- Да, я знаю, для тебя самое интересное - охота, - сказал он. - Но нам скоро будет не на кого охотиться.

- Надо их перехитрить...

И вот мы идем вдвоем, в костюмах горожан. То ли раннее утро, то ли сумерки... Впереди, то вприпрыжку, то пританцовывая, гуляет молоденькая служанка пастора. Сначала она идет беззаботно, просто наслаждается прогулкой. Потом оглядывается. В глазах ее появляется страх: похоже, она нас узнала. Никаких больше припрыжек, никаких припевов. Фигура служанки подтягивается, теперь она - сама собранность. Шаг становится все более торопливым. Наконец, она бежит. Мы за ней.

- Ну вот, - смеется мой спутник. - Ну вот, и начинается охота. Тебе повезло.

Но только теперь я уже и есть служанка, за которой гонятся хозяева замка. Я знаю, они хотят поймать меня для того, чтобы затащить в жуткий подвал, где будут терзать, пока не замучат до смерти. О Боже, пошли мне избавление!

В каждом следующем кадре я попеременно, то один из "охотников", то настигаемая жертва.

- Скорей! Скорей, а то сбежит, а в подвале уже почти никого не осталось: только две-три сельчанки, да и те на последнем издыхании.

Скорей! Скорей, еще чуть-чуть - там, за углом церковь, только бы добежать до угла - и спасение. Но они почему-то оказались в дверях. Вот они, прямо передо мной. О Боже, чем я так прогневила тебя, Господь милосердный! Спаси меня от мук, убей лучше сразу. если уж мне суждено умереть...

- Вот потеха! Она еще надеется на чудо! Как будто бы чудеса происходят...

Все. Ноги не идут больше. За что ты оставил меня, Господь мой! Зачем отдаешь на заклание этим чудовищам! Спаси! Пощади, умоляю.

- Все. Теперь в подземный ход... Позвать Крокодила! Пусть прикрутит ее покрепче, сколько хлопот доставила...

Пощади, Боже праведный... Убей прямо сейчас: умирают же люди от разрыва сердца... Как страшно, как сыро в этом подвале... Помоги... Освободи... Но что это? Я свободна? Значит, теперь моя очередь? О, какое счастье! Вот он, мой мучитель, в моих руках, уж я-то отплачу ему за все. Сейчас он узнает, как всё это приятно, что бы такое сделать для начала, где факел. факел где? Потом кинжал... Нет, вот это короткое копье, тяжелое...

Мне удалось открыть глаза. Серж лежал на спине. В тяжелом забытье, он то всхрапывал, то переставал дышать вообще. Я слегка дотронулась до него рукой, и все его тело забилось в конвульсиях.

- Не смей меня трогать! - завопил Серж. - Ах ты, быдло, на хозяина лапы распустить? Крокодила ко мне! Крокодил, мой преданный пес, где ты! Цепями их! Дави проклятую чернь.

Я стала трясти спящего изо всех сил. Он никак не хотел просыпаться, все звал какого-то Крокодила, чтоб тот его выручил. Тогда я стала хлестать Сержа по щекам. Голова под моими пощечинами стала мотаться из стороны в сторону, но глаза, наконец, открылись. Правда, взгляд еще некоторое время оставался мутным, бессмысленным, но в конце концов, в результате моего натиска, Серж пришел в себя и сел в кровати. Прежде всего, он оттер лоб концом простыни. Потом, с изумлением, воззрился на меня.

Несколько минут мы молчали, изучая друг друга.

- Что же это? - голос Сержа сделался хриплым. - Что же мы, враги друг другу? Так получается?

Невеселой получилась моя усмешка.

Еще немного подумав, Серж деловито спросил: - Снилось тебе что-нибудь?

- Можешь не сомневаться.

- Я заметил, что ты всегда просыпаешься первая.

. Да.

- Ты уверена, что опять то же, что и мне?

- Погоня, подвал пыток...

- Может, это просто фильм нагнал?

- А палач по имени Крокодил?

- Верно, - вздохнул Серж. - Палач по имени Крокодил. Ты его видела?

- Нет... Но могу себе представить вид человека, кличка которого - Крокодил.

- У нас в классе одного так называли... Мне его всегда жалко было.

- У нас тоже, только нашего звали Бегемотом.

- Без разницы, - усмехнулся Серж. - Что Крокодил, что Бегемот.

Я вспомнила одноклассников.

- Мне его не было жалко. Никого из них мне не жалко, - жестко сказала я.

- Да, ненавидеть ты умеешь, - кивнул Серж. - Это я уже понял.

- Они не оставили мне другого выхода. Кроме как ненавидеть.

- Дело не в них. Дело в тебе.

- Чересчур уж ты какой-то правильный, - заметила я. - Всю жизнь таких терпеть не могу. Знала бы там, на катере, ни за что б не посмотрела в твою сторону...

- Я бы тоже, - опять кивнул Серж. - Если бы знал, чем чревато с тобой спать...

- Значит, разбежимся? - Спросила я. Я знала, что тут же и умру, если мы разбежимся. Или умом тронусь... Если еще не свихнулась окончательно.

- Еще чего! - сказал Серж. - Лучше я вообще никогда спать не буду.

Мы обнялись.

- Теперь назло им с тобой не расстанусь, - пообещал он.

- Кому это, им?

- Да всем чертям назло, - беспечно сказал Серж.

Мы кое-как оделись, вышли на балкон и сели, прижимаясь друг к другу. Ночь была звездная, воздух прохладен и свеж.

- Посмотри, сколько звезд, - прошептала я. - И кажется, что они так близко-близко...

- А бывала ты когда-нибудь в горах ночью? Вот где обычно бывает потрясающее звездное небо. Действительно, близко.

- Я не участвовала в походах.

Он, конечно, не мог не услышать моей злости, моей застарелой обиды, ведь у меня до сих пор ком появляется в горле, когда вспоминаю. Настолько привыкла к своей отчужденности, что уже в институте, если куда-нибудь и звали, и ходила, то не знала, о чем разговаривать со спутниками, попросту не умела общаться... И не умею до сих пор, пожалуй. И пробовать боюсь. Но ведь какие-то знакомые есть у меня, у гадалки...

- Ладно, хватит звезды ловить. Попробуем все-таки подумать, - предложил Серж. - Давай рассуждать логично.

- Давай, - согласилась я с готовностью.

Ничего, кроме реинкарнации, мне в голову все равно не приходило.

- Вот это-то как раз нелогично, - сказал Серж. - Я в науку верю, все остальное - плод воображения.

- Например, подвал, - поддакнула я. - Запах в квартире из фильма по телевизору. Особенно, наши одинаковые сны.

- Между прочим, был какой-то фильм... - вспомнил Серж. - Ученые научились проникать в сновидения спящих с тем, чтобы их контролировать...

- Ну, это уже совсем из области фантастики.

- Да, но научной фантастики...

- А почему ты, собственно, думаешь, что реинкарнация ненаучна?

- Она антинаучна! - торжественно сказал Серж, воздев к небу указательный палец.

- Да почему?

- Ну, хотя бы потому, что нет научных экспериментов, которые могли бы подтвердить то, что человек живет больше, чем один раз...

- Как же нет, когда я сама читала!

- Это все шарлатаны, значит, опять же антинаучно.

- Хорошо, - сказала я. - Почему же получается, что происходящее с нами нельзя объяснить с позиций научных, а именно...

- Уверен, что можно, - перебил меня Серж. - Просто мы еще не додумались. Но додумаемся обязательно. Ты мне веришь?

Я кивнула. Какой смысл спорить, что-то доказывать? Я-то нисколько не сомневалась, что в своих кошмарах видела обрывки из каких-то прошлых, совместных с Сержем жизней.

Не было ничего вообще. И меня не было. Не существовало. Не находилось. Ни в Сан-Франциско, ни в кровати у Сержа, ни в московском метро, где я так любила кататься когда-то, в другой, прошлой, уже почти забытой жизни... Нигде, наяву или во сне... Нигде в этом или том мире... Не знаю, где я обреталась, знаю только, что меня не было. И не было вокруг ничего.

Состояние, надо признаться, весьма отдалённое от ординарного. Состояние, которое не объяснишь забытьем, да и на сон не похоже. Под утро, после "звездной" сцены на балконе, нам уже ничего больше не снилось, не мучили никакие кошмары. Просто ничего не было. А потом неожиданный резкий стук острыми каблуками по паркету - каждый шаг понемножку вводил в действительность.