К несчастью, ребра – кости тонкие и легко ломаются. Поэтому находки хорошо сохранившихся ископаемых ребер скудны и редки, и очень трудно, следовательно, проследить развитие человеческой формы грудной клетки. Правда, в нашем распоряжении есть несколько образчиков ископаемых ребер, сообщающих нам важную информацию.

Самым ранним свидетельством реальной человеческой бочкообразной грудной клетки являются костные останки человека прямоходящего (Homo erectus), жившего около полутора миллионов лет назад. Скелет грудной клетки принадлежал молодому человеку мужского пола, которого археологи окрестили Турканским мальчиком. С этим мальчиком мы познакомимся поближе в следующей главе.

Находки ископаемых ребер видов, предшествовавших Homo erectus, очень скудны и редки. Во всяком случае, человек прямоходящий – это не самый ранний вид, удостоенный чести называться человеком. Есть два других вида рода Homo, жившие около 2,4 миллиона лет назад: человек умелый, Homo habilis, и человек рудольфский, Homo rudolfensis (правда, это довольно неоднозначная тема, так как не все ученые согласны, что эти два вида можно отнести к роду Homo). Эти два вида известны нам по сохранившимся черепам, нижним челюстям и зубам. Находки других частей скелета этих людей практически отсутствуют.

Было найдено очень немного остатков ребер, которые, предположительно, могли принадлежать предкам рода Homo. Один из таких видов был открыт сыном палеонтолога Ли Бергера, работавшего в Южной Африке в 2008 году. Пока отец работал в раскопе, девятилетний Мэтью, гуляя по окрестностям, наткнулся на камень, из которого торчало нечто, очень похожее на кость. Мальчик принес камень папе, который немедленно опознал в выступающей кости ключицу, а потом, перевернув камень, обнаружил еще и часть челюсти с хорошо сохранившимися зубами. Мэтью Бергер обнаружил ископаемые останки неизвестного до тех пор вида, который его отец Ли Бергер назвал Australopithecus sediba. Кости эти, как оказалось, находились в расщелине пещеры – естественной «ловушке», в которую падали древние гоминиды. На языке народа сото «седиба» означает «колодец» или «источник». После того случайного открытия близ поселка Малапа были обнаружены сотни костей нескольких индивидов, принадлежавших к тому же виду австралопитеков. Возраст находки оценивается примерно в два миллиона лет.

Australopithecus sediba обладал странной смесью признаков, некоторые из которых были очень архаичными, а другие, наоборот, более близкими к роду Homo. В останках из Малапы сохранилось множество ребер, по большей части из верхних и средних отделов грудной клетки. Верхняя часть грудной клетки этих гоминид имела коническую форму, то есть походила на грудные клетки человекообразных обезьян. Поэтому нет никаких сомнений, что Australopithecus sediba был гоминидом и ходил на двух ногах, но если его грудная клетка была, помимо того, воронкообразной, то он не мог эффективно пользоваться при ходьбе верхними конечностями, как это делаем мы, экономя энергию. Вероятно, этот представитель гоминид не мог быстро ходить или бегать на дальние расстояния.

Глядя на Турканского мальчика и на Australopithecus sediba, легко предположить, что у ранних гоминид была воронкообразная, а у поздних – бочкообразная грудная клетка, как у нас. Правда, есть еще одна находка, которая ставит под сомнение такое допущение. В 2005 году, в провинции Афар, в Северной Эфиопии, были найдены останки Кадануумуу – там же, где были в свое время обнаружены останки знаменитой Люси – Australopithecus afarensis. Возможно, Кадануумуу принадлежит к тому же виду, что и Люси, но он намного крупнее. Собственно, «Кадануумуу» на местном афарском диалекте и означает «большой человек». Люси была ростом около одного метра (для сравнения можно сказать, что это рост трехлетнего ребенка), а Кадануумуу имел рост 1,5–1,7 м.

В скелете Кадануумуу сохранились пять целых ребер. Этого вполне достаточно, чтобы предположить, что его грудная клетка была широкой в верхнем отделе, а значит, имела скорее бочкообразную, а не воронкообразную форму. Вместе с другими анатомическими признаками этот говорит о том, что Кадануумуу полностью отказался от жизни на деревьях и ходил по земле на двух ногах.

Это тем не менее представляется довольно странным. Если Кадануумуу и Australopithecus sediba являются прямыми предками человека, то это означает, что у ранних гоминид были вначале обезьяньи грудные клетки, затем «человеческие» грудные клетки (Кадануумуу), затем они снова стали похожими на обезьяньи (Australopithecus sediba), а с появлением человека прямоходящего (Homo erectus) грудные клетки снова стали человеческими. Все это выглядит так, будто Australopithecus sediba сделал эволюционный шаг назад, снова заимев приподнятые в вечном удивлении плечи и вернувшись к древесному образу жизни. Видимо, этот австралопитек висел на ветвях в те моменты, когда не ковылял по земле.

Но думать так о ходе эволюции по меньшей мере непродуктивно, и вот почему. Не всегда мы можем ожидать простых путей и прямолинейных направлений развития. Эволюция гоминид, так же как эволюция любых близкородственных между собой групп животных, не является «парадным маршем к прогрессу». Эволюция гоминид, продолжавшаяся 6–7 миллионов лет, представляет собой не один побег, растущий из какой-то ветви обширного древа жизни в виде аккуратной линейной последовательности видов, а небольшое, но вполне самостоятельное ветвистое дерево, и каждый вид на этом пучке побегов мог адаптироваться к своей среде обитания способами, которые мы только теперь начинаем понимать. Разнообразие форм грудной клетки среди гоминид может быть простым отражением различных способов движения, так как различные гоминиды проводили разное количество времени на деревьях или на земле, отдавая предпочтение либо лазанию, либо ходьбе на двух ногах.

Знаменитые ископаемые останки Australopithecus afarensis

Иногда бывает очень трудно понять, к какой из ветвей фамильного древа гоминид принадлежит тот или иной вид. Мы можем, конечно, предположить существование каких-то связей между видами, но не можем быть на сто процентов уверены в правильности наших предположений. Какие-то виды могли быть связующим звеном между древними гоминидами и нами, а какие-то дали свои, отдельные ветви. Другая возможность заключается в том, что мы слишком усердно пытаемся втиснуть какие-то виды в нашу родословную последовательную цепочку: возможно, в конечном счете Australopithecus sediba и не является нашим предком, а в действительности представляет собой лишь боковую ветвь древа гоминид.

Можно сказать, что мы в конечном счете пытаемся понять, почему получили грудную клетку не такой формы, как другие человекообразные обезьяны. Мы стараемся выяснить, когда бочкообразная грудная клетка заменила воронкообразную в линии наших прямых предков. Но – и это весьма интригующая возможность – вероятно, что такое допущение является изначально ложным. Мы исходили из предположения, что самые ранние гоминиды обладали воронкообразными грудными клетками, но у нас слишком мало данных для того, чтобы быть уверенными в правильности такого предположения. Что, если ранние гоминиды, так же как и мы, с самого начала обладали бочкообразными грудными клетками?

Воронкообразные грудные клетки характерны для человекообразных обезьян, но есть и исключения из этого правила. В то время как орангутаны, шимпанзе и гориллы обладают воронкообразными грудными клетками с расходящимися в стороны нижними ребрами, более далекие наши родственники гиббоны и сиаманги обладают бочкообразными грудными клетками – миниатюрными копиями наших, человеческих грудных клеток. У людей отсутствуют мышцы, помогающие обезьянам повисать на ветвях, но эти мышцы присутствуют у человекообразных обезьян. Либо люди утратили эти мышцы в ходе эволюции, развиваясь от древолазающих предков, либо у наших непосредственных предков этих мышц не было с самого начала. Более 30 лет назад, после изучения развития мускулатуры у человекообразных приматов, некоторые палеоантропологи предположили, что люди, вероятно, развились из маленькой человекообразной обезьяны, грудная клетка которой формой напоминала грудную клетку гиббона.