— Поразительно, — сказал Трояк. — Федоров, вы очень образованы, но вы в этом уверены?

— Я знал, как только назвал его так, старшина. Я видел это по его глазам. Это бы Киров. Он стал мучеником после того, как бы убит в Ленинграде в первый день декабря 1934 года — выстрелом в затылок, когда вечером уходил из своего кабинета. Вы знаете, он был очень близок к Сталину, и Сталин отреагировал на его смерть тем, что мы сейчас называем Великой Чисткой. Миллион человек было убито, но многие историки подозревают, что Сталин сам имел какое-то отношение к убийству Кирова. Хрущев заявлял, что Сталин лично отдал приказ убить своего старого друга и главного соперника. Он пытался контролировать Кирова, который относился к противникам Партии очень снисходительно, но не смог. Киров был очень популярен, гораздо популярнее Сталина. После его смерти Сталин уничтожил всех своих потенциальных противников и полностью укрепил свою власть… И это был он, Трояк! Молодой Киров из 1908 года. Должно быть, он поднялся за мной и попал прямо сюда, в наш собственный ночной кошмар в 1942 год. Вот почему я был так непреклонен, требуя, чтобы он спустился обратно. Вы понимаете?

Трояк выглядел изумленным, но энергия и энтузиазм Федорова уже перенести его по этой железной дороге из Владивостока 2021 года в Омск 1942. Он уже был готов поверить во что угодно.

— Да уж, ехарный бабай, — сказал он. — Киров!

Адмирал Вольский сидел за командирским столом, получая сообщения от различных сил по всей северной части Тихого океана, и формируемая ими картина была очень неоднозначной. Перед началом противостояния с американцами были развернуты два самолета ДРЛО А-50У. Один из них, с позывным «Черный медведь» был сбит в первые минуты американской атаки. Тем не менее, план Карпова сработал как по маслу, и как только российские силы подтвердили враждебные действия американцев, те были атакованы ракетами воздушного и подводного старта большой дальности. Первоначальные доклады о полученных противником повреждениях весьма обнадеживали, но напряженность в зале совещаний в Фокино возросла, когда в бой вступили американские ударные эскадрильи.

— Мы получили некоторые повреждения, товарищ адмирал, — сказал Таланов, новый начальник штаба Вольского. — «Варяг» незначительно поврежден, однако, похоже, что мы потеряли один из противолодочников. Учитывая обстоятельства, это не слишком серьезные потери.

— Да, но это на один эсминец меньше, а мы ждем вторую американскую ударную группу, — ответил Вольский. — Она приближается с востока и уже была атакована истребителями с «Кузнецова».

— Это был равный бой, товарищ адмирал. Мы потеряли восемь МиГ-29, но добились девяти подтвержденных побед. «Кузнецов» прикрыл наш фланг, как и было запланировано.

— Мы размениваем самолет на самолет, — сказал Вольский. — И мы оба понимаем, что так не может продолжаться долго. Американцы все еще имеют две авианосные группы в зоне конфликта, не говоря уже об их Третьем флоте, сосредотачивающемся в восточной части Тихого океана.

Таланов получил новый дешифрованный рапорт и быстро прочитал.

— Карпов отдал приказ начать вторую фазу с применением ракет большой дальности надводных кораблей. Мы только что получили код «Длинная рука», но не уверены, был ли приказ выполнен.

— Если да, то это также означает, что у нас не осталось дальнобойных средств, если только мы не сможем быстро направить к нему новую эскадрилью бомбардировщиков. Какого состояние…

Земля заметно вздрогнула, и Таланов поднял голову, глядя на верхние лампы. Затем налетела сильная ударная волна, выбившая три окна в зале.

— Нас что, атакуют? — С сильным удивлением спросил адмирал?

— На радарах ничего, товарищ адмирал. Воздушная тревога не объявлена.

— Не забывайте о проклятых В-2, Таланов, — увещевающе спросил Вольский, но затем они услышали это. Низкий рев, словно сама земля стенала от гнева. Вулкан Демон на урупско-итурупском разломе наконец взорвался, от чего адмирал Вольский едва не вылетел из кресла. Он ошеломленно повернулся, увидев гневное красное зарево на горизонте и что-то, похожее на огромный гриб в том районе, где был развернут его флот. Его первой мыслью было то, что американцы нанести ядерный удар.

— Господи, — выдохнул он. — Началось.

Таланов вызвал пост ядерного контроля.

— Излучение?

— Никак нет, товарищ капитан. Никаких признаков радиации.

Оперативно вмешался пост метеорологического контроля.

— Ядерного взрыва нет, товарищ капитан. Фиксируем сильные сейсмические толчки. SVERT докладывает с Сахалина. Произошло извержение вулкана, за которым они следили ранее, и очень серьезное.

Вольский поднялся, пересек зал и наклонился над постом метеоролога, глядя на показания, а затем обернулся, глядя на массивное облако, нависшее над горизонтом на востоке.

— Оно огромно, — сказал он. — На этот раз это рука Бога, а не мелкие сорры людей и машин. Наш флот должен был находится у самого эпицентра?

— Около тридцати километров к югу от Курил, товарищ адмирал. Они должны были испытать сильную ударную волну и волнение моря. Извержение очень сильное. Могли возникнуть сильные пирокластические потоки.

— Немедленно запросите сводку по состоянию от флота.

— Так точно, товарищ адмирал.

Последовало мучительное ожидание, двадцать минут неизвестности. Судьба Краснознаменного Тихоокеанского флота оставалась неизвестной, так как от них не поступало никаких сообщений ввиду мощных помех по всему спектру. Растущее облако пепла было настолько массивным, что создавало собственную погоду, с молниями, громом и потоками серы. Вольский не выдержал, и через десять минут отдал приказ отвести А-100 из опасной зоны. Таланов с готовностью согласился.

— Облако пепла осложнит действия авиации в регионе на несколько дней, товарищ адмирал. Если первоначальные оценки точны, извержение имело показатель семь по шкале оценки извержений, а выпадение пепла возможно на расстоянии до тысячи километров. Мы потеряли связь с большинством объектов на южных Курилах. В Корсакове готовятся прекратить все операции на Сахалине, а также в бухте Анива. Мы должны предполагать необходимость эвакуации объектов морем, если пепел помешает действиям авиации. Весь остров Хоккайдо может подвергнуться мощному цунами и окажется под облаком пепла в течение часа. Это касается и американской авиабазы в Мисаве. Извержение должно охладить обстановку. Американская авиация не сможет преодолеть пепел, но я бы сказал, что нам нужно отводить наши корабли в безопасные воды.

— Но почему они не отвечают? Вы установили связь с подводными лодками на сверхдлинных частотах?

— Так точно, товарищ адмирал, но они не отвечают. Надводные корабли должны были оказаться прямо на пути пирокластического потока, предполагая, что они пережили ударную волну после извержения.

Прошло еще десять минут, и, наконец, поступили сообщения. Подводная лодка «Гепард» типа «Щука-Б»/«Акула», осуществлявшая непосредственное прикрытие надводных кораблей, всплыла на перископную глубину, чтобы произвести оценку.

— Товарищ адмирал! «Гепард» докладывает о визуальном контакте с противолодочниками «Маршал Шапошников», «Адмирал Трибуц» и «Адмирал Пантелеев».

— Они осуществляли противолодочную оборону соединение и держались на удалении от основных сил, и все еще на плаву. Мы знаем, что «Адмирал Виноградов» был тяжело поврежден и, скорее всего, затонул. Дайте время, товарищ адмирал. Остальные корабли находились в непосредственной близости от флагмана. «Гепард» направляется к ним, чтобы установить контакт.

Вольский ждал, но дальнейших сообщений не поступало. «Адмирал Кузнецов» сумел установить связь, несмотря на сильные помехи и искажения, и запросил разрушения отойти на запад от растущего облака пепла. «Гепард» вел поиск следующие три часа, очень рискованно задействовав активный сонар. Они даже проверили морское дно инфракрасными системами по последнему известному местоположению флагмана, получив некоторые очень удручающие данные.