Я отступила и по большой дуге обошла особняк. Второй раз вышла точно к окнам комнаты, в которой расположился свёкор. Если не ошибаюсь и правильно помню планировку, Наэн Дамиран засел в рабочем кабинете, и мне его выбор подходит идеально. И кусты с густой листвой тоже подходят. Я выбрала ложбинку в сотне шагов от стены дома. Сквозь ветки меня не заметить, только если специально высматривать. Я замерла и снова обратилась в слух.

В доме по-прежнему тихо, но это мало что значит. Либо меня и впрямь пока не заметили, либо ко мне сейчас подбираются бойцы из засады неподалёку. Пять минут, десять. По-прежнему тишина. Наверное, можно начинать.

Я выложила перед собой набранные по пути камешки. Всего пять штук. Больше не понадобится. Выбрала самый мелкий, приподнялась на локте, прицелилась. У живой бы у меня не получилось. У мёртвой… Камешек ударил точно в стекло — я попала. Попасть попала, но реакции на звук не последовало. Взяла камешек чуть большего размера и снова кинула. Сразу третий, четвёртый. У меня остался один самый крупный. Если и он ничего не даст, придётся уходить. Не рисковать же по- глупому.

Лорд поднялся — достучалась. А вот дальше… Я напряглась. Если сейчас Наэн Дамиран кликнет помощь… Не кликнул. Подошёл к окну, водрузил початую бутылку на подоконник, выглянул. Да, моя прелесть, да.

Я обещала Рысёнку не убивать. Я сдержу слово. Не причинять вред я не обещала.

Сейчас расстояние работало на меня — трудно пить жертву издали. Я буду очень осторожна, возьму

лишь немного жизненных сил. Лорд заболеет. Ничего удивительного, что трагедия уложит мужчину в постель. Меня, конечно, заподозрят… вызовут грамотного целителя, и он ничего не определит, потому что тело зарастит «место укуса» в течение четверти часа. С расстояния, да крошку… Болезнь покажется естественной.

Я невольно подалась вперёд, с ювелирной точностью вытягивая жизнь. Каплю, размером с росинку. Наэн Дамиран охнул, схватился за сердце, осел на пол. Есть, ещё одно дело сделано. Я вскочила и опрометью бросилась прочь.

В трактир к мужу я вернулась меньше, чем через час. Я не стала пробираться через окно, поднялась по лестнице, прислушиваясь к ощущениям. Рысёнок в комнате, судя по всему, сидит на кровати. Напряжён. Беспокоится? Ну да, у него есть причины. Я постучала. Муж вскочил, быстро подошёл. Что примечательно, он старался ступать бесшумно и встал сбоку от двери.

— Да? — голос прозвучал глухо.

— Кай, это я, Шани. Дверь приоткрылась.

— Шани.

Рысёнок отступил, пропуская меня и даже улыбнулся, закрыл дверь на замок.

— Доброе утро. Как себя чувствуешь? — после вчерашних забегов и простыть можно. К тому же вчера Рысёнок чихал.

— Спасибо, неплохо. Ты уходила…?

Он старался казаться расслабленным и доброжелательно-заинтересованным, но взгляд его выдал. Я промедлила с ответом. Очевидно, что уходила. Не о том ведь спрашиваешь, дорогой. Рысёнок сжал пальцы в кулак с такой силой, что костяшки побелели.

— Кай, я не убивала твоего отца. Даже не приближалась.

Муж успокоенно выдохнул.

Недоверие неприятно царапнуло. Пришлось напомнить себе, что у мужа нет причин верить мне на слово. Мы ведь не просто враги, в его глазах я тёмная тварь. Да и чего уж, не доверяет он совершенно правильно. Вред я причинила, и на сделанном не остановлюсь.

— Вот, возьми, — я протянула Каю пакеты с покупками. В основном, вещи для него, но кое-что и для себя.

— Вчерашней мелочи на это бы точно не хватило, — заметил Рысёнок, принимая сумки.

Вот про эту часть своей прогулки я с удовольствием расскажу, пусть считает, что ничем иным я и не занималась:

— Я ограбила притон рядом с трущобами.

— Хм.

— Ты позавтракал?

— Да.

Рысёнок быстро просмотрел принесённые вещи, выбрал охотничий костюм и скрылся в ванной. Я ждать не стала, вытряхнула на кровать дорожное платье, нижнюю сорочку. Оставила бы белую, но она уже пропылилась, да и слишком приметна. Плеснула на ладонь питьевой воды из кувшина. Полноценное купание подождёт, достаточно влажным обтереться. Когда дверь ванной открылась, я как раз натягивала платье.

— Шани?!

— М?

Я одёрнула подол.

— Ты… у тебя ссадины на ногах.

— Знаю.

— А почему не промываешь? Ну-ка сядь.

Хе. Ишь, раскомандовался. Хотела возразить, что заражение крови мне не грозит, потому что крови как таковой у меня нет, из порезов выступает бурая субстанция, похожая на смолу, но вовремя прикусила язык. Промолчала. Села. Кажется, у Рысёнка инстинкты хранителя сработали, а он сам этого не понял. Такое нужно поощрять. Так что я задрала подол до бёдер и, не удержавшись, присвистнула. Лодыжки исполосованы многочисленными бороздами, из ран торчат щепки, мелкие занозы. Выглядит гораздо хуже, чем мне показалось на чердаке.

— Шани, тебе что, совсем не больно?

— Я не чувствую боли.

Рысёнок что-то зло прошипел, присел передо мной на корточки, провёл подушечкой пальца вдоль особенно страшно выглядящей борозды, ухватился за кончик щепы, потянул. Деревяшка выходила неохотно, но тем не менее поддавалась. Лишь бы не обломилась. Похоже, Рысёнок думал так же, тянул осторожно.

— Может, ножом? — предложила я.

В одном муж прав — вычистить раны необходимо. Сейчас занозы и царапины не мешают, но, если вдруг я всё-таки оживу, грязная щепа в теле приведёт к заражению и новой смерти, окончательной.

— Лучше бы пинцет, — поморщился Рысёнок.

— Пинцета нет.

Рысёнок отбросил щепу, поднялся, задумчиво куснул губу и решительно сдвинул стол в центр комнаты, пододвинул стул.

— Шани, садись, — Рысёнок похлопал по столешнице, впрочем, подняться я не успела, муж подхватил меня на руки и перенёс. — Только ноги пострадали?

— Да.

— Уверена?

— Я была в плаще. Голова?

Рысёнок очень нежно приподнял моё лицо за подбородок, придирчиво осмотрел, провёл большим пальцем по скуле. Кажется, снова на одних инстинктах. Я перестала дышать, боясь спугнуть, боясь напомнить, кто я. Рысёнок обогнул стол. Я почувствовала прикосновение к затылку. Рысёнок распускал мою причёску.

— В волосах щепа, — пояснил он, отбрасывая деревяшку. — Шани, где у тебя расчёска или гребень?

— Нету.

Пальцами расчеши. Да-да, так. Ещё, пожалуйста. Как удачно я провалилась.

К сожалению, управился Рысёнок быстро. Кожа головы не пострадала, а выбрать мусор — несколько минут. Муж осмотрел мои ладони, ещё раз переспросил про руки выше кистей, проверил шею и снова вернулся к ногам. Вот тут работы непочатый край. Муж уселся на стул, опёрся локтем о столешницу.

— Шани, потерпеть придётся.

— Угу.

— Расскажешь пока, какие у тебя дальнейшие планы?

Самое время о них подумать. Идеи есть, но очень смутные.

— Мы поедем в гости.

— Да? — лёгкая нотка заинтересованности.

Очередная заноза покинула ногу.

— Да. Ты познакомишь меня со своей мамой. Уж ей я точно без очень веской причины ничего плохого не сделаю, можешь не бояться.

— Хорошо, познакомлю.

Восторгов моё пожелание не вызвало, но и протестовать Рысёнок не стал. Похоже, мысль увезти меня из столицы от отца подальше мужу понравилась. Вот и славно.

— Шани, у меня к тебе большая просьба.

— Да?

— Рамс ни в чём не виноват. Старик очень за меня волнуется. Мне бы очень хотелось дать ему знать, что я жив. Раз мы едем к маме и ты не собираешься скрываться…

Почему бы и нет? Конечно, не только Рамс письмо прочитает, но отказывать мне не с руки. Я же милахой притворяюсь. О том, что Кай привёз в поместье молодую жену узнают довольно быстро. Нет, опередить нас не должны, а о том, что Рысёнок условными знаками выдаст мои планы можно не беспокоиться — я не буду читать письмо, я просто спрошу, и если Рысёнок соврёт, я почувствую.

— Конечно. Но перед самым отъездом.

— Спасибо, Шани.

Кай продолжил вытаскивать занозы.

Закончил он где-то через час:

— Вроде бы всё, — чуткие пальцы пробежались по лодыжкам, ощупали рану под коленом.