Я помрачнел и сказал сквозь зубы:

- Этому придурку я все пальцы переломаю, по косточке, если он еще хоть посмотрит в твою сторону!

- Ты чего, ты чего, Джейк? - заволновалась Лола. - Не надо так злиться! В конце концов, я ему врезала в ответ, ты же видел, видел? Я могу за себя постоять!

- Какая, блин, разница, - продолжал я злиться. - Он урод, раз посмел тебя обидеть, и то, что ты ему ответила, не уменьшает его вины!

- Но наказание должно соответствовать преступлению, - заспорила Лола. - Ты ему итак во-о-от такенный фингал поставил! Не надо больше драться, а?

- Сама хороша, драчунья, - уже спокойней ответил я. - Кто это у нас говорил, что сперва надо думать, а потом бить?

- Ничего ты не понимаешь, - ответила Лола, смущаясь. - Это была такая ситуация, когда иначе просто никак!

- Вот у меня вечно такие ситуации, - беззлобно проворчал я. - Видишь теперь?.. Ладно, я рад, что ты в порядке. Даже не заревела, настоящий герой! Вообще, молодец, что в ответ его стукнула. Будет теперь знать, что к тебе лезть опасно!

На следующий день в школе Щекастый красовался сразу двумя фингалами, под обоими глазами. Поймав мой удивленный взгляд, он испуганно заерзал на своем месте.

Дылда из-за своей парты смотрел с обычной насмешкой. На перемене он подошел ко мне и, нарочно глядя в сторону, сохраняя напускную невозмутимость, сказал:

- Я узнал, что вчера на репетиции было, потому добавил ему. И вовсе не потому, что он обидел твою Долли-растяпу. А потому, что нарушил мое обещание ее не трогать. Если уж он согласен быть моим товарищем, то и делать должен все, что делаю я.

- Не думай, что теперь я тебе буду кошмар как благодарен! - на всякий случай огрызнулся я. - Уделать его мог и я сам.

Дылда пожал плечами.

- Я просто сделал то, что захотел, патлатый. Тебе-то я не обязан отчитываться!

- Но пришел и отчитываешься, - заметил я ехидно.

Дылда погрозил мне своим похожим на булыжник кулаком.

- Что хочу, то и делаю! И вообще, я просто мимо шел...

Он засунул руки в карманы штанов и пошел дальше вдоль парт, нарочито внимательно глядя в окно.

Я вдруг поймал себя на том, что отчего-то сижу и глупо улыбаюсь.

После уроков нас со Щекастым, конечно же, вызвали к директору. Не знаю, что этот жалкий трус ему рассказал, но ко мне директор обратился со всей строгостью.

- Ты знаешь, это второе предупреждение, - сказал он, складывая пальцы домиком и холодно меня рассматривая. - Хоть в первый раз ты и отделался просто разговором. Нашей школе не нужны драки и скандалы, у нас статистика. Школы Нью Кэпа - самые безопасные среди всех Верхних Городов. Решайте свои проблемы мирно, как взрослые, цивилизованные лю...

- Он ударил моего друга! - перебил я директора с возмущением. - Как тут иначе решать? У вас есть варианты?

- Сообщить воспитателю, - сказал хладнокровно директор. - И не опускаться самому до уровня того, кто во всем разбирается грубой силой, а не умом. К чему это привело? По хорошему, теперь нужно вычесть из твоего индивидуального рейтинга пару десятков баллов за эту выходку.

- Так вычитайте! - упрямо сказал я. - Я заработаю их обратно!

- Однако, ты вылетишь из первой тройки, - веско заметил директор. - Не думай, что никто не замечает твоих усилий в получении рейтинга. Учитывая все эти старания, неужели тебе не обидно?

Я сунул руку в карман, ссутулился, разглядывая носки своих ботинок, и сказал:

- Это же только маленькое препятствие на моем пути. Значит, буду стараться сильнее.

- Может, проще не допускать больше таких глупостей? - предложил директор, продолжая меня разглядывать, будто сканировал своим ледяным взглядом. - Пойми, не все удастся наверстать и исправить после ошибки. Чем старше ты будешь, тем больнее будет отдаваться твоя глупость и безрассудство. Этот мир живет по правилам, и каким бы особенным ты себя не считал, иногда нужно к ним прислушиваться.

Я упрямо замотал головой. От слов и взгляда директора я чувствовал себя виноватым, а это было неприятно и стыдно.

- Все равно, сейчас уже ничего не поделать! Сожалеть о своих ошибках я не собираюсь!

- Не сожалей, просто признай, что это была ошибка, - предложил директор уже более мягким тоном. - Это первый шаг, чтоб дальше действовать разумней. Так поступают настоящие взрослые.

Раздражение поднялось во мне в ответ на непривычные, непонятные разуму вину и стыд. Все умные слова потерялись под его горячей волной.

- Значит, пока что я буду ребенком! - сказал я, отворачиваясь к дверям. - Вычитайте баллы, хоть все до капельки, я заработаю их снова! Мне больше нечего сказать вам, можно идти?

Директор отпустил меня со вздохом. Идя по коридору, я все еще горел злостью, но не мог понять, на него я злюсь или на самого себя?

--

По итогам первого полугодия мне досталось четвертое место в общешкольном рейтинге. Рыжий обошел меня на семь баллов и очень этим гордился. Я высказал Лоле все, что я думал по этому поводу, но уверенность, что к концу года все равно стану первым, не растерял.

К Рождеству администрация Нью Кэпа решила устроить настоящую зиму. Снег шел каждый вечер, начинаясь засветло и иногда продолжаясь до рассвета. Я не мог перестать удивляться белым идеальным сугробам, которые к утру наметали боты-дворники под окнами бабулиного дома и на всем пути к школе.

Весь город готовился к празднику. Каждый дом, каждое дерево, каждый фонарный столб сияли цветными гирляндами. У магазинчиков играла музыка, на центральной площади уже поставили огроменную настоящую елку, обалденно пахнущую хвоей и морозом.

Наша бабуля последнее время чувствовала себя неважно, часто отказываясь от еды, принесенной Лолой, жалуясь на усиливающуюся ломоту в костях и тяжесть за сердцем. Лола беспокоилась, звонила врачу, сидела с бабулей вечерами, когда не было работы, рассказывая ей о школе или читая вслух книжку. Остальное время бабуля спала или смотрела в Сети длинные бессмысленные сериалы.

В последний учебный день этого года был такой снегопад, что дома на другой стороне улицы стали выглядеть призрачными силуэтами. Небо застлали темные тяжелые тучи. Лола осталась с бабулей, которая особенно загрустила в тот день, я пошел в "У Русалки" один, решив выйти пораньше и отработать за двоих.

Замотав лицо шарфом, засунув руку поглубже в карман куртки, я шел под снегом, будто в густом молочном тумане, в полной звенящей тишине, среди огромных пушистых снежных хлопьев, стеной валящих с вечернего неба.

В парке было еще тише и темнее. Фонари пока не зажгли, под деревьями мрачно и холодно прятались тени, скамейки торчали надгробиями из рыхлых сугробов.

Желтые окошки кафе виднелись впереди огоньками свечей, робкими и дрожащими за стеной бесконечного снега. Я шел вперед, пригнув голову, почти ощупью, пряча лицо от холода в шарф и ничего не видя перед собой, а когда, наконец, добрался до входа, то почти повис на ручке двери, чувствуя, что успел устать и замерзнуть за те минуты, что пробирался сквозь снег.

В кафе было почти пусто. Трое мужчин приглушенно болтали за барной стойкой, опустошая бутылку водки, две девушки общались за  столиком у окна, неизменный мужчина в браслетах и кольцах сидел в дальнем углу с огромной кружкой кофе, уткнувшись в комм. Тишина и спокойствие.

Бармен с усталым видом протирал стаканы, облокотившись на стойку. Я залез на высокий стул и сел перед ним.

- Привет. Сделай мне, пожалуйста, горячий чай, - попросил я, разматывая шарф и отряхивая снег с волос. - Там такая метель, своего носа не видно.

- Ты сегодня без Лолли-Долли? И правильно, Босс тоже отпустил девочек, - зевая, сказал бармен и поставил передо мной кружку чая. - Кручусь сам весь вечер, даже повар уже ушел. Ладно хоть народу почти нет, может, закроемся пораньше. Боюсь, как бы этот наш постоянщик не остался опять до последних минут, сам уже хочу домой поскорее.