— Сью, ты не спишь? — я не стала стучать в дверь. Зачем, если можно спросить напрямую, без нелепых ритуалов вежливости.

— Нет. Входи, — девушка сидела на кровати, по-турецки поджав ноги, и читала какой-то журнал.

— Мне нужно у тебя спросить кое-что.

— Ради бога, — она кивнула на свободное место рядом с собой. Я даже не стала ничего говорить. Просто убрала блок и позволила недавним воспоминаниям заполнить сознание. Сон, разговор с Франко. Беседа с призраком.

— Интересно, — вслух произнесла Сью.

— Почему это происходит со мной? — я надеялась, что услышу ответ на свой вопрос. Хотя бы на этот.

— У тебя развиваются способности.

— Что?

— Ну как у Драйя чтение мыслей, а у меня видение чужих воспоминаний. Это дар.

— Скорее наказание, — пробурчала я.

— Не отказывайся от подарков судьбы, Лорейн. Они могут пригодиться. Судя по всему, ты чувствуешь призраков и можешь с ними контактировать, — она снова заинтересовано полезла в мою голову.

— Почему Штар? Многие погибли…

— Он был твоим бетой. Ваш контакт был не только физическим, но и ментальным. В конце концов, ты его дочь под сердцем носишь. Мало причин, или еще парочку озвучить?

— Он не был моим бетой.

— Он был бетой Лориэн и этого достаточно. Именно поэтому ты помнишь это, — она аккуратно, словно за ниточку, вытащила воспоминание, которое я пыталась запихнуть поглубже. Сладкая боль, сильные руки, страстный стон и шепот: «Штар…».

— Прекрати немедленно! — я снова поставила блок. Хорошего понемножку. Волчица улыбнулась. Так же, как это только что делал Штар. Наверное, мне просто нужно поспать. А иначе вместо роддома я могу попасть в другое учреждение. Не попрощавшись, я вышла из спальни Сьюзан.

На этот раз сон пришел почти мгновенно. Засыпая, я четко решила, что в самолете узнаю, что же на самом дела связывает мой персональный ночной кошмар и самую загадочную огненную нашей стаи.

— Эл, мы опаздываем! — крик альфы мигом привел меня в чувство. Но теперь к тому, что я не выспалась, добавилась еще и мигрень Просто класс.

— Я уже встала. Сколько у нас времени?

— Полчаса до конца регистрации.

— Почему раньше не разбудил?

— Я проспал, — отлично. Это мне говорит почти пятидесятилетний мужчина.

— Как тебе моя шалость? — на этот раз я смогла удержать себя в руках.

— Ничего особенного. Исчезни, ты не во время.

— Крики и испуг мне нравились больше, — нахал широко улыбнулся и растаял в воздухе. Как мне от него избавиться?

— Я готова.

— Спускайся вниз. Такси уже ждет, — я кивнула. Безумно хотелось позавтракать, но каждая минута была дорога. Мы обязательно должны успеть на этот рейс. Я чувствую.

Мы чудом успели в аэропорт. Пытаясь подавить улыбку, я наблюдала за тем, как поторапливает таксиста Франко. Еще немного, и он выкинул бы беднягу из машины прямо на ходу и сам бы сел за руль. Но, слава богам, обошлось. Рейс задержали на полчаса, и мы приехали вовремя. Даже позавтракать успели. Конечно, местная стряпня не сравнится с завтраком от матушки Пай в поместье Мирвайнов, но это было лучше, чем ничего.

Самолет оторвался от земли, и я привычно вжалась в кресло. Во время взлета и посадки я всегда немного волновалась. Рядом со мной сидела Сью, слушая музыку. Из наушников доносилось что-то отдаленно напоминающее крики мартовских котов, и я не стала интересоваться, что именно она слушала. Тем более что у меня накопилось еще несколько вопросов.

— Сьюзан…

— Я так и знала, что мы продолжим нашу беседу.

— Тогда ты понимаешь, о чем я хочу тебя спросить.

— Штар.

— Между вами очень много общего. Даже жесты у вас похожи.

— Ничего удивительного. Он же мой брат.

— Не надо сейчас шутить.

— А это не шутки, — девушка взяла бокал шампанского со столика стюардессы. — Мы брат и сестра.

— Двоюродные, — раздался над ухом недовольный голос Штара.

— Мой дядя выкрал его мать, влюбившись в нее.

— Молодо — зелено, — протянул мой бывший бета.

— Она родила мальчика задолго до моего рождения и отдала его в семью своих знакомых. Но вот ребенок подрос. Он был наглым, амбициозным, самонадеянным. Попал в дурную компанию. Приемные родители не успели его вытащить. Тогда они обратились к моей маме, но и она опоздала — его обратили, — она замолчала.

— Какая грустная история. Сейчас заплачу. Только вот сестрица не все знает. Я сам пришел к серым, потому что знал, что достоин большего, чем жизнь отброса. И я почти этого добился — стал альфой, поднялся в самый верх. Мне не хватило одного шага до цели, — приведение с нескрываемой ненавистью посмотрело на дремлющего альфу, — теперь я даже не бесполезный кусок мяса.

— Но почему ты так похожа на него? Лиз всегда говорила, что ты истинная Мирвайн.

— Этого я объяснить не могу. Возможно, кровь матери просто сильнее, чем кровь отца. Она же все-таки огненная.

— Из какой семьи была твоя мама? — любопытство съедало меня. Штар не был Мирвайном, как я думала. Но кем же тогда?

— Я не знаю, — стушевалась Сью. — мать никогда не говорила о своем прошлом.

Дамьен.

Следующие часы превратились в бесконечную гонку. Два противоречивых чувства терзали меня. С одной стороны я наслаждался бегом и мечтал, чтобы он никогда не кончался, с другой — сердце мое рвалось к Минни и замирало от мысли, что ее состояние стало еще хуже.

На рассвете я был у края родного леса. Рик не обманул — волк вывел меня верной тропой. Ошибся кузен только в одном — я выгадал семь часов. Обратившись почти у самого поместья, я ворвался во двор. Человеческое тело немного пошатывало, но в целом я чувствовал себя хорошо. Бегом я пересек двор и требовательно постучал в дверь. Прошло минут пять, прежде чем она, наконец-то, распахнулась, и я увидел бледное лицо Сабрины.

— Боже мой, Дамьен, — всплеснула она руками и обхватила меня за плечи.

— Как Минни?

— Господин Лаваль, мы… — она покачала головой, и на ее глазах навернулись слезы. — Она ушла.

— Когда? — боль захлестнула меня. Лишь волк не дал мне сейчас впасть в горе.

— Пять дней назад. Мы ждали вас, но… Надо было похоронить ее. Она на заднем дворе. Простите.

Я, молча, вышел из дома и, не оборачиваясь, направился в лес.

Все кончилось.

— Брат Дамьен, розы прекрасны, — коснулся моего плеча дрожащей рукой старый отец Мартин.

— Спасибо, — поклонился я и подхватил его локоть. — Позвольте мне помочь вам.

— Спасибо, брат. О твоей доброте известно далеко за стенами монастыря.

Он взял меня под руку и, опираясь на палочку, сделал шаг. Лицо его было все еще приятно округлым, и если бы не слабость и скованность в каждом движении, я во век не поверил бы, что ему далеко за восемьдесят. Несмотря на болезнь, отец Мартин всегда был аккуратен в одежде, и я безмерно уважал его за это.

— Негоже представать перед Господом растяпой, — наставлял он в первые дни после моего появления в монастыре. В то время я еще не был садовником, братом Дамьеном, я был странником с юга. Имя — единственное, что осталось у меня от прошлой жизни. И любовь к земле.

Целыми днями я трудился в саду и труд мой был вознагражден.

В положенный срок сад зацвел, наполняя воздух пьянящим медовым ароматом. По словам отца Мартина, подобного изобилия цветов он не видел уже очень много лет. Я получал немалое удовольствие от работы с землей. Она забрала все мое горе. В ней я обрел своего Бога. Я знал, что моя жизнь в монастыре продлится не долго — очень скоро наступит момент, когда природа оборотня возьмет надо мной верх, и увядание сменится вновь цветением.

Мне было сорок. Рик обратился в этом возрасте. Я чувствовал, что это произойдет очень скоро. Год, может даже меньше. Но даже пять лет было бы слишком мало.

— Как ваше здоровье сегодня, отец Мартин? — спросил я своего спутника, пытаясь уйти прочь от грустных мыслей.