Щитовидный хрящ гортани

Возможно, эти млекопитающие подсказывают нам, почему у человеческих самцов развился низкий голос. Возможно, так произошло потому, что женщины предпочитали более низкие голоса (и, вероятно, предпочитают до сих пор), как подсказывает нам «эффект Барри Уайта»[8]. Недавно проведенное в Абердинском университете исследование показало, что женщины не только предпочитают низкие голоса, но и лучше запоминают информацию, если она была произнесена низким мужским голосом. Вполне вероятно, что мужчины, как и самцы оленей, стали говорить низкими голосами, чтобы преувеличить свои габариты и тем самым отпугнуть соперников. Представляется, что мужчины на подсознательном уровне превосходно чувствуют и верно оценивают высоту своего голоса. У них есть определенный естественный тембр голоса, но при необходимости мужчина может его менять, делая более низким.

В ходе одного исследования, проведенного в Питтсбургском университете, 111 студентов-мужчин приняли участие в игре в свидание, для чего исследователи записывали их голоса. Сначала каждого студента просили прочитать отрывок из какого-нибудь произведения, чтобы записать образец «нормального» голоса. Потом студенту говорили, что он будет конкурировать с «соперником», находящимся в соседней комнате, за право на свидание с женщиной, находящейся в третьей комнате. Таким образом записывали разговор добровольца-студента с соперником. После этого студенту предлагали заполнить анкету, в которой его спрашивали о том, насколько доминантной личностью он себя чувствовал.

Самым интересным результатом этого исследования оказалось то, что в тех случаях, когда студент считал, что он физически сильнее своего соперника, находящегося в соседней комнате, он (испытуемый) начинал говорить более низким голосом. Если же студент не был уверен в своем физическом превосходстве, то он непроизвольно повышал тон. Этот результат позволяет предположить, что мужчина, во-первых, способен оценить физическую силу собеседника только по его голосу, и, во-вторых, модулирует свой голос в соответствии с этим представлением.

Пожалуй, это имеет определенный смысл, особенно если мы вспомним ревущих самцов благородных оленей. Если мужчина думает, что он доминирует, то подчеркнет свое доминирование понижением голоса, чтобы устрашить соперника и избежать конфликта. Посыл здесь следующий: он собирается получить девушку и нет никакого смысла драться из-за этого. Если же мужчина считает себя более слабым, чем соперник, то он непроизвольно повышает голос, говоря тем самым: не стоит со мной драться, ты и так победил, брат.

Соперничество за полового партнера предполагает нечто большее, нежели просто стремление быть привлекательным для женщин, оно вовлекает в состязание представителей обоего пола. В этом случае низкий голос помогает мужчине исключить из борьбы других, очевидно более слабых мужчин, и к тому же стать более привлекательным в глазах представительниц противоположного пола. Это беспроигрышная стратегия, если, конечно, вы не исключение из правил – отлично сложенный мужчина с приятным тенором или женщина, предпочитающая Джастина Тимберлейка или Джона Леннона Джиму Моррисону или Эдди Веддеру.

Забудем на время о недавней эволюции человека и совершим более далекое путешествие вглубь тысячелетий, чтобы выяснить, где, у кого и когда впервые появилась гортань. Гортань имеется только у позвоночных, чьи предки вышли из воды на сушу. У рыб нет гортани. Но как она развилась? Анатомические структуры не появляются ниоткуда, словно по мановению волшебной палочки. У каждого органа должны быть предшественники, нечто, что могло бы удвоиться, измениться или получить какое-нибудь дополнение. Так откуда же в таком случае взялась гортань?

Некоторые признаки можно найти у взрослых позвоночных животных, но четкий ответ на этот вопрос можно получить только при анализе развития эмбрионов. Этот анализ приведет нас к истокам происхождения позвоночных и к блуждающим клеткам, которые возникают в гребне сросшейся нервной трубки. Клетки нервного гребня после миграции оказываются в самых разных местах организма – в коже, сердце и надпочечниках, и это далеко не полный список. Некоторые клетки нервного гребня оказываются в ткани, окружающей глотку, и превращаются в опорные скелетные структуры. Они формируют так называемый висцеральный, или лицевой, череп, то есть скелет лица и других твердых структур шеи. Причем не надо думать, что скелет – это исключительно костное образование: часть скелета образуют хрящи, даже у взрослого человека. Хрящи выстилают стенки полостей суставов; посредством хрящей ребра прикрепляются к грудине; хрящи образуют скелет гортани, мы уже познакомились с его элементами – щитовидным, перстневидным, черпаловидными хрящами, с надгортанником. Есть и другие, более мелкие хрящи, о которых мы здесь говорить не будем.

У большинства рыб к лицевому черепу относятся кости и хрящи, формирующие опорные структуры челюстей и жабр.

На рисунке ниже изображен висцеральный череп взрослой акулы, включая хрящ Меккеля, образующий переднюю часть нижней челюсти. Ниже подъязычно-нижнечелюстной хрящ прикрепляет челюсти к ушной капсуле черепа (где находятся полукружные каналы, такие же, в принципе, как и у нас), а под ними расположен ряд хрящевых опорных дуг, на которых держатся жабры. Акулы и скаты являются хрящевыми рыбами – весь их скелет состоит из хрящей, которые никогда не превращаются в кости.

Строение висцерального черепа очень сходно у костных рыб (к которым относятся почти все остальные рыбы, за исключением акул, а также скатов), но, хотя все его структуры зарождаются у эмбрионов рыб в виде хрящей, со временем эти хрящи оссифицируются, то есть превращаются в кость. Помимо того что хрящ Меккеля сам превращается в кость, он одевается новым слоем костной ткани, которая развивается непосредственно из мезенхимы (недифференцированной эмбриональной ткани), минуя стадию хряща – в точности так же, как плоские кости свода черепа. Челюсти и подъязычная кость рыб, вместе с хрящевыми или костными дугами, служащими опорой жабрам, развиваются из жаберных дуг, расположенных по обе стороны шеи эмбриона рыбы.

Два изображения челюстей и жабр акулы; вид слева (вверху) и снизу (внизу)

В связи с этим следует отметить интересный факт: у пятинедельного человеческого эмбриона есть структуры, поразительно напоминающие жаберные дуги [9], которые, правда, так и не развиваются в жабры. Это очень досадно, потому что, например, я очень бы хотела уметь дышать под водой. Так что же происходит с нашими зачаточными жаберными дугами? Можно, конечно, предположить, что это всего лишь рудименты, унаследованные от далеких предков; однако, как выяснилось, все обстоит намного сложнее и интереснее. Несмотря на то что жабры могут показаться совершенно лишней деталью у дышащих воздухом существ, они (жабры) не просто бесследно исчезли.

Мы оставили человеческий эмбрион на четвертой неделе развития, как раз в тот момент, когда у него в результате смыкания краев нервного желобка формировалась нервная трубка, а края трехслойного зародышевого диска начали подворачиваться вниз. В конце концов эти края встречаются на средней линии и, вместо плоского бутерброда, образуют систему вложенных друг в друга трубок. После преображения трехслойного диска будущий человек в возрасте четырех недель выглядит как некое подобие животного, имеющего голову и хвост. Эктодермальный листок зародышевого диска теперь покрывает все тело эмбриона, а не только его спину. Энтодерма дает начало оболочке, выстилающей изнутри кишку, и этот слой так и остается внутри зародыша, не показываясь на его поверхности спереди. Между эктодермой и энтодермой находится «начинка сэндвича» – мезодерма. Теперь внутри эмбриона закипает настоящая кулинарная работа в соответствии с заложенными в программе рецептами, но эмбриону предстоит сделать нечто куда более сложное, нежели любому ведущему популярной кулинарной передачи.