…Тошнота неумолимо подступила к горлу Огаста, он чувствовал отвратительный запах, исходивший от огромного закопченного котла, рядом мерзкие старухи с черными выступающими зубами толкли в каменных ступах сухие куски лиан и древесную кору, их стеклянные бусы и иссохшие груди вздрагивали в такт ударам, на бедрах топорщились юбки из грошовой мануфактуры. Языки пламени взлетали над костром, выхватывая из темноты тощие тела воинов, покрытые ритуальными шрамами и полосками яркой краски, а монотонное песнопение туманило разум — глаза Огаста закрылись…
В круг огня прыгнул колдун, прикрытый жуткой зубастой личиной, принялся помешивать варево сучковатой палкой. Вдруг он отпрянул от котла и издал пронзительный звериный вопль, полный разочарования и боли: «Подделка!..» — у мистера Картрайта зазвенело в ушах, свет и запахи исчезли, он медленно съехал по стене и вытянулся на полу…
С его горла сняли невидимую удавку — он снова смог вдохнуть полной грудью, почувствовал запахи нашатыря и камфары. Он увидел Мардж — доктор заглядывала ему в глаз, оттянув веко, на руке, ниже закатанного рукава, саднили места уколов.
Гасси, старина! Хватит развлекаться, ты всех нас здорово напугал! — хмыкнул Горринг, взял из рук лакея большую подушку и запихал Огасту под спину. Теперь молодой дипломат почти сидел на кровати. — Старушке Мардж пришлось влить в тебя полгаллона всяких микстур, чтобы привести в чувство!
Я… видел кошмар… — Огаст облизнул пересохшие губы, осторожно ощупал шею и пробормотал: — Голова… я опять видел голову…
Экономка миссис Крэйг, успевшая приступить к обязанностям кухарки в Энн-холле, внесла поднос с чашкой горячего шоколада и стаканом воды, а дворецкий подоткнул Огасту плед:
Чужую голову, верно, мистер Картрайт?
Молодой человек вяло кивнул, стал мелкими глотками пить воду, потом экономка, покормив его из ложки шоколадом, стерла салфеткой капельку с подбородка. — Раз ваша голова все еще при вас, значит, вы способны воспользоваться древним знанием ирландского мистера.
Каким? — простонал Огаст.
Соберитесь с духом и дайте своим врагам отпор. Прямо там, в своем сне!
Но как я смогу? Я там… уже мертв… меня нет! Осталась одна голова!
Просто откройте глаза и посмотрите вокруг: кто они?
Огаст последовал совету — то есть поступил точно наоборот: опустил веки и попытался вспомнить, как выглядел колдун. Жуткая маска кривлялась и плавилась перед его мысленным взором, а сердце заколотилось со скоростью крыльев птички колибри:
Не могу…
Хватит глупостей! — прикрикнула на дворецкого леди Маргарет. — Займитесь лучше своими обязанностями.
Например? — вскинул бровь мистер Честер.
Например, откройте окно, а в дальнейшем — прекратите туго завязывать галстук мистеру Картрайта, вы его едва не удавили!
Смятый галстук Огаста лежал на туалетном столике, ворот рубахи был распахнут, а отстегнувшийся воротничок колол щеку. Огаст отважился взглянуть на себя в зеркало: на шее была отчетливо видна розоватая полоса. Маргарет посуровела, как королева Маб, готовая обратить ослушников в мышей и жаб:
Категорически запрещаю кому-либо упоминать всякие идиотские черепа в присутствии мистера Картрайта! Ему нужен покой. Можете идти. Вы, миссис, тоже свободны — незачем здесь толпиться!
Как будет угодно вашей милости, — мистер Честер открыл окно и удалился, экономка последовала за ним, безмолвно поджав губы.
Они остались втроем. Огаст отпил шоколаду и почувствовал себя гораздо бодрее. Будущий лорд Глэд- стоун присел на край подоконника и наблюдал, как его нареченная убирает шприцы и пузырьки в сверкающий стальной бокс, а коробку прячет в саквояж. Инструменты противно позвякивали. Эдвард состроил недовольную мину:
Мардж, дорогуша, зачем ты всех разогнала? Так мы останемся без обеда.
Я забочусь о Гасси.
Да? А мне идея понравилась — пусть Гасси хоть во сне кого-то отлупцует.
Горринг, прекращай молоть всякую чушь, — ощетинилась Мардж. — Вы что, вместе обнюхались кокаина? Наверняка твоя очередная блестящая идея поразвлечься…
Кокаина?! Мардж, ты в своем уме? Откуда здесь кокаин? В этой дыре даже приличного шампанского нет!
..Лауданум, это был лауданум… — легким сквоз' няком прошуршало в сознании.
…Ну выпили вечером пару лишних глотков, может быть…
Доктор Уолтроп взяла Огаста за запястье, сосчитала пульс:
Знаешь ли, сэр Эдвард, когда ты пыжишься изображать порочного кокни, выглядит ужасно глупо. Но ты, Горринг, по крайней мере, здоровый лоб. Гасси с тобой не тягаться. А ты, Огаст-Октавиан-Пейдж, если будешь глотать виски, курить, сутками читать и питаться исключительно кофе, твои локоны потускнеют и выпадут. Ты заработаешь астму, ишемию и подагру. Тебя замучают мигрени. Ты облысеешь, разжиреешь, нацепишь черепаховые очки и превратишься в точную копию моего папочки! Ты этого хочешь?
Он хотел совсем не этого!
Точнее, ничего не имел против сходства с сэром Эндрю, особенно если это сходство даст ему место в теневом кабинете или должность в совете попечителей клуба. Зато очень и очень опасался, что леди Маргарет питает к нему расположение, выходящее за рамки благотворительной помощи и даже приличий! Три года назад, когда он убедил Мардж обручиться с Горрингом-младшим, будущим лордом, их союз казался Огасту удачным марьяжем: помолвка дала Эдварду право распоряжаться процентами с отцовского капитала, да и мисс Уолтроп тоже получила определенную свободу: отец разрешил ей уехать повышать врачебную квалификацию в Европу. Но мог ли такой альянс завершиться счастливым браком?
Мистер Картрайт высвободил руку из пальцев леди-доктора:
Мардж, зачем ты это сделала?
Что? Наш бедный Гасси недоволен, что ему помешали сдохнуть? — доктор Уолтроп взяла с туалетного столика зажигалку, вытащила сигарету из его портсигара, спихнула с подоконника Горринга, села и закурила, стряхивая пепел в открытое окно.
Не обо мне речь. Зачем ты рассказала графине Таффлет про заику Бредли?
Точно! Мардж, это ты разболтала старой курице! — ахнул от внезапного открытия Горринг. — Графиня обожает всякие сомнительные истории…
Да почему я?
Больше некому!
Вас было пятьдесят человек — за столько лет любой мог проболтаться!
Любой мог, но все молчали! Потому что мы — братство. Братство — это сила! Джентльмены не сдают друг друга ни-ког-да. Тебе в жизни не понять, что такое настоящее мужское братство!
Ледяные сквозняки в дортуарах, овсянка на воде, дисциплина, которую поддерживают розгами и тростями, вечное соперничество за первенство: драки между малышней, издевательства от старшекурсников, бойкоты, коварные заговоры одних групп приятелей против других, словом, интриги, которым позавидовал бы сам Борджиа, — вот что такое частная школа, за которую респектабельные британские родители выкладывают немалые деньги. И это лучшая инвестиция в будущее, которую можно себе представить.
Выпускнику дорогостоящей частной британской школы не страшны арктический холод и африканская жара, он стоически переносит голод и готов без устали шагать многие мили. Он умеет бить и защищаться, не боится боли, умеет выбирать друзей и охотиться на врагов. Он ироничен и зол. Он всегда добьется победы — будь то поле брани, спортивный матч или парламент.
Маргарет саркастически скривилась:
Где уж мне, я ни дня не провела в ваших любимых гадюшниках — со мной занимались частные учителя!
Мардж, даже если теоретически допустить, что среди наших соучеников попался один болтливый подонок, — хотя такое совершенно исключено — он сказал бы, что дело обстряпал мистер Картрайт. Только ты могла выгородить Гасси и свалить все на меня. Дорогой товарищ Маргарет, не надо считать всех состоятельных людей идиотами!
Вы-то двое на состоятельных никак не тянете!
Значит, ты!
Нет!
Думаешь, графиня поможет тебе с медицинской лицензией?
Ничего я не думаю, а помогаю людям бес-ко- рыст-но. На вашем буржуазном языке это называется «благотворительность»…
