— Без веской причины не трону.

Рысёнок услышал то, что хотел, неожиданно скривился, будто внезапно ему стало физически очень больно, мотнул головой. Бей же, ну! Хватит тянуть, я устала и снова начала сомневаться, что готова заплатить за себя столь высокую цену. Сдаться так легко…

Муж качнулся всем телом на меня, резко, но при этом… бережно оттолкнул на кровать. Я даже не упала, а неуклюже опустилась в одеяло, тотчас перекатилась, подспудно ожидая свиста рассекаемого лезвием воздуха. Напрасные ожидания. Рысёнок вместо того, чтобы избавиться от тёмной твари, бросился прочь из спальни. За помощью побежал? Понимает, что один не справится? Да, этот момент я как-то упустила. Что он мне сделает голыми руками? Пусть кинжалом или мечом? Нежить выжигают пламенем.

Я медленно встала. Как-то всё наперекосяк пошло, неправильно. Спохватившись, метнулась в гардеробную, сорвала тёмный мужской плащ, накинула на плечи. Не белым же бельём на улице светить. И бросилась догонять. Отряд нежитебойцев в семейных разборках явно лишний.

Выскочила в коридор, прислушалась. Слуга спит в своей комнате, больше никого, Рысёнок успел удрать. Да, небольшая фора у него была. Не жалко — далеко ему не уйти. Я плотно закрыла за собой дверь спальни, спустилась по лестнице на первый этаж, попробовала воздух. Хвоя. Рысёнок вышел через ту же дверь, через которую мы входили.

Следующий глубокий вдох я сделала уже на улице. Чутьё говорило, что муж рванул направо. Я плотнее запахнула плащ и припустила следом. Взяла сразу резвый темп, но не запредельный. Догнать слишком быстро я не хочу. К тому же я поняла, что муж не побежал до конца улицы, а свернул в проулок. Запутываем, милый? Да, мне нравится, продолжай.

Хищная часть меня ликовала. Играть с жертвой в догонялки — это так вкусно. Ещё один поворот. Я слегка поднажала. Игра игрой, а допустить встречу с соратниками свёкра я не могу. Да и не игра это никакая. Умом понимаю, что всё плохо, и я по-прежнему в тупике, но инстинкты поют. К.н.и.г.о.е.д. нет

Я не стала протискиваться в очередную щель, забралась на крышу здания, перепрыгнула на следующую, добежала до края. Ну вот, догнала. Рысёнок был внизу. Обернулся назад, не догадываясь посмотреть наверх. Я невольно облизнулась.

Рысёнок побежал дальше по прямой. Что же, так даже лучше, я обгоню поверху и встречу. Или попугать немного ещё? Мелькнуть тенью, зловеще рассмеяться, тронуть за плечо и вновь пропасть? Хочется. Но нельзя. Нельзя становиться беспричинно жестокой тварью. Поэтому я просто и скучно перехвачу Рысёнка, скажу ему, что бежать — плохая идея. А потом? Потом я уволоку его в какую- нибудь нору, запру на время, доберусь до двух оставшихся убийц моей семьи, выполню, что хотела, вернусь к мужу, выпущу и пойду сдаваться богине. Больно признавать, но что есть, то есть. Я проиграла. Для тёмной жрицы я оказалась слишком мягкотелой и, даже побывав за гранью, не сумела перекроить себя.

Погоня утратила остатки иллюзорной притягательности, инстинкты притихли. Я расчётливо помчалась, перепрыгивая по крышам. Свист ветра в ушах, запредельная, недоступная живым скорость. Я остановилась через две минуты — достаточно. Выбрала дерево, перебралась на не самую тонкую горизонтальную ветку, легко сохраняя равновесие, дошла до ствола и быстро спустилась на землю. Рысёнок, ау. Траш.

Муж по-прежнему никуда не сворачивал. Видимо, подумал, что я его потеряла. Придётся разочаровать. Я спокойно выбрала место для засады — очередной проулок. Рысёнка я чувствовала, слышала. Муж быстро приближался. По человеческим меркам быстро. И ведь почти не запыхался. Ему оставалось до меня несколько шагов. Два. Один. Я выскользнула из укрытия.

Рысёнок налетел на меня. Не смог затормозить.

Я поймала мужа в объятия, пользуясь его же разбегом, развернула, втолкнула в проход между зданиями. Случайные зрители нам не грозят. Обычно барышень в подворотнях зажимают… Инстинкты вновь проснулись. Хочу! Не удержавшись, запустила руку под его рубашку, нежно провела по идеальной коже, остановила движение, и теперь сердце Рысёнка билось мне в ладонь. А можно я поцелую?

