Анаис моментально растеряла боевой настрой.

— Н-нет, дочь Света.

— Идите и выполняйте, леди, — продолжала монахиня. — В наказание извольте обойтись четырьмя платьями.

В светлые невесты попадают не только девушки из разорившихся родов. Иногда Её Величество лично приглашает под свою опеку. Отказать невозможно. Своеобразное наказание впавшим в немилость. Впрочем, бывает, что таким образом Корона просто устраивают желанную ей свадьбу.

Я прошла вдоль вешалок. Думается мне, задание с подвохом. Мы обязаны носить только белый цвет, а следовательно, минимум одно платье должно быть «домашним». И желательно, чтобы это платье можно было легко подновлять, создавая иллюзию свежего наряда. Такое нашлось в дальнем углу. Квадратный вырез, простой чехол, длинные рукава. К платью прилагался широкий кружевной палантин, который можно и на плечи накинуть, и на юбку нашить. Если добавить ленты, банты, будет почти идеально. Жаль, я не сообразила белым жемчугом обзавестись.

Второе платье я выбирала прицельно для завтрака в обществе Её Величества. Наряд должен быть праздничным, изысканным, но утренним. Третье платье — для прогулок. Оно попроще, и с неширокой юбкой, не стесняющей движений. Четвёртое платье — просто вечернее, а последнее, пятое — роскошное бальное.

Я подобрала себе три пары туфель и переключилась на аксессуары. Нас не ограничивали, значит, стоит брать с запасом и не скромничать. Всё те же ленты, кружева. На дне самого большого сундука я сумела отрыть перчатки, расшитые белым бисером. Перехватив добычу поудобнее, последней прихватила корзинку с швейным набором и подошла к старшей:

— Дочь Света, я готова.

— Мы ждём всех.

— Разумеется, — с лёгким поклоном я отступила к стене.

Олсия соврала. Ждать всех она не собиралась. Девочки, все кроме Лики, ещё копались, когда монахиня объявила сбор. Так и задумано или Олсии надоело ждать? Не знаю, да и не имеет значения. Невесты охнули, бестолково засуетились, похватали платья не глядя, бросились к сундукам. Гребли без разбору. Олсия растянула губы в нехорошей улыбке:

— Возмутительное поведение.

Наша старшая решительно направилась к девочкам. Ой, что будет. Внешне потупившись, в душе я предвкушала небольшое развлечение. И, в общем-то, Олсия права. Леди не дерутся из-за тряпок, по крайней мере при зрителях.

— Положили взятое, — ледяным тоном приказала Олсия. — Как базарные помоечницы. Мне стыдно за вас.

Девочки отпрянули от сундуков. Выглядели они пристыженно, но возвращать взятое не спешили. Одна из близняшек под прикрытием второй и вовсе попыталась спрятать пучок лент под подолом.

— Кажется, кто-то не понял, — продолжала монахиня. — Если вас надо научить послушанию, то я научу. Отправлю в послушницы.

Вместо свадьбы монастырь.

Пока Олсия распекала невест, я бегло оценила выбор Лики.

— Ты была не слишком придирчива, — заметила я.

— А зачем? Для кого красоту наводить? Для нищих, стариков и уродов?

— Лишь бы человек неплохой и неглупый, — возразила я.

— А ты осмелела, — невпопад ответила Лика.

Я прикусила язык. Кроме наличия у меня характера, я ничего не показала, не страшно, но всё же мне стоит лучше себя контролировать. С чего я решила, что надо подбодрить Лику? «Подружка» чётко показала, что не нуждается в советах. Как ей угодно. Было бы предложено. Сама разберётся, а я не нянька.

Олсия приказала выстроиться парами, и повела нашу группу обратно. Похоже, воспитательный

процесс растянется надолго, ограничиваться короткой выволочкой монахиня вряд ли станет.

Я угадала. После возвращения Олсия распиналась о благонравии и достойном поведении больше часа. Нам с Ликой тоже пришлось слушать, хотя нас монахиня приводила в пример остальным. И это было плохо. К концу часа на нас смотрели очень недружелюбно. Интересно, Олсия душу отводит или специально ссоры провоцирует?

— Дополнительно в наказание вы все лишаетесь ужина, — припечатала дочь Света. — Леди Лика, леди Шанита…

Кажется, вести в столовую только нас двоих монахине не хотелось. Хороший шанс решить проблему с обязательным приёмом пищи.

— Дочь Света Олсия, — влезла я, пока монахиня не успела договорить или Лика всё испортить, — с вашего позволения попрошу разрешить вместо ужина обратиться к духовным книгам.

Олсия моргнула. Удивилась? Наверняка. Впрочем, за возможность никуда нас не водить, монахиня ухватилась быстро:

— Похвальное стремление, дитя. Я дам вам книги.

Внутренне ликуя, я низко поклонилась и рассыпалась в благодарностях. Лика прошептала в мой адрес что-то очень нелицеприятное. Монахиня, конечно, не услышала, а мне было приятно узнать, что я не единственная благородная, нежно любящая крепкую брань.

Настроение улучшалось, азарт вновь будоражил и будил инстинкты хищницы. План мой начал обрастать новыми деталями. Раз нельзя незаметно покидать спальню и в своё удовольствие гулять по дворцу, я пойду иным путём. Я стану любимицей старшей, стану довольно яркой и заметной. Благодаря привлечённому к себе вниманию, получу некоторую свободу и продолжу поиски. Убийцы, бойтесь — я уже рядом.

Пользуясь благосклонностью Олсии, я не стала садиться за рукоделие, как остальные, а нырнула в купальню — никто не увидит, что я не умываюсь. Дорожную пыль можно и сухим платком стереть, другой грязи нет, а концентрат Света следует экономить. Нежити, в отличии от живых, за гигиеной следить проще. Переодевшись в белое, вернулась в общую спальню. Зачем я только платья покупала? Не подумала. Впрочем, пусть. Было бы странно, приди я совсем без ничего.

Остаток дня я провела с иголкой в руках, подгоняя наряды. Девочки быстро сообразили, что я устроилась лучше всех, и время от времени кидали злые завистливые взгляды. Кое-кто поглядывал напряжённо-оценивающе — жди просьб поделиться и мелкого воровства. Ну-ну. Временно закончив с подгоном, я переключилась на вышивание своего «Шани» в самых незаметных местах.

Лика не завидовала, просто злилась, что из-за меня её тоже оставили голодной. А ещё равнодушной осталась невеста-пышечка, которой предстояло исхитриться из двух платьев собрать одно, поскольку иначе не налезали. Видимо, изначально не рассчитывая на удачу, она из-за чужих успехов не беспокоилась. Надо, наверное, присмотреться к ней.

Вечерело. Зажглись светильники.

Я закончила вышивать инициалы, убрала рукоделие в сундук. Хватит на сегодня, остальное — завтра. Наблюдавшая за мной Олсия, сама принесла книгу.

— Благодарю! — я торопливо поднялась, поклонилась.

Книгу я принимала с таким видом, будто мне величайшую драгоценность доверяют. Монахиня одобрительно кивнула.

А почитать будет действительно интересно. Во-первых, не факт, что у нас в библиотеке такая была. Во-вторых, как объясняла бабушка, Свет борется с Тьмой, но не Тьма со Светом. Тьма просто временно отступает, и, когда Свет выдыхается, возвращается. Солнце однажды потухнет, а Ночь вечна. Словом, почитать не зазорно.

«Свет — это жизнь», — начинался трактат. Я постаралась придать лицу восторженно-серьёзное выражение, чтобы, не дай Тьма, не расхохотаться. Свет — это жизнь? Да ладно! Объяснение давалось красивое: растения улавливают солнечные лучи и преобразовывают энергию в пищу для зверей, людей и нелюдей. Только автор забыл упомянуть, что жизнь возникла во мраке океанических глубин, куда солнечные лучи попросту не проникали. И младенцы в утробе матери тоже без света обходятся.

Продираясь сквозь пафос, я вылавливала очень правильные слова: береги ближних, решай споры миром, относись к природе с любовью, не бери лишнего, не будь ленивым, преумножай благо, твори добро. Тьма учит тому же, только вместо высокоморального пафоса у неё цинизм и прагматизм. Впрочем, убивать Тьма не запрещает, ибо она и жизнь, и смерть в одном флаконе.

Перелистывая страницу за страницей, я искренне увлеклась чтением, но приближение Олсии не упустила. Поднялась монахине навстречу. Олсия забрала книгу: