- Спасибо за Ваш рассказ о Ботеле, преподобный, и до скорой встречи.

- Добрый день.

- Черт побери!

Хайме Ботель пинками расставлял расшатанные стулья в узенькой и низкой комнатушке, которая одновременно служила ему и приемной, и кабинетом. Приход Деметрио застал его врасплох, и он едва успел водрузить на вешалку свое поношенное охотничье сомбреро. Багровую от пьянства, порочную физиономию Ботеля оттеняла двухдневная щетина, хотя перегаром от него, вроде бы, не пахло.

- Мне нужно поговорить с Вами, доктор Ботель. Я – Деметрио де Сан Тельмо. Не знаю, помните ли Вы, но мы разговаривали с Вами три дня назад. Я спрашивал у Вас адрес моего брата.

- Вы рассказали мне, что случилось, я внимательно выслушал Вас, но в Порто-Нуэво мы не привыкли заботиться о пришлых чужаках, сующих нос не в свое дело... Мы здесь неотесанные грубияны, и никто из нас не приучен делать добрые дела задарма. Не угодно ли присесть?..

- Пожалуй. Сидя, мы поговорим спокойней. Опять же не знаю, помните ли Вы, но по воле брата мы с Вами компаньоны.

- Да уж, к несчастью... Я – человек прямой, а потому и скажу прямо в лоб: не нравится мне это. Когда этот дуралей Рикардо сказал, что хочет записать свою долю залежи на Ваше имя, мне кровь в голову ударила, однако мы так и сделали. Когда он отдавал мне документы, я дал ему слово оформить все, как он хотел. Полагаю, Вы пришли сказать, что собираетесь продать свою часть банку.

- Ошибаетесь, доктор Ботель.

- Значит, кому-нибудь еще?

- Никому. Мы сами будем разрабатывать жилу.

- Вы и я?..

- Нет, покамест только Вы, поскольку я уезжаю. Я подумал, что Вы можете заняться разработкой, рассчитать издержки помимо той суммы, которую сочтете уместной за свой труд, а затем отдать мне половину прибыли.

- И Вас это устроит?

- Думаю, так будет лучше всего, если Вы дадите слово делать все на совесть. Во всяком случае, на время...

- Естественно, что слово я дам, но подождите... не торопитесь... Вы излóжите все сказанное на бумаге? Подпишете договор?..

- Да, я не вижу к этому никаких препятствий.

- И куда я должен отправлять Вашу долю?..

- Вы можете отдавать ее преподобному Джонсону.

- Вы чересчур ему доверяете!..

- Я доверяю и ему, и Вам, Ботель. Любому человеку можно доверять.

- А-а, в конце концов, Вы правы... Да какого черта! А всё из-за этих проклятых, продажных баб. Его предали, одурачили. Хорошо еще, что Вы из того же теста, что и я, не такой простофиля, как Рикардо!.. Несчастный глупец, которого обвели вокруг пальца.

- Доктор Ботель...

- Не кипятитесь! Я высоко ценил Рикардо, и больше всего на свете хотелось бы мне увидеть эту дамочку, о которой он рассказывал, эту шлюху, здесь, в Порто-Нуэво. Гнусное бабье!.. Они всегда вертят нами, как хотят.

- Но не в этот раз, Ботель... Я поклялся в этом на могиле брата! – решительно и твердо произнес Деметрио, вскочив со стула. Удивленный Ботель с интересом взглянул на него. Словно боясь сболтнуть лишнее, Сан Тельмо подхватил со стоящего у входа стула брошенный им пробковый шлем.

- Полагаю, Вы знакомы с каким-либо адвокатом, или нотариусом, – спросил он Ботеля.

- С четырьмя. Они слетаются сюда, словно мухи на мед. Им-то что? Это мы добываем золото из земли, а они получают лакомый кусок, не утруждаясь и не рискуя жизнью. Еще недавно приходилось спускаться по реке до Куйабы, чтобы нотариально оформить что-либо, теперь с этим легче.

- Буду Вам признателен, если Вы соблаговолите заняться составлением договора.

- Я велю составить его прямо сейчас. В три часа жду Вас в таверне, чтобы подписать договор. Мне не по душе входить в дом преподобного Вильямса Джонсона, а ему и того меньше хотелось бы видеть меня там.

- В таком случае до трех.

- Буду ждать... Простите за нескромный вопрос... Вы отправляетесь в Рио-де-Жанейро… Это как-то связано с Рикардо?..

- Я еду туда исключительно по личному делу. Если Вам что-нибудь нужно...

- Ничего городского. Города меня не интересуют. Больше я не сунусь на их улицы, я задохнусь там. Какая польза от Вашего Рио-де Жанейро? По мне, так ничего стоящего.

Пирога, везущая Деметрио де Сан Тельмо обратно, теперь плыла по течению, и казалось, что гребцы без малейшего усилия толкали ее вперед. Лодка уверенно скользила по реке, разрезая зеленоватую воду. Казалось, она и сама знала, куда ей плыть. Владелец пироги, тот самый индеец из племени тупи, изредка задавал гребцам ритм, и широкие лопасти весел послушно погружались в воду, оставляя берега позади. Индеец украдкой поглядывал на белого человека, сидящего рядом с ним на самом дне пироги. Пассажир выглядел очень усталым, бледным и печальным, точно за три дня он прожил целый год. Деметрио рассматривал маленький кожаный чемоданчик, лежащий у него в ногах, словно невиданную драгоценность.

- Ты недолго пробыл в Порто-Нуэво, патрон... Я не думал, что так скоро увижу тебя... Я почти никогда не вижу больше тех, кто там остался. Ты быстро нашел золото, правда?

Белый человек сжал губы и не ответил. Его мысли витали далеко отсюда, да и сам он словно и не здесь был. Теперь ему предстояло бороться с течением более стремительным, чем у реки Куйабы. Быть может, ему придется сразиться с целым светом, чтобы вырвать избалованную, изнеженную аристократку из ее обычной жизни, чтобы уничтожить ее, растоптать ее душу и вновь подняться вверх по этим самым водам, везя барышню, как трофей... Но сможет ли он это сделать?.. Полно, разве не мечтал он осуществить невозможное?..

- Если ты спешишь, мы можем грести всю ночь. Люди полны сил...

- Да, я тороплюсь... Я заплачу тебе вдвойне, если завтра мы будем в Куйабе.

- На рассвете я заменю гребцов, и мы поплывем дальше, разве что ты тоже захочешь отдохнуть.

- Нет. Не будем тратить время на отдых. Как бы мне хотелось оказаться уже в Рио.

- Ты направляешься туда?..

- Туда.

Вздохнув, Деметрио сомкнул веки, и, словно исполняя желание, перед его глазами возникло видение города: светлая и праздничная майская ночь – светящаяся, счастливая, живая и чувственная, словно женщина в бальном платье.

В особняке семьи Кастело Бранко – праздник, один из многих, которые дон Теодоро пожелал устроить по случаю благополучного возвращения единственного сына с чужбины. Несколько долгих лет Джонни учился, живя за границей, вдали от родного очага. Величественный особняк по-новому сиял и блестел среди залитого лунным светом парка и широких, скромно освещенных террас.

- Где Джонни?..

- Танцует с Вероникой. Где же ему еще быть, тетечка?

- Но с тобой он тоже танцевал, душечка моя.

- Два танца... в самом начале. Тогда все молодые люди увивались вокруг Вероники и не давали ему даже подойти к ней.

- Джонни обязательно вернется, голубка моя... Не думаю, чтобы Вероника очень нравилась моему сыну и так сильно интересовала его.

- Напротив. Говорят, что чем больше парней ухаживают за девушкой, тем интересней.

- Это все глупости. Здравомыслящий мужчина всегда предпочитает порядочную и скромную женщину.

Застекленная ротонда, расположенная между залой и террасой, была одним из излюбленных местечек Вирхинии и доньи Сары. Отсюда они рассматривали кружащиеся в вальсе пары, а также видели тех, кто удалился от шума и спустился по широким ступеням парадной лестницы на засыпанные песком дорожки парка, ища у природы поддержки для слов любви, слетающих с губ.

Но интересующей их пары нет ни в салоне, ни на террасе...

- Я должна проследить, что подают на ужин. Карточки я разложила, указав, где чье место, твое – рядом с Джонни...

- Но Джонни это не понравится.

- Он будет в восторге. Я знаю, как делаются такие дела. Ты пойдешь со мной?..

- Лучше я останусь здесь, тетечка...