Рысёнок моих восторгов не разделял. Он устало сполз по стене на мостовую.

— Ну, пей уже. Зачем издеваешься? — и запрокинул голову, покорно подставляя шею.

Что?! Совсем дурной?

Я опешила, растерялась, даже руку отдёрнула. Обидно. Больно. Но ему, похоже, ещё паршивее, чем мне. И откуда эта самоубийственная жертвенность? Я присела на корточки, цепко ухватила его за подбородок и вынудила посмотреть мне в лицо.

— Просто так сдаёшься? И не избавишь мир от тёмной твари? Даже не попытаешься, как сделал бы любой защитник Света?

Рысёнок вздрогну, будто я его ударила. Ну да, ударила. Словом.

— Не могу при всём желании, — глухо буркнул он, вывернулся из моей хватки и уткнулся лицом в колени.

А до меня начало медленно доходить. Некое врождённое свойство… Я с первого взгляда на уровне инстинктов восприняла Рысёнка как «своего». Спорить готова, что Наэн Дамиран чист. Получается, носительница тёмного наследства — мать Рысёнка. А что можно унаследовать? Я знаю только один вариант. По легенде Свет не ответил на мольбу одного из своих жрецов и тот, отчаявшись, воззвал к Тьме. Богиня помогла, её касание изменило мужчину, превратив в тёмного хранителя. Бывший жрец и его потомки служили телохранителями тёмным жрицам… Получается, Рысёнок тоже чует во мне «свою» и не может перешагнуть инстинкты. Хотя, судя по всему, очень хочет.

Убивать его совсем расхотелось. Жалко. Да и нельзя, наверное. Он ведь, получается, богине принадлежит. Это хорошо — на суд Рысёнка можно живым притащить. Нет, я не обольщалась. Проблема никуда не делась, богиня вполне может сказать «убей», и я окажусь в прежнем тупике. Но пока можно расслабиться, порадоваться отсрочке, подумать о насущном.

Я села рядом, обняла Рысёнка со спины, притянула, легко подула ему в макушку. И как утешить мальчишку? Кайрен не ребёнок, но и взрослым мужчиной его не назовёшь. Я всего, конечно, не знаю, но не похоже, что у парня было несчастливое детство. Скорее, обычное. Относительно беззаботная жизнь, мечты, планы. И всё это в мгновение ока рухнуло, оставив пустоту и боль предательства. Свет ведь, указав на меня, Рысёнка предал. Иначе и не назвать.

Погладила мужа вдоль позвоночника. Он вздрогнул, неразборчиво зашипел. Ну не глупо ли? Я тяжело вздохнула:

— Кай, а Кай? Сдался тебе этот Свет?

Рысёнок вскинулся. Уставился на меня с неподдельным изумлением:

— Шутишь?!

— Нет. Я вполне серьёзно. Что тебе дал Свет? Мёртвую жену. Шикарная награда. Вот чем тебе Тьма

не угодила?

— Тьма?! Страшная, поганая, кошмарная, ужасная!

Я приложила палец к его губам, муж осёкся на полуслове, задышал часто.

— Это эмоции, — спокойно продолжила я свою мысль. — А по существу?

Убрала палец, даже чуть отодвинулась, чтоб Рысёнку лучше думалось. Кажется, он хотел разразиться очередной тирадой, но не произнёс ни слова, моргнул.

А ведь, наверное, замёрз. В одной полурасстёгнутой рубашке. Сняла плащ, набросила мужу на плечи.

— Пойдём домой, м?

— А говорила, что убить меня должна.

— Не хочется, — я беспомощно улыбнулась. — Так что, пойдём?

— А отца моего?

Действительно, как я могла забыть? А ведь на миг поверила, что всё может сложиться. Увы, будущего у нас с Рысёнком нет и быть не может: Я отвернулась, поднялась.

— Да, я убью Наэна Дамирана, как он убил мою мать.

Рысёнок не ответил. Да и что тут сказать? Я не отступлю, а он не простит. Мы оба в очень тесном и страшном тупике. Утешать мужа расхотелось. Меня бы саму кто утешил, да вот некому. Рысёнок вновь уткнулся лицом в колени. Плащ съехал с правого плеча. Хотела поправить, но не посмела притронуться. Не теперь.

А ведь ему во сто крат хуже. Я всего лишь сожалею о разбившейся мечте, а он борется с самим собой и раз за разом терпит поражение, тёмные инстинкты не дают уничтожить тварь, нацелившуюся на его семью. Так и до самоубийства недалеко — всё, чтобы привлечь внимание к угрозе.