— Что происходит? — ледяным тоном осведомилась Олсия.

— Дочь Света, моя вина. Мне так жаль, я так сожалею, — запричитала я. — Прошу прощения. Простите, дочь Света. Леди, мои глубочайшие извинения. Ума не приложу, как так получилось. Я всего лишь руку протянула. Я такая неуклюжая, простите.

Я поливала Олсию извинениями и сожалениями, изображала глубочайшее раскаяние и чуть не плакала, ибо леди плакать не положено — выдавить из себя слезу я бы при всём желании не смогла. Закончилось тем, что Олсия принялась меня успокаивать. Немного посопротивлявшись, позволила себя уговорить, но от второй порции решительно отказалась — не заслужила. И попросила впредь наливать мне только воду, в наказание. Олсия, зараза, попыталась заверить, что ничего страшного, и не нужно быть к себе столь суровой. Я всхлипнула.

Кажется, перебарщиваю, монахиню моя истерика начала утомлять. Пора заканчивать концерт. Я опустилась перед Олсией на одно колено:

— Дочь Света, прошу засвидетельствовать мой обет: до замужества из напитков я буду пить только чистую ключевую воду.

— Свидетельствую.

А что ей ещё оставалось?

— Благодарю.

Я поднялась, с поклоном отступила в сторону. Маленькая неприятность не должна испортить ко мне отношение, но хватит привлекать внимание.

Из-за меня конец завтрака оказался смазан, возвращаться за стол Олсия не стала и пригласила нас на прогулку в розарий. Прогулка — громко сказано. Мы снова выстроились попарно и, следуя за монахиней чуть ли не след в след, дважды обошли сад. Траш, даже от яйца не избавиться!

После прогулки я, наконец, дорвалась до купальни, прополоскала рот, вернулась в общую спальню, где нам до обеда нам предстояло заниматься нарядами. Завтра начинаются праздники, завтра светлые невесты приглашены к Её Величеству. Завтра, всё начнётся завтра. Траш!

— Леди Шанита.

Я подняла взгляд на подошедшую. Заметила её движение раньше, но реагировать не собиралась. — Да, леди?

Имя девушки я не вспомнила.

— Вы не используете столько лент, сколько взяли.

О, кто бы сомневался.

— Использую, — спокойно возразила я.

— И всё же. У кого-то нет ни одной. Вам не стыдно не делиться, леди? — и тон суровый-суровый.

Ха!

— Конечно, я поделюсь, — мило улыбнулась я и жёстко припечатала. — С разрешения дочери Света Олсии.

На миг девица растерялась, но быстро взяла себя в руки и скривилась.

— Какое разочарование. Не думала, что вы ещё и жадная. Как неприятно.

— Взаимно неприятно.

Да, милой сиротки-очаровашки из меня не вышло. И надавить на меня морально тоже не получится. Девушка отступила.

А меня осенила идея. Почему я раньше не догадалась приладить к платью нечто вроде

непромокаемого кармана? Будет, куда прятать еду. Я переключилась на новую задумку. К обеду я буду во всеоружии. Чем-то, конечно, с Найрой поделюсь, но зависеть от пышки больше не буду. Настроение скакнуло вверх.

В остальном день прошёл спокойно. Рукоделие, перерыв на еду, прогулка, снова рукоделие, ужин, вечернее омовение. Перед сном Олсия разрешила мне продолжить чтение вчерашней книги. Значит, доброе отношение восстановлено, неуклюжесть прощена.

— Леди, — обратилась к нам монахиня. — каждой из вас Свет озарит путь к семейному счастью, укажет на того мужчину, которого вы достойны. Я желаю вам благоразумия, сдержанности, желаю, чтобы вы хорошо показали себя на предстоящих испытаниях. И не опозорьте меня перед вашей опекуншей вдовствующей королевой. Спокойной ночи.

После таких пожеланий сон у всех и впрямь будет спокойным, как у невинных младенцев.

— Свет, благослови, — откликнулась я, улыбнувшись. Тьма, благослови.

Цель всё ближе. Этой ночью я не буду отдыхать, я буду думать.

— Ведите себя достойно, светлые невесты, — напутствовала Олсия.

Монахини на завтрак Её Величества вдовствующей королевы Рефитены не допускались. Более того, последнюю часть пути до Солнечной столовой нас провожали фрейлины королевы, ловко перемешавшие наши группы и разбившие наиболее заметные стайки успевших сдружиться девушек. Я нарочно чуть сбилась с шага, позволяя Найре и Лике себя обогнать. Чем дальше я от «своих», тем меньше моих странностей они заметят.

