Дверь кабинета он не открывал, а буквально распахивал, окрылённый предчувствиями великих свершений. И ещё несколько секунд стоял на пороге с дурацкой улыбкой на лице, не в силах понять и принять то, что видели глаза. Оксана лежала на полу, неловко подвернув под себя ногу и раскидав руки. Волосы её разметались, прикрыв ножки кресла. А рядом мерцал разноцветными вспышками шлем виртуальной реальности.

- К бою, - сказал приятный женский голос в динамиках ноутбука.

Я смотрел в прицел наводчика на чёрную самоходку с нарисованным пижонским оранжевым глазом на борту и понимал, что где-то успел растерять остатки страха перед всесильным Сауроном. Самоходка была обычной целью, хоть и оказавшейся по воле случая на пределе дальности стрельбы для моей пушки. Понимая, что не успеваю к началу поединка, я приказал Ложкину забраться на холм повыше - ведь снаряд летит быстрее самой стремительной машины.

Мои руки словно жили своей жизнью, добирая осторожными поворотами штурвальчиков правильное положение рисок прицела. Если бы в игре не поддерживалась реалистичная физика, первым же выстрелом я бы сбил Саурону гусеницу, а может и разрушил бы опорные катки. Но расчёт траектории снаряда разработчики игры намеренно осложнили множеством факторов, в том числе, наверняка, мне неизвестных. Помимо баллистики орудия, влияние мог оказать ветер, износ пушечного ствола и даже температура воздуха. Поэтому я решил, что буду корректировать каждый следующий выстрел по результатам предыдущего.

Антитанк Бегемота по-прежнему стоял среди редких деревьев на склоне далёкого холма. Саурон так и не рискнул выехать на прямую наводку и, укрывшись в небольшой впадине, медленно задирал ствол своего орудия, чтобы нанести артиллерийский удар по восставшему рабу. А я, пользуясь своей незаметностью моба-нейтрала, готовился нанести упреждающий удар Саурону в борт.

И появление рядом ещё одного моба стало для меня неожиданностью.

Перед выстрелом по Саурону я решил ещё раз взглянуть на поле боя сверху и вдруг заметил, что на нашем холме мы уже не одни. "Серый" танк медленно поднимался по склону  справа от нас. Генератор мобов очевидно проявил какой-то свой, машинный юмор, когда создавал эту уродливую машину. Толстая броня и пушка большого калибра обозначали, что ездит этот недотанк очень медленно, а стреляет - крайне редко и неточно. И нашей танкетке может быть страшен только в одном случае: если мы будем долго стоять на месте, а он подъедет и выстрелит с близкой дистанции. Но в том то и дело, что мы стояли, а он подобрался уже очень близко. И продолжал приближаться.

Я бросил командирский прицел и взялся за прицел наводчика. Плевать на моба-нейтрала, а не то Саурон сейчас одним выстрелом убьёт Бегемота и одним хорошим начинанием, в котором я мог бы принять участие, станет меньше. О том, что Саурон после этого может закрыть Бегемота в ангаре, и найти его потом мне уже не получится, думать даже не хотелось. Поэтому я ещё чуть-чуть сдвинул маркер прицела вниз и решительно дёрнул за рычаг.

Пушка выстрелила звонко, даже задорно. От высокого звука уши заложило даже сквозь защиту шлемофона. По кабине поплыл пороховой дым, но тут же начал всасываться под потолок рубки.

- Заряжай! - рявкнул я Звереву, лишь на миг оторвав взгляда от прицела.

- Уже заряжено, командир. Там же магазин на три выстрела.

Я увидел, как взметнулся фонтанчик земли рядом с гусеницей чёрной самоходки и рывком приподнял перекрестье прицела выше и довернул левее. Саурон как раз закончил наводить орудие - ствол перестал двигаться и замер в одном положении. Я рванул за рычаг. Выстрел!

Гусеница чёрной самоходки дёрнулась, точно живая, и сползла с катков на землю.

- Ура! - заорал я, впадая в боевой экстаз: до последнего ведь не верил, что попаду.

Железо следовало ковать пока горячо и я, чуть сдвинув прицел повыше, решительно долбанул самоходку Саурона в борт. Никаких особых изменений с наблюдаемым объектом не произошло, из чего я сделал вывод, что первоначальное моё предположение о хорошем дополнительном бронировании чёрной самоходки, оправдалось.

- Заряжай!

Заглянув в командирский прицел, я убедился, что Бегемот по-прежнему стоит на месте. Ну что его там, приклеили что-ли? Перевёл поле зрения на Саурона. Чёрная машина стояла неподвижно и не спешила стрелять. Я вдруг понял, что при всём желании Саурон не сможет мне теперь ответить: башня у него отдельно не вращалась, а гусеница была повреждена.

Свою задачу я выполнил на все сто процентов. Теперь с чистой совестью можно было подъехать к Саурону поближе. Однако, глядя в командирский прицел, я вдруг понял, что у противника ещё остались козыря в рукавах: в мою сторону направлялся средний танк "синих", против которого шансов у меня практически не было. Ну правильно, Бегемот же был не единственным подневольным "помощником" игрового рабовладельца. И мне показалось, что я вдруг понял замысел Бегемота: если бы все рабы Саурона убедились, что можно выйти из повиновения своему хозяину, шансы на противостояние с ним наверняка бы выросли.

Правда, легче мне от этого не становилось. От среднего танка можно было попытаться сбежать, но из боя против Саурона меня это выключало начисто.

- Ложкин! - скомандовал я. - Давай, разворачивай…

Сумрак боевой рубки вдруг взорвался ослепительным сиянием, а уши забило свербящим звоном. Понимание произошедшего пришло не сразу. Я по прежнему сидел на своём месте, но теперь вокруг лежала степь, заваленная подбитой техникой и я, слегка обалдев, в недоумении озирался по сторонам. И вдруг до меня дошло: у танкетки просто исчезла башня. Причина столь стремительного изменения обстановки обнаружилась быстро: медлительный моб всё-таки выполз на расстояние прямого выстрела и тут же саданул по точно такому же мобу. По нам.

Можно было только удивляться, как  это я не улетел вместе с башней и даже снова начал соображать. Каким образом башня танкетки улетела, оставив корпус в целости и сохранности, тоже оставалось загадкой. Но факт оставался фактом: я сидел в танкетке-кабриолете и глупо озирался по сторонам.

- Гриня! - заорал я. - Живой что-ли?

- Живой, командир, - растерянно сказал в шлемофоне голос Ложкина.

- Ну дак гони вперёд, пока не стал мёртвым!

Движок танкетки рявкнул не хуже пушки, выбросил клуб сизого дыма и неожиданно резко рванул с места. Я не удержался и повалился назад и вниз, прямо на руки Звереву.

- О-о-о-о! - радостно орал со своего места Ложкин, все сильнее разгоняя огрызок танкетки.

Трепыхаясь в объятиях Зверева, чтобы встать на ноги и снова выбраться наверх, я вдруг понял, откуда у нашей машинки взялась такая прыть. Башня и пушка составляли вместе  основную нагрузку, что не давала танку в игре набирать приличную скорость. В данный момент движок тащил только раму и тонкую броню корпуса, и значит имел приличный запас по мощности.

- Правее! Правее забирай! - крикнул я, хватаясь за край дыры, заменившей нам башню.

С трудом подтянувшись и нащупав ногой какой-то механизм, на который получилось опереться, я высунулся из корпуса сразу по пояс. Сильный ветер в лицо заставил зажмурится и нырнуть обратно вниз. Глаза слезились, но я уже вспомнил про очки, которыми до сих пор пользовался исключительно для операций с игровым меню. Опустил "консервы" на лицо и снова полез наверх.

Холм с танком "синих" и мобом, освободившим нас от башни, уже остался где-то далеко позади. Зато впереди поднимался столб разрыва крупнокалиберного снаряда. Вместо того, чтобы ехать в сторону самоходки Саурона, мы на полном ходу мчались к антитанку Бегемота. Куда я сказал ехать Ложкину? Правее? Сам ошибся - самому и думать теперь, что с этим делать.

- Стой! - заорал я Ложкину. - Стой, говорю!

Но тот продолжал мчать нас вперёд, видимо совсем обалдев от новых рекордов скорости.

Я нырнул вниз и, дотянувшись до спины водителя ногой, наконец привлёк его внимание.