--

Добравшись до дома, я нашел Лолу свернувшейся в кресле калачиком и шмыгающую носом. Мигом позабыв про отбитые ребра, я присел перед ней и хмуро спросил:

- Тебя кто-то обидел? Потому убежала, меня не дождавшись?

- Извини, извини, - Лола кулачками потерла покрасневшие глаза и села ровнее. - Ничего, ерунда, с девчонками повздорили... Ой, у тебя вся одежда в грязи!

К вечеру на моей груди расплылся здоровенный синяк, глубоко дышать было больно, потому я не стал терпеть и пришел сдаваться Лоле с повинной. Она тут же велела снять майку и принялась натирать мои бедные ребра какой-то прохладной мазью. Я кряхтел, но сохранял героическое выражение лица. Лола хмурилась, вздыхала и негодующе трясла кудряшками.

- Чего ты, ну? - укоризненно спросила она, наконец отпуская меня. - Первый день и сразу в драку. Так нельзя.

- Это кто постановил, что нельзя, а? - заворчал я, надевая обратно майку и забираясь в кресло с ногами. - И вообще, они первые начали!

Лола встала и принялась ходить по комнате.

- Нет, решительно невозможно с вами, мальчишками! - сказала она. - Я уж надеялась, ты не будешь к этим хулиганам лезть, но, видимо, зря!

- Я их заставлю себя бояться, - сказал я серьезно. - Ведут себя как короли, а сами просто слабых обижают!

Лола грустно покачала головой.

- У их заводилы папаша в администрации Нью Кэпа работает, даже не знаю, что сделать с ним можно. Ну, и вообще, бить людей - плохо-плохо. Все можно словами решить.

- Скажешь тоже - словами! - вспылил я. - Да хоть какую речь я загну, все равно все понимают только кулаком в лицо. Пусть боятся хотя бы, раз уважать не умеют.

Лола стояла посреди гостиной, сложив руки на груди, и смотрела на меня по-взрослому строго.

- Прямо все-все? Думаешь, словами никому не объяснить?

- Никому, - упрямо ответил я. - Только силой.

Под ее взглядом я начал краснеть. Отчитывать меня, как ребенка? Сама бы сперва повзрослела!

- Мне же ты можешь объяснять все спокойно? Или я тоже тебя бояться должна? - спросила Лола

Ушам и щекам стало нестерпимо горячо. Я упорно не поднимал на нее взгляда, ерзая в кресле.

- Ты - другое дело, - тихо и неуверенно сказал я. - Про тебя я уже знаю, что ты хорошая. Про всех остальных - нет. На всякий случай буду считать всех вокруг плохими. Чтоб потом грустно не было.

- Но ведь хороших людей куда больше, чем плохих, - попыталась настоять на своем Лола. - Неужели ты всю жизнь всех считаешь плохими?

- Угу, - я украдкой посматривал на нее из-за свесившихся на лицо волос.

- И у тебя никогда друзей не было, да? - продолжала она.

- Есть у меня друг! - запротестовал я. - Рассказывал же. Он меня в Академии ждет. У нас Обещание. А вот там, внизу, ни с кем не дружил, да. Они там все были глупые. Когда я об этом говорил, они хотели меня побить, потому я дрался с ними.

Лола даже хихикнула на это.

- Эй, Джейк, а ты сам бы полез в драку, если бы тебя назвали глупым?

- Конечно! - сказал я, пылая я праведным гневом. - Каждый полезет в драку, если его назовут глупым.

Сказал и задумался, позабыв даже рот закрыть.

А вдруг в этом все дело? Ну, даже пусть не всегда, но в части случаев...

- Ничего не буду говорить о том, как надо относиться к людям, и как люди будут относиться к тебе, - сказала Лола. - Просто попробуй сначала думать, а потом лезть в драку. А то, выходит, ты ничем не лучше, ни ребят с нижней Земли, ни наших вредин из класса.

Я кивнул, озадаченный новыми для себя мыслями. Требовалось все тщательно обдумать, а потом снова обсудить с Лолой.

На следующий день мы пришли в школу даже раньше, чем нужно. Отчего-то Лола больше не хваталась за мою руку и вообще держалась поодаль. Мы сели на свои места и даже не разговаривали, а на переменах она все убегала куда-то.