Солнечная столовая поражала воображение размерами и богатством отделки. Длинный- предлинный зал утопал светло-бежевых, ярко-жёлтых и весёлых оранжевых цветах. Панно из янтаря, настоящее кружево, выкованное из золота. Чего-чего, а вкуса у правящей семьи не отнять.

У дальней стены, поперёк зала на небольшом возвышении стоял убранный белоснежной скатертью стол, явно предназначенный для королевы и её ближайшего окружения. Столы для невест тянутся вдоль зала в три ряда. Как нас много… Кое-кто из девочек нацелился на места поближе к Её Величеству, но фрейлины все поползновения пресекли и начали рассаживать строго по своему усмотрению. Сначала я не поняла, какая им разница, кто и где окажется, но потом заметила, что привилегированные места достаются заранее определённым девушкам. Ну да, есть перечень «особых» невест, в которых Корона так или иначе заинтересована.

Мне выпало сидеть ближе к центру. Я бы предпочла отодвинуться ещё дальше, но и так сойдёт. В столовой воцарилась тишина. Невесты замерли как мышки. Девочки не только шептаться не пытались, лишний раз шевельнуться опасались. Фрейлины, устроившиеся за «королевским» столом, величественно посматривали на нас сверху вниз. Ожидание затягивалось. Не думаю, что королева опаздывала, скорее уверена, что ждать нас заставили нарочно, чтобы прочувствовали.

Прошло не больше четверти часа напряжённого безмолвия, когда двери, наконец, распахнулись. Невесты торопливо повскакивали, фрейлины грациозно поднялись. Миг, другой. Церемониймейстер гулко ударил посохом об пол. Звук получился настолько глухой и в то же время громкий, что я заподозрила, что без магии не обошлось.

— Её Величество вдовствующая королева Рефитена, благословлённая Светом защитница веры, милостивая и милосердная.

Мать нынешнего короля, красивая чуть полноватая женщина с туго накрученными огненно-рыжими локонами, тепло улыбнулась, и я восхитилась актёрским мастерством. Мне до такого уровня ещё расти и расти. Сосредоточившись, попыталась уловить идущий от королевы запах, но ничего не получилось: слишком далеко, слишком многолюдно. Но и так понятно, что королева гораздо старше, чем выглядит. Её здоровье и моложавый внешний вид — результат ежедневной работы лучших целителей страны.

Королева, не замечая, глубоких реверансов, прошла к столу, неторопливо села. Лакей помог Её Величеству устроиться со всем удобством. И только после этого королева обратила внимание на нас.

— Светлого утра, леди!

Это знак, что можно выпрямиться.

— Добро пожаловать во дворец, леди. Я счастлива принимать столь очаровательных дочерей. Я счастлива вдвойне, потому что в эти каждая из вас получает благословение Света, и обретает путь к замужеству, семье, счастью. Каждая из вас обретёт дом, хранить уют в котором станет смыслом её жизни.

Звучит грустно. Ничего не имею против семейного гнёздышка, но предпочитаю быть орлицей, а не курицей-наседкой.

— Возблагодарим же Свет! — закончила приветствие королева.

Да-да. А заодно и Тьму. Впрочем, ладно. Так и быть, обойдёмся без мрачной богини.

По хлопку королевы в зал вошли несколько десятков официантов. Первое блюдо — творожный пудинг. Я бы предпочла что-нибудь мясное и непременно живое, но увы. Скоро проблема голода встанет передо мной совсем остро. Концентрат Света, нанесённый на кожу непрестанно жжёт, силы тают, как обломок льда из погреба, вынесенный на жаркое летнее солнце.

Я сосредоточилась на игре «Незаметно спрячь еду в потайной карман на платье». Особо не усердствовала. Достаточно чуть-чуть «надкусить» порцию. Будем считать, что в присутствии Высокой особы у меня совершенно пропал аппетит.

Ничего интересного я от завтрака не ждала. Светлые дни семьи начались, и официальная опекунша обязана познакомиться с подопечными. Понятно, что тратить время на перечисление наших имён никто не будет. Совместный завтрак — самое простое решение. Занимательное начнётся чуть позже, когда невесты из особого списка получат заранее определённых мужей, а остальные девушки начнут схватку за лучшую долю.