— Стараниями нашего Господа и брата Эрнесто лучше. Благодарю, брат Дамьен.

— Я рад это слышать. Надеюсь, завтрашний день принесет вам больше радости.

— С Божьей помощью. Однако думаю, к вечеру боли усилятся — через час брат Эрнесто уезжает в деревню.

— Что-то произошло? — нахмурился я. Никто из братьев не покидал стен монастыря, не будь в этом необходимости. Брат Эрнесто был талантливым медиком, и если в деревне случалась беда, с которой никто не мог больше справиться, то он незамедлительно спешил на помощь. Было ли дело в особой благосклонности к нему Бога или же знания его были столь обширны, но пациенты брата Эрнесто, в большинстве случаев, шли на поправку.

— Ты знаешь Марию Фирс?

— Наслышан о ее доброте и набожности, — после пострига я старательно избегал контактов с внешним миром.

— Дьявольский пес овладел ею, и теперь в своей утробе она вынашивает его дитя. Мы должны помочь девушке.

— Вы хотите убить ребенка? — не совсем понимая его слова, спросил я.

— Это страшный грех, брат Дамьен, — мягко побранил меня отец Мартин. — Веками наша святая церковь искореняет зло. А зло проникло в ее чрево. Ребенок оборотня не должен появиться на свет.

— Оборотня? — я вздрогнул, не сумев одержать верх над эмоциями. Воспоминания прошлых лет вновь охватили меня. — Могу ли я сопровождать брата Эрнесто? Ему может понадобиться помощь.

— Конечно, — благосклонно улыбнулся он. — Я знал, брат Дамьен, что ты захочешь помочь. Можешь собираться — я предупрежу брата Эрнесто о твоем желании.

— Наша церковь учит смирению, но когда речь касается этих тварей, я не могу совладать с собой, — вздохнул брат Эрнесто, когда мы шли в деревню. — Подумать только, многие из них сами впускают дьявола в свои души, чтобы возобладать над звериным телом.

— А те, кто сделал это из благих побуждений? — все же спросил я, уже зная ответ.

— Никакие намерения не могут оправдать зло.

— Но в чем их грех? Они не убивают, и их душа контролирует животное тело, как и человеческое.

— Они посланники дьявола, — отрезал брат Эрнесто. Никакая логика не могла его переубедить. — Если ты сомневаешься, брат Дамьен, то очень скоро ты убедишься в моей правоте. Я знаю, что твои сомнения — лишь желание увидеть свет даже во тьме. Но здесь его нет.

Мы подошли к главной площади, и, оглянувшись по сторонам, брат Эрнесто уверенно свернул налево. Мы остановились возле бедного дома, стоящего на самом краю леса.

— Я должен поговорить с родными Марии и вместе с ними подготовиться. Я хотел бы, чтобы ты помолился с девушкой. Сейчас ей как никогда прежде нужна божья помощь.

— Хорошо, — кивнул я.

Мы вошли внутрь, и в нос ворвался острый запах плесени.

— Добрый день, миссис Фирс, — поприветствовал брат Эрнесто вышедшую нам навстречу женщину, мать Марии.

— И вам, брат Эрнесто.

— Брат Дамьен хотел бы поговорить с вашей дочерью, успокоить ее перед… — он запнулся.

— Мерзавка в задней комнате, — она бросила неприязненный взгляд на закрытую дверь. — Она отказывается от помощи. Боюсь, брат Эрнесто, дьявол уже овладел ее душой.

— Значит, надо действовать как можно быстрее. Дамьен, — он кивнул мне, и я, поняв его, направился к бедной женщине. — А теперь, миссис Фирс, мне нужны полотенца…

Я открыл дверь и вошел внутрь. В отличие от передней комнаты, эта была залита солнечным светом. Я на мгновение ослеп, а когда зрение восстановилось, я увидел фигуру девушки. Она сидела в углу комнаты, обхватив себя руками. Услышав шаги, Мария подняла на меня взгляд. Сперва ее глаза были пусты, но потом в них появилось осмысленное выражение.

— Спаси меня, — прошептала она и бросилась ко мне. — Помоги.

— С божьей помощью, — перекрестил ее я.

— Ты думаешь, что я обречена? — на ее ангельском личике появилась саркастическое выражение. Я такая же, как ты, огненный.

Я невольно отшатнулся.

— Я выживу, — продолжала Мария, — но мне надо бежать отсюда прочь.

— Так что тебя держит? — я перешел на «ты». — Беги — лес рядом.

— Я не могу одна. Мы с ребенком не выживем.

— А его отец?

— Застрелили, — односложно ответила она. — Тут на сотни километров в округе ни одного огненного. Только ты. Спаси меня. Ты ведь можешь. Твой брат убьет меня и ребенка, а он уже шевелится под сердцем, — она взяла меня за руку и, прежде чем я успел что-либо понять, приложила мою ладонь к огромному животу.

И вправду! Я никогда прежде не чувствовал ничего подобного. Ребенок толкался под моей рукой. Мария поймала меня.

— Сможешь обратиться?

Не отвечая, девушка бросилась к распахнутому окну, и я последовал за ней.

Я не обращался уже очень много лет, но волк меня не подвел. Молодая волчица бросила на меня вопросительный взгляд и, кивнув ей, я помчался прочь от кособокого дома. Очень скоро в деревне хватятся нашего исчезновения. Они поймут кто мы, и начнется охота. А это значит, что ближайшие сутки мы не должны останавливаться.

Лорейн.

— Ох и получим же мы от Сони, — хмыкнул Драй, заходя в дом. Словно читая его мысли, в холл вошла девушка. — Соня, — начал было успокаивать ее Драй, как резко замолчал, и я поняла почему. Соня была одета в траурные одежды. Золотые волосы обхватила черная лента.

— Дамьен…

Ноги у меня подкосились, и я рухнула на мраморный пол. Я убила его! Убила! Голову сдавила страшная боль, а перед глазами потемнело. Боже зачем? Зачем ты его убил?! Зачем позволил мне?!

— Лорейн, — обхватила меня тонкими руками Сью. — Поднимайся. Подумай о ребенке!

Какой ребенок? Я убила Дамьена. Убила человека, которого любила больше кого-либо еще. Моего лучшего друга, возлюбленного, альфу. А теперь я ношу в чреве дитя того, против кого он так безжалостно сражался.

— Это не Дамьен, — хриплым голосом пробормотал Драй.

— Не Дамьен?

— Господа Драй, — в холл медленно вошел Харт, и я все поняла. Когда над нами нависла угроза нападения серых, мы отправили его к Кикки, матери Франциско и моей названной бабушке, женщине, которая, как и Харт, заботилась обо мне на протяжении всей жизни.

— Харт, — я неловко поднялась на ноги и подошла к дворецкому. — Но как? Она же полукровка, ей еще жить и жить, — нос защипало, и я разрыдалась. Я не хотела плакать при Драйе, зная, что ему сейчас больнее, но не сдержалась.

— Упала с лестницы. Вы же знаете, как она любила высокие каблуки, — Харт взял меня за руки, чего никогда себе не позволял. Сейчас он вел себя как дедушка, а не преданный слуга. — В последнее время у нее часто кружилась голова.

— Она мучилась? — голос Франциско был ледяным. Я невольно вздрогнула.

— Нет, господин Драй. Медики сказали, что смерть была мгновенной. Думаю, она даже не успела понять, что произошло.

— Думаете, она не успела испугаться, летя вниз по лестнице?

— Господин Драй…

— Заткнись, — выругался он и, бросив на пол сумки, направился наверх, в свою комнату.

— Франциско…

— Не надо, Соня, — остановила я волчицу. — Дай ему время.

Аристократка бросила на меня ледяной взгляд, а затем, молча, кивнула.

— Вы ее уже похоронили? — я повернулась к Харту.

— Нет. Я решил, что господин Драй сам захочет все устроить.

— Мы поедем туда завтра, — обратилась ко мне Соня. — Мы с Франциско арендовали для Кеннета и Лиз дом на берегу моря для медового месяца, но, думаю, сами в нем остановимся. Франциско не стоит возвращаться в поместье.

Как мило, он будет жить с этой ледяной куклой в доме, куда привез меня и Дамьена после возвращения с того света.

— Наверное, мы задержимся. На него слишком много всего навалилось за последний год. Ему нужен отдых. Сью…

— Конечно, присмотрю, — кивнула ей девушка. — Я люблю возиться с малышами, так что мне не в тягость.

— Мы обсудили с Хартом и решили, что он останется здесь с миссис Пай, чтобы вам помогать. Лорейн, — Летмен внезапно перевела свое внимание на меня. — Ты полетишь с нами? Кикки была твоей бабушкой.