Прежде всего, теория об общем четвероногом предке шимпанзе, горилл и людей, передвигавшемся с опорой на костяшки пальцев кистей, может сохранить свою стройность только при том условии, что удастся доказать, что такое хождение у горилл и шимпанзе является одинаковым по сути, или гомологичным. За последние 15 лет было проведено несколько исследований, которые поставили под сомнение это допущение, показав, что механизм локомоции слегка отличается у горилл и шимпанзе и что запястья у этих животных тоже развивались по ходу эволюции разными путями. Роль некоторых костных признаков, которые, как полагали, имели отношение к хождению на костяшках пальцев, тоже была поставлена под сомнение. Некоторые из этих признаков позволяют стабилизировать лучезапястный сустав, но возможно, они развились в ответ на потребность карабкаться по вертикальным стволам деревьев и случайно оказались полезными и для хождения на костяшках пальцев.
Анатомия Арди – самки ардипитека (Ardipithecus ramidus, открытого в начале девяностых) также снижает вероятность того, что у людей когда-либо были предки, ходившие с помощью костяшек пальцев рук. Арди – очень древний гоминид: 4,4 миллиона лет назад – это время, близкое к тому периоду, когда жили наши общие с шимпанзе предки; генетический анализ показывает, что наши пути с шимпанзе разошлись 5–7 миллионов лет назад. Сохранилось множество костных останков ардипитека, и по этим останкам можно утверждать, что Арди была не слишком сильно похожа на шимпанзе. Скорее она была похожа на крупную мартышку, а не на ископаемую человекообразную обезьяну, например проконсула. Мы уже говорили о том, что у Арди были жесткие стопы, но при этом большой палец был противопоставлен другим. Такое сочетание признаков позволяет сделать общее заключение о скелете: Арди была приспособлена к жизни на деревьях, но, спускаясь на землю, уверенно передвигалась на двух ногах.
Вот чего Арди лишена, так это всяких намеков на признаки, позволяющие заподозрить ее в хождении с упором на костяшки пальцев рук, и мало того, у нее нет признаков, говорящих о том, что она любила висеть на ветвях, ухватившись за них передними конечностями. У Арди не было прочного запястья, характерного для человекообразных обезьян, напротив, ее кисти отличались невероятной гибкостью и допускали сильное разгибание в лучезапястном суставе. Арди была крупным животным, но, несмотря на это, пропорции ее конечностей напоминают пропорции современных макак, и было высказано предположение, что Арди передвигалась по деревьям как макаки, то есть на всех четырех конечностях, опираясь на подошвы стоп и ладони кистей. Тем не менее Кромптон и его коллеги особо подчеркивали тот факт, что при весе 50 кг Арди была в пять раз тяжелее среднего макака. Это плюс отсутствие хвоста, как у человекообразных обезьян, должно было затруднять перемещение по деревьям, так как Арди, вероятно, было трудно сохранять равновесие. Ученые предположили, что Арди передвигалась так же, как и все крупные человекообразные обезьяны, что сделало переход к ходьбе по земле не таким уж большим революционным прорывом – Арди пешком ходила по деревьям.
Это предположение вполне имеет право на существование – Арди могла передвигаться по толстым сучьям на двух ногах, придерживаясь руками за ветки, расположенные выше ее роста или на уровне плеч, и отталкиваясь от ветвей, расположенных ниже. Таким способом даже массивная обезьяна может беспрепятственно передвигаться в кронах деревьев, пользуясь руками для поддержания равновесия. Действительно, все крупные человекообразные обезьяны именно так ведут себя на деревьях: они на двух ногах передвигаются по горизонтальным толстым сучьям, пользуясь руками для поддержания равновесия. Из человекообразных обезьян больше всего времени на деревьях проводит орангутан, где он передвигается именно таким способом, то есть перемещаясь на двух ногах. Передвигаясь на двух нижних конечностях, орангутан сгибает их в тазобедренных и коленных суставах меньше, чем шимпанзе и гориллы, которые ходят менее эффективно, сгибая конечности в тазобедренных и коленных суставах.
Интересно также посмотреть, когда орангутан совершает пешие прогулки по деревьям. Хотя он ходит на «своих двоих» по веткам всего 10 % всего времени, которое проводит на деревьях, это умение имеет для него очень большое значение. Стояние на ветках на двух ногах означает, что орангутан может дотянуться до края кроны и достать вожделенный плод или перейти по ветвям на соседнее дерево, а это намного легче, чем спуститься на землю, а потом взобраться на другое дерево. Орангутан опирается на горизонтальные ветви не только когда ходит по ним, он взбирается на вершину дерева, тоже пользуясь горизонтальными ветвями, как опорами. Такой вид лазания по деревьям в большей степени присущ и для людей, нежели карабканье вверх по вертикальному стволу, характерное для шимпанзе и горилл (правда, мы уже знаем, что некоторые заготовители меда достаточно легко карабкаются по стволам, не уступая в этом обезьянам).
Мне думается, что такое хождение и лазание по деревьям – с использованием горизонтальных ветвей – показывает наиболее естественный путь появления человеческого бипедализма. Вместо того чтобы создавать совершенно новый способ локомоции, природа использовала то, что уже было у нее под рукой, пусть даже для этого пришлось спуститься по лестнице эволюции на одну ступеньку ниже. Помимо жарких споров на тему о том, когда и каким образом возник бипедализм, не стихают дебаты и о том, почему он, собственно говоря, возник. Дарвин полагал, что прямохождение освободило руки для обороны, но другие ученые утверждали, что руки освободились для того, чтобы носить беспомощных младенцев или собирать еду. Возможно, умение ходить на двух ногах помогло гоминидам приподняться над высокой травой саванны, что позволяло издалека видеть приближение хищников. Кроме того, высказывалось мнение, что вертикальное стояние уменьшало воздействие солнечных лучей в знойной саванне. Возможно также, что вертикальное положение было более угрожающим и устрашающим для врагов или что оно было удобнее для передвижения в воде во время фазы водного образа жизни[16]. Возможно, что передвижение на двух ногах требует меньше энергии, чем хождение на четвереньках. Вероятно также, что вертикальное положение помогало самцам производить на самок впечатление своими выдающимися гениталиями. Некоторые даже считают это ловким трюком, который прижился из подражания. А возможно, сыграло роль сочетание всех этих факторов.
Все эти рассуждения страдают многочисленными изъянами. Вероятно, детеныши ранних гоминид не были беспомощными и недоношенными, так как размер мозга увеличился у приматов – предков человека – намного позже, чем бипедализм стал обычным явлением. Шимпанзе вполне справляются с ношением корма одной рукой, спокойно передвигаясь с помощью одной руки и двух ног. Объяснение бипедализма приспособлением к жизни в саванне тоже не выдерживает критики, потому что по реконструкциям природных условий мы знаем, что травянистые равнины стали господствовать в Африке около трех миллионов лет назад, то есть намного позже того времени, когда гоминиды начали ходить на двух ногах. Много проблем возникает и со странно живучей гипотезой, объясняющей переход к бипедализму водным образом жизни древних обезьян. Здесь нет места изложению этих проблем, но достаточно сказать, что нет никаких данных в пользу того, что в эволюции гоминид существовала фаза водного образа жизни. Суть, однако, заключается в следующем: если наземный бипедализм не представлял собой ничего экстраординарного для обезьян, а был для них совершенно заурядным явлением, то у нас нет никакой нужды выдумывать для него экстраординарные причины. Если наземный бипедализм развился у обезьян, ходивших на костяшках пальцев рук, то следует убедительно объяснять, почему вдруг один способ локомоции сменился другим. Но, если рассматривать привычный, обыденный бипедализм как продолжение частного способа локомоции, который уже существовал у предка, то переход кажется намного более логичным и не требует каких-то вычурных объяснений. Для обезьян, освоивших более открытые места обитания, по сравнению с густыми лесами, этот переход стал естественным и был облегчен тем фактом, что предок уже перемещался на двух ногах, хотя и довольно высоко над землей.