Второй день подряд я был в центре всеобщего внимания. Дылда пришел с опозданием, весь первый урок мы таращились друг на друга, будто играя в гляделки. Его Щекастый подхалим теперь сверкал дыркой в передних зубах и посматривал на меня со страхом. Рыжий наоборот глазел со своей первой парты с нескрываемым обожанием. Остальные все так же шушукались, бросая в мою сторону быстрые взгляды.

Ну, конечно, однорукая диковинка еще долго будет главной темой обсуждений. Пока никто не пытался меня жалеть, это вполне устраивало. Пусть смотрят сколько хотят.

На большой перемене Дылда сам подошел ко мне. Подхалимы остались на своих местах, но напряглись, готовые то ли сбежать поскорей и подальше, то ли кинуться ему на помощь.

- Эй, патлатый, - с деланой небрежностью позвал Дылда, прислонившись к моей парте. - Ты ведь действительно сбежал с нижней Земли, да?

- Тебе-то какое дело? - отозвался я настороженно.

- А такое, - сказал Дылда. - Я знаю от отца, что там живут одни уголовники. Может, у вас там свои порядки, но тут все иначе. Несмотря на то, что ты мелкий выскочка, я все обдумал и решил предложить тебе дружбу.

- Стать одной из твоих шестерок? - тут же перебил я. - Ну, нет, на такое я не согласен. Ты ничем меня не лучше, почему же я должен тебя слушаться?

Дылда навис надо мной небоскребом, высоченный, массивный, угрожающе хмурящий брови, сурово сложивший на груди руки. Я смотрел снизу, выдерживая это давление, чувствуя, как поднимается адреналин, сопротивляясь страху, который Дылда пытался внушить. В его светлых серых глазах я видел свое отражение.

Через долгий миг сражения он отодвинулся и опустил руки, первым отводя взгляд. Сдался, что ли?

- Ладно, значит, не хочешь, - сказал он почти спокойно. -  Учти, тебе со мной не тягаться. Тут командую я, потому что в этом классе я не только самый сильный, но и в учебе первый.

- А еще у тебя папаша в администрации сидит, задницу твою прикрывает! - громко сказал я. - Самому-то ничего вообще делать не приходится, наверное!

Подхалимы разом дернулись, будто по команде. Все, кто был в классе, повернули к нам головы.

Дылда промолчал, только судорожно сжал кулаки. Я повернулся к нему левым боком, готовый, если что, выставить блок рукой, и спросил, не дождавшись ответа:

- Может, потому ты ничего не боишься? Потому что папочка всегда вытащит из дерьма?

- Заткнись, - тихо, но очень страшно сказал Дылда. А потом добавил, глядя в пол, - мне хотя бы есть, на кого рассчитывать, если я ошибусь. А ты один. Ты сбежал, потому что у тебя никого не было, так? Я узнал у отца, у тебя нет ни родных, ни друзей. А тут ты подружку нашел, такую же дикую, как ты. Овца разноцветная, Долли-растяпа...

Я слетел со стула и первым врезал ему по зубам, не дождавшись даже конца фразы. Сперва думать, потом бить? Явно не мой стиль.

Дылда отшатнулся и схватился за разбитую губу. Подхалимы побросали свои места, окружая нас. Девчонки позади них визжали.

Пульс ударил мне в голову адреналином. От нахлынувшей ярости я даже на месте стоять не мог. Подскочив к Дылде, я вцепился в его воротник.

- Еще слово про Лолу, и я тебе нос сломаю! - пообещал я, снизу вверх заглядывая в теперь совсем не спокойные серые глаза.

- Руки убери, - сказал Дылда. Его мелко трясло от злости, но он еще сдерживался. - В школе драться нельзя, придурок.

- Может быть я придурок, может у нас, внизу, действительно другие порядки, - сказал я, с трудом заставляя себя отойти на шаг. - Но своего друга я в обиду не дам. Про меня говори что угодно, хоть про руку, хоть про то, из какой дыры я вылез, а про Лолу не смей!

Сквозь столпившихся вокруг одноклассников к нам протискивалась взволнованная воспитатель. Дылда вытер рукавом кровь и посмотрел на меня почти без злости.

- Согласен. Тогда и ты будь мужчиной. Ни слова про моего отца! - сказал он.

Я успел кивнуть, до того, как воспитатель схватила нас обоих за плечи, возмущенно высказывая все, что она думает о школьных драках.