Ладно. Индейцы – это далеко и пока не слишком актуально. На все необходимо время. Пока еще Валера достигнет чужих берегов… Там по пути куча островов, раз речь идет не о наскоке. На исполнение плана по-любому уйдут годы, если не десятилетия. Это лишь задел на будущее.

Да и Булавин – мелочь. До Пугачева ему не дорасти, масштаб не тот. Народ имеет массу поводов для недовольства, как имел их в прошлые времена, и будет иметь в будущем. Но условий для глобального бунта пока вроде нет. Для них надо довести мужиков так, чтобы жизнь в их глазах не стоила и копейки.

Нет, не поднять Кондратию даже всего Дона. Погуляет какое-то время, позлодействует, получит несколько раз по полной программе, а там, как водится, свои же его выдадут в попытке спасти шкуры. Хватит Кондратия кондратий.

У меня более важных проблем целый воз и десяток тележек. Надо производства расширять, сеть ремесленных школ при них, о создании железнодорожной сети думать, всякие новые работы контролировать, старые не забывать… В общем, дня на все не хватает. Внутренней безопасностью пусть Ромодановский занимается. Я шпионские книги и прочие детективы и в будущем не любил.

Кондратий – ерунда. Даже если его поддерживают из-за рубежа. О нем пусть Петр думает. На то и царь всея Руси… И Дона в том числе.

Крепость была знакома Ширяеву еще по тем временам, когда ее пришлось брать. С тех пор в ней изменилось немногое. Разве что основной упор был сделан против обороны с суши. Татары оставались теми же разбойниками, лишь по необходимости немного присмиревшими, и ожидать от них неприятностей можно было в любой момент. Однако России теперь принадлежала не только собственно Керчь, но и весь Керченский полуостров, и основной позицией против татар стала Акманайская. Перешеек в самом узком месте был шириной всего лишь в семнадцать километров. Не настолько большое расстояние, чтобы не суметь возвести вдоль нее оборонительную стену. Местное население давно отвыкло от штурма укреплений, все больше действовало налетами против беззащитных поселян, и для них постройка служила весьма существенной преградой.

Даже самые крепкие стены сами по себе являются ничем, и через относительно равные промежутки рядышком были устроены батальонные казармы трех полков, Керченского, Еникальского и Таганрогского. Еще один, Воронежский, располагался непосредственно в крепости. Разумеется, все это было дополнительно усилено малокалиберной артиллерией и ракетами – наиболее действенным средством против конных масс. Да плюс казачий полк для разведки и прочих подобных дел. Разумеется, против правильной армии с мощной осадной артиллерией подобные меры могли оказаться недейственными, однако никакой правильной армией крымские татары не обладали и действовали исключительно как иррегулярные.

Да и какие укрепления устоят против правильной армии? Если она, разумеется, имеет численный перевес и имеет при себе осадной парк?

Но тут уж выступал вопрос средств. Российская империя несколько выросла в размерах, соответственно, население в ней тоже возросло, однако не настолько, чтобы надежно перекрыть все угрожаемые по тем или иным причинам участки. Основная группировка войск была сосредоточена поближе к Санкт-Петербургу. Стремительно растущий город, помимо прочего – важный промышленный центр и крупный порт, располагался довольно близко к границе, и его требовалось защищать любой ценой. Сверх того полки требовались и в иных местах. А содержание армии – удовольствие весьма дорогое.

Четыре полка – целая дивизия. Правда, тут пока делений на постоянные дивизии не было, они лишь образовывались по мере надобности. Но все равно гарнизон Керченского полуострова был по нынешним временам огромным. Этакая база на вражеской территории. И захочется, а сокращать его опасно. С одной стороны, семнадцать километров, да еще соответствующим образом укрепленных, – как бы и немного. А с другой – весьма большая протяженность. Если придется перебрасывать подкрепления с одного фланга на другой, можно не успеть. Минимум три часа быстрого пешего хода. Вот и приходится соразмерять войска так, чтобы солдаты были распределены по стене относительно равномерно и на каждом из участков еще имелся небольшой резерв.

Полуостров не баловал растительностью. Несколько соляных озер, кучи камней, скалы… Но имелись и участки плодородной почвы, уже занятые поселенцами из глубинной России. Включая принявших подданство выходцев из многочисленных немецких княжеств, сбежавших из-под турецкого гнета греков, сербов, молдаван… Собственно, из-за этого мирного населения и пришлось создавать дополнительную линию. В противном случае можно было обойтись лишь крепостью и городом.

Но все взаимосвязано. Больше территория – больше войск. Однако зато собственные продукты. Когда до собственных земель приходится преодолевать Азовское море, много не навозишься. А ведь зимой оно порою замерзает. И что тогда? Какие запасы необходимо иметь для гарнизона и жителей? Кое-что покупалось на месте у тех же татар и предприимчивых турок, а в случае обострения обстановки? Вероятность войны с Портой исключать было нельзя, и тогда уж лучше сразу подготовиться к ней, сделать клочок русской земли на земле чужой максимально сильным и независимым от обстоятельств.

Крепость же являлась последним рубежом обороны – если с суши. И прикрывала пролив – если с моря. Прострелить его до противоположного берега орудия не могли, тут требовались иные технологии, иные орудия, системы управления огнем, пороха́… Но поддержать свой флот, если таковой успеет прибыть, или отбить нападение на город – вполне.

Плохо, что нельзя было использовать зарекомендовавшие себя при обороне Риги мины. Большие глубины, сильные течения не позволяли набросать подобных сюрпризов на вероятном пути врага. И потом, сделаешь это заранее, и будут подрываться мирные корабли. На позициях ли, в открытом море – когда смертоносные штуки посрывает с якорей и будет мотать по волнам.

Но не перестраховка ли мины? Не очень просто захватить крепость прямой атакой что с моря, что с берега.

Ширяев находился на полуострове уже три дня и не мог придраться к оборонительным сооружениям. И почти не мог – к подготовке гарнизона. В более спокойных местах спокойное гарнизонное житье невольно расхолаживает и солдат, и начальников. Люди привыкают к размеренности быта, несут службу спустя рукава. Караул – будничное и неприятное дело, когда клонит в сон, а ты обязан стоять или ходить. Учения – главным образом мелкими командами, основные силы заняты или теми же караулами, или хозяйственными работами. Никаких опасностей, кроме собственного начальства, все вокруг знакомо, включая всякие лазейки, злачные места и прочее.

Здесь изначально было иное. Татары были врагом старым. В народной памяти еще жили их набеги на южные земли, неудачные Крымские походы Голицына, первый штурм Азова, когда те же татары вились вокруг медлительного российского войска и непрерывно жалили, где могли…

Татарские земли были рядом, сразу за Акманайской стеной. Потому служба в гарнизоне неслась без всяких поблажек. Сейчас-то они мирные. Приезжают, торгуют, но ведь попутно наверняка высматривают, где удобнее напасть и как побольнее ударить. Не было кочевникам веры. Тем более отступать с полуострова некуда. Позади – пролив. На другом берегу тоже ничего хорошего. Если переплывешь, то ждет Кубань, земля неласковая. А до России вообще долго идти морем. Значит, если что, надо держаться. Чтобы не погибнуть лютой смертушкой.

Подкрепляя караулы, в безветренные дни или дни со слабым ветром в воздухе висели кабаньеры. Сверху видно далеко, ни один враг близко не подкрадется.

– Казаки иногда ездят на ту сторону, – Вейде, генерал-поручик и комендант полуострова, кивнул за укрепления. – Не только они. Некоторые поселяне наладили торговлю. Но казаки – не лазутчики, а торговцы…

– И что там? – поинтересовался Ширяев.

Чины были равными, только соратник Командора в данный момент представлял царя и находился тут с краткой инспекцией.