Бросив прицел, открыл люк и снова выбрался на крышу бронетранспортёра. Серпилин и Зверев уже добежали до вражеских танков, но те и не думали останавливаться, продолжая медленно нарезать круги вокруг догорающей танкетки. Серпилин попытался на ходу стукнуть в борт проезжающей мимо машины, но то ли не был услышан, то ли экипаж не открывал люки во время движения. Весь мой блестящий план вдруг оказался под угрозой срыва из-за непредвиденной  мелочи.

- Серп! - заорал я изо всех сил, рискуя сорвать голос. - Не надо в люк! Бей в движок!

Серпилин немного постоял, точно обдумывая мои слова, а потом повернулся к проезжающему мимо танку и ловко забросил гранату прямо ему на корму.

- Ложись! - заорал я, понимая, что оба моих человека находятся слишком близко к такой большой гранате..

Но Серпилин и Зверев, видимо, и сами сообразили, что к чему. И когда над танком "зелёных" громко хлопнуло, оба члена моего экипажа уже спрятались за небольшой кучкой земли. Танк остановился и через секунду над его моторным отделением поднялось ярко-красное пламя.

- Ай, да Серп, - сказал я одобрительно.

Второй танк быстро повернул пушку в сторону первого и начал медленно объезжать его по кругу, как до этого объезжал сгоревшую танкетку. Когда он подъехал совсем близко, из-за кучи земли вылетела граната, стукнулась о скулу башни и упала под правую гусеницу.

- Не иначе, Зверь, размялся - весело комментировал я вслух. - Вот мазила.

С резким грохотом и звоном металла, граната разорвала гусеницу и выбила передний опорный каток. Танк по инерции проехал ещё несколько метров, оставив позади себя блестящую дорожку гусеницы, и остановился. Люк механика-водителя приподнялся, но в этот момент рядом с бортом появился Серпилин, рывком открыл люк, затолкал туда гранату и таким же рывком люк закрыл.

- Настоящий профи уже, - восхитился я.

Залегать перед новым взрывом Зверев и Серпилин не стали, а просто неторопливой рысцой потрусили в сторону бронетранспортёра. Я тоже потерял интерес к танку, и не стал его разглядывать, даже когда в нём начали рваться снаряды. Ну, подумаешь, дохлый танк. Что там интересного?

Запыхавшиеся, но довольные, члены моего экипажа забрались в бронетранспортёр. Я спустился в кабину, но не стал садиться на сиденье, а перебрался в десантный отсек. Серпилин и Зверев попытались выпрямиться в тесном пространстве, чтобы сделать доклад, но я махнул рукой, показывая, что уставщину сейчас разводить - не лучшее время.

- Молодцы! - сказал я с чувством, пожимая им руки. - С первого раза - как по маслу! Благодарю за службу!

- Ура! - рявкнул хором экипаж.

- Ну, а теперь съездим за большой добычей, - сказал я, перебираясь на своё место и подключая шлемофон к бортовой сети. - Гриня, дуй вперёд. До упора.

Бронетранспортёр легко набрал скорость и помчался вдоль просеки. В командирский прицел я видел ещё два лёгких танка "зелёных", стоящих неподалёку в ожидании непонятно чего, но после того, как стала очевидной их уязвимость перед нашими гранатами, брать их в расчёт я больше не собирался.

Вцепившись в ручки прицела, и прижавшись лицом к резиновой маске, я перестал обращать внимание на тряску, вой двигателя и навязчивый запах соляры, то и дело накатывающий волнами неизвестно откуда. Всё моё внимание было сосредоточено на карте, над которой я "парил", уверенно приближая и удаляя нужные участки местности. Вне всякого сомнения, все игроки "зелёных", пользующиеся таким же инструментом, сейчас в изумлении разглядывали три дымящихся остова. И кое-кто из числа самых параноидально-настроенных, уже наверняка пытался связать вместе появление безоружного бронетранспортёра-моба и неожиданную потерю техники. Поэтому, следовало спешить.

Оценив положение здоровых гаубиц "зелёных" в центре карьера, я, не отрываясь от прицела, сказал:

- Гриня, как въедешь на позицию, встань между самоходками противника.

- Наш противник - "зелёные"? - уточнил Ложкин.

- Наш противник теперь - кто угодно. Любая техника, не доказавшая обратное, - жестко сказал я.

- Доступно, - сказал Ложкин.

- Так точно, - на два голоса донеслось из десантного отсека.

Бронетранспортёр вылетел на край карьера и быстро съехал вниз по пологому склону. Я  бросил прицел и полез в десантный отсек. В тот момент, когда я схватился руками за ближайший ящик, Ложкин резко затормозил машину и меня ощутимо ударило о спинку сиденья. Я поморщился, но не сказал ни слова, а лишь открыл деревянную крышку с нарисованными песочными часами, и взял на руку, как дрова, четыре тяжёлые фугасные гранаты с увеличенным временем горения замедлителя.

- Ну что, парни, повеселимся? - спросил я, изучая высокие борта тяжёлых гаубиц справа и слева через боковые окна  в дверях бронетранспортёра . - План будет такой: я и Гриня ликвидируем левую самоходку, а Серп и Зверь - правую. Результатов не ждём: вышли, разгрузились, вернулись обратно и быстро уехали. На всё про всё даю не больше минуты. Броня у них тонкая - если люк не открывают, то штуки четыре вот таких гранаты, выставленных на максимальное время, кидаем под днище и складываем на корпус. И бегом домой. Судя по инструкции, у вас на это будет двадцать секунд.

- За двадцать секунд, едрить, дойдём неспеша, да ещё и покурить успеем, - самоуверенно заявил Зверев. - Может вы с Гриней тут останетесь? Мы и одни справимся.

- Нет, учиться воевать нужно всем, - предупредил я реплику Ложкина, который, судя по возмущённому выражению лица, собирался что-то ответить Звереву, но не смог сразу подобрать аргументы. - Сейчас ситуация простая, а когда случится сложная - у всех должен быть опыт и навык взаимодействия с товарищами. Это же основа коллективной работы.

Посмотрев на всякий случай в окна и убедившись, что снаружи ничего не поменялось, махнул рукой и первым взялся за ручку бортового люка. Выбравшись на гусеницу бронетранспортёра, задержался, разглядывая цель.

Гаубица была не из самых тяжёлых, и поэтому какого-то особого впечатления не произвела. Угловатая неподвижная башня серого цвета, отчасти напоминающая усечённую пирамиду, переходящая в приземистую коробку корпуса, длинный ствол, направленный вверх под приличным углом к горизонту, широкие траки. На борту надпись "ПолстаДюймовочка". Хм. Пользовательское граффити игрока? Опустил на лоб очки - посмотрел на гаубицу. Странно, но и в интерфейсе, каким его видели игроки, машина тоже называлась "ПолстаДюймовочка". Снова поднял очки. Самоходка стояла неподвижно, двигатель не работал и ни малейших признаков жизни, разумеется, видно не было.

Я осмотрелся по сторонам.

Карьер, хоть и неглубокий, всё равно оставлял впечатление большого колодца, на дне которого мы вдруг случайно оказались. Лес окружал края карьера плотной стеной, оставляя лишь узкие "ворота" там, где и без того пологий склон выглядел не просто обрушенным, а многократно укатанным, чтобы получился удобный выезд наверх. Как и положено старой выработке, глинистая земля поросла плотной низкорослой травой.

Не оглядываясь, на выбирающегося из люка Ложкина, спрыгнул на землю и побежал к чужой самоходке. К тому времени, когда мой механик-водитель остановился у меня за спиной, я уже вовсю колотил гранатой в броню корпуса. Словно издалека, эхо доносило металлический грохот с другой половины карьера.

И вдруг, вместо того, чтобы гостеприимно открыть люки, самоходка взревела двигателем и начала поворачиваться на месте. Я едва успел отскочить, чтобы не оставить ногу под тяжёлой гусеницей, и почти сразу понял, что "зелёные" сделали правильные выводы из гибели своих машин и теперь бронетранспортёру-мобу с игровым номером триста двенадцать, грозит немедленное уничтожение. Просто на всякий случай.

- Гриня, запал на десять секунд и бросай под днище! - крикнул я, лихорадочно поворачивая кольцевые регуляторы на своих гранатах.