губ. Он запустил руку в волосы Кили и слегка придерживал ее в нужном положении.
— А теперь, красавица, приоткрой ротик и впусти меня.
Высвободив одну руку, Элерик обхватил свой жезл у основания. Очень медленно он направил его в полуоткрытые губы поверх ее языка.
Ощущение превзошло все ее ожидания. В нее осторожно вторгалось невероятно твердое тупое орудие, покрытое мягкой, нежной, как шелк, кожей, перекрывая доступ воздуху, отчего начала кружиться голова.
— Расслабься. Доверься мне и дыши через нос.
Когда смысл его слов дошел до Кили, она осознала, насколько была напряжена. Следуя указанию, Кили усилием воли заставила себя расслабиться и втянула носом воздух.
Элерик держал ее за голову, чтобы она не шевелилась, а сам попытался проникнуть еще глубже. Пальцы у него дрожали, и это было верным знаком, указывающим на то, как сильно тронуло его ее желание доставить ему удовольствие.
Кили и представить не могла, что когда-нибудь отважится на столь откровенно греховный поступок. Ей казалось, что только уличные женщины способны на подобные трюки, а настоящие леди даже думать не смеют о таких вещах, не говоря уже о том, чтобы применить это на практике. Но, как ни странно, это возбуждало Кили. Кроме того, она всей душой стремилась доставить Элерику удовольствие — чего бы это ни стоило. Надо признать, ее тело вело себя странным образом все это время. Груди набухли, соски отвердели и торчали. Нежная плоть ее лона и мышцы конвульсивно сжимались и пульсировали, и стоило Элерику прикоснуться к ней, как все внутри начинало вибрировать помимо ее воли.
