Тогда я запальчиво ответила: - Лучше я попаду в аварию, чем не поеду.

С тем и стала собираться.

Праздники, субботы и воскресенья я провожу в Беркли, на знаменитой Телеграф стрит, через дорогу от лавки "Нью-йоркские Бублики". Я почти не пью в эти дни, чтобы не бегать потом по общественным уборным. Они здесь, я совсем недавно вспоминала об этом, не такие страшные, как родные отечественные, но все же публичные, поэтому я беру с собой бутылку воды, и потом до самого отъезда из Беркли потягиваю редко, маленькими глоточками, когда жажда начинает мучить слишком сильно.

На ланч покупаю себе вкуснейший теплый бублик, намазанный сыром "Филадельфия", с красной рыбкой, которая называется "Локс" и свежим огурцом. А ко всему тому, если уж очень холодно, горячий кофе в огромном бумажном стакане, но это редко, опять же, чтоб не бегать... С питьем и туалетами, конечно, радость небольшая, но в Беркли бывать я все же люблю. И только из-за своей привязанности к праздной толпе этого студенческого городка, а совсем не из-за денег...

Здесь всегда шумно, но на Телеграф стрит это не такой шум, как на Маркете. Пребывание здесь для меня куда приятней, чем в Нижнем Городе Сан-Франциско: публика праздная, разношерстная, личности неопределенных занятий, молодежь безалаберная, слоняющаяся, не то что те самоуверенные снобы, которым всегда точно известно, куда торопиться.

Я раскладