– Серж, не вздумай здесь что-нибудь есть или пить, это стойбище карголинцев. Отравят из-за понравившегося кинжала, или сапог. – сообщил мне наш начальник охраны, здоровенный мужик под два метра ростом, весь покрытый шрамами, по имени Джамту.
– Понял. А чего хозяину тут надо?
– А Эрлик его знает! Честные торговцы предпочитают сюда не ходить. Никто не знает, чем это может закончиться. Бывает, карголинцы честно рассчитываются, а бывает, просто сунут нож под ребро, и все.
По началу все было тихо и спокойно. Залу – торговец, довольно потирал свои руки, подсчитывая барыши, местные бедуины, вели себя вполне миролюбиво, угощали вином, а знойные девушки зазывно так улыбались. Эта идиллия продлилась три дня. В тот вечер мы как обычно, разбившись на смены, отправились отдыхать. Моя очередь стоять на часах была под самое утро, так что я завалился спать. А проснулся от криков и боя барабанов. Местные окружили наш лагерь и пошли в атаку. Пару часовых завалили буквально в одно мгновение, а выскакивающих из фургонов воинов и погонщиков быстро и сноровисто вязали. Меня спасло то, что спал я не в фургоне, а под ним, так что в первые минуты меня не заметили. Зато я заметил кое-что другое. Нападение было хорошо продуманное, но какое-то неправильное. Местные лезли на мечи охраны и под амулеты торговца как сумасшедшие, кажется они даже и не понимали, что делают.
Из всех наших ребят, больше все продержался Джамту, его огромный меч порхал как бабочка и под его клинком нашли свой конец многие, очень многие. Но и его завалили, просто задавили мясом. Я к этому времени уже выбрался из-под фургона и схоронился в сторонке. Спросите, а чего это я отсиживался, когда все, с кем я сюда пришел, погибали или попадали в плен один за другим? Так это не моя битва, будь это просто разбойники, я встал бы рядом с другими, а погибать за просто так, только ради того, чтобы погибнуть… нет уж увольте. То, что шансов у нас нет, было ясно сразу.
Кстати, именно из-за того, что я не полез в свалку, я и нашел причину этого всеобщего помешательства карголинцев. В какой-то момент нейросеть переключила мое зрение с обычного на магическое и я отчетливо увидал вокруг головы каждого из нападающих, темное облачко, из которого куда-то вдаль уходил тонкий, почти черный луч, как будто нитка, связывающая всех местных в одно целое. Проследив направление этих ниток, я увидал, так скажем, центральный нервный узел. В паре сот метров от бойни, на невысоком холмике, расположилась выразительная троица, полностью окутанная большим темным облаком. Именно от этого облака и исходили тонкие нити к маленьким облачкам вокруг голов карголинцев. И вот тогда-то я и совершил ошибку. Я посчитал, что достаточно убрать эту тройку и местные придут в себя и будет шанс выжить тем немногим, кого они повязали. Хороший арбалет, утащенный мной, вполне мог мне в этом помочь. В общем я не придумал ничего лучше, чем зарядить одному из тройки болт в лоб. Не знаю, может быть я моргнул, может быть промахнулся и болт ушел куда-то в сторону, но мой выстрел никакого вреда никому из странной троицы вреда не причинил. Зато четко указал на то место, где я скрываюсь. Моментально от общей толпы отделилось с пару десятков мужиков и бросилась ко мне. Ничего другого, как поспешно «делать ноги», мне не оставалось.
Четверо суток толпа гоняла меня по пустыне, пока не загнала к горам. Тогда я не знал почему, карголинцы не полезли в горы, теперь знаю. Когда стало понятно, что погоня отстала, я даже обрадовался, наконец-то отдохну, приведу себя в порядок, да и отправлюсь на побережье.
На первую деревушку я наткнулся совершенно случайно. Пяток убогих хижин из, то-ли тонких веток, то-ли из соломы, обмазанных то-ли глиной, то-ли каким навозом, открылись внезапно. Время было довольно ранее, поэтому на царящую тишину я не обратил внимания, но и лезть сразу в деревушку не стал, предпочти дождаться, когда горцы проснуться и в деревне начнется хоть какое-нибудь движение. Прождал я почти до полудня, но так никто и не появился. А потом чуть переменилось направление ветра и до меня дошел смрад, трупный запах, точнее вонь.
Все жители деревни, а это без малого три десятка человек, были на месте. Где кто спал, тот там и умер, точнее был убит, забит, забит как скотина. Их резали сонных, всех, мужчин, женщин, стариков и грудных детей. Я поспешил покинуть эту деревню.
После той, первой деревни, я находил такие еще. Эта, где я сейчас нахожусь, уже пятая. Когда я в нее вошел, ужасное зрелище представилось мне в несчастной деревне. Всюду обезглавленные трупы. Люди здесь, в жестокости своей проявляют изобретательность и богатство фантазии, о которых в цивилизованных местах не имеют понятия. С трудом мне удалось найти этот сарай. Сил идти дальше уже не было и я плюнув на неприятное соседство завалился на отдых, по крайней мере, сюда не доносится трупный запах, есть охапка соломы, в которую можно зарыться, спасаясь от ночного, леденящего кости, холода. Да и подготовиться к дальнейшей дороге тоже надо, одежка моя мало подходит для путешествий по горам, не говоря уже об обуви.
Два дня я провел в деревне, занимаясь самым настоящим мародерством. Я приоделся по месту, нашел несколько бухт неплохой веревки, в горах эта вещь незаменима, подобрал себе легкий топорик, чем-то напоминающий ледоруб и подходящую обувь. Мой шерстяной плащ отправился в сумку, а его место на моих плечах занял меховой, с густой и плотной шерстью, напоминающей медвежью. Я пополнил свои запасы продуктов, найдя и крупы, и вяленое мясо и даже какие-то специи. Отдохнул. В общем через два дня я был готов к продолжению своего путешествия.
Сразу за деревней начиналось ущелье, узкое окруженное вздымающиеся вверх изрезанными склонами бурых скал, опаленных солнцем и покрытых редкими пятнами лишайника. По дну ущелья вилась едва заметная тропка, вот по ней я и направился.
Я шел по ущелью уже почти десять часов, остановившись за это время только один раз на час, чтобы немного отдохнуть и перекусить, вдруг расширилось. Как ручеек впадает в реку, так узкая горная дорожка вливалась в прекрасную дорогу, вьющуюся по склону горы.
Дорога была обсажена большими кудрявыми вербами, и я с изумлением убедились, что проложена она человеком. И поддерживается, очевидно, в прекрасном состоянии, лучше многих дорог по которым мне пришлось ходить в этом Мире. До чего же было красиво!
– Хм, километровый столб? Что-то я ничего похожего здесь еще не видел. – пробормотал я про себя, останавливаясь перед прямоугольным камнем с высеченными на нем какими-то знаками.
– Ладно, пойдем дальше, проверим нет ли и второго столба.
Через десять минут я подошел ко второму столбу, точно такому же, как первый.
– Еще десять минут, и если будет и третий столб, значит я уже в стране, где умеют поддерживать в порядке дороги и мосты. – Так и случилось. Десять минут спустя я подошел к третьему столбу. – Надо бы посмотреть, кто по этой дороге катается.
Вернувшись к месту, где ущелье выходило к дороге, я поднялся чуть выше по склону и приготовился ждать. К сожалению, горы это совсем не то место, где стоит устраивать засаду, особенно если в этом нет особой необходимости. Камни очень сильно холодят, а любое неловкое движение может привести к печальным последствиям. Просидев почти три часа, уже под вечер, я прошел в роскошный кедровый лес, начинающийся у самой дороги, с противоположной от ущелья стороны. Тут было намного комфортнее и не менее безопасно. Ни одной птицы, или, может быть, они уже улеглись. Царила тишина, хватающая за душу. Внезапно раздался легкий металлический звон. Я нагнулся, поднял предмет, об который споткнулся, и с интересом начал разглядывать. По всему так выходит, что это часть упряжи и скорее всего не крестьянской, по крайней мере, нашитые стальные бляшки об этом четко свидетельствуют. Вот и еще одна непонятка, никто здесь не использует верховых животных, специально узнавал. Когда стемнело, я устроился под кроной роскошного кедра, лапник, теплый плащ, что еще надо для приятного сна. Спал я не просыпаясь. А когда утром раскрыл глаза, солнце поднялось уже высоко. Мелодично журчавший, в нескольких десятках шагов от меня, ручеек, подал мысль поесть чего-нибудь горячего и желательно жиденького, да и умыться не помешает.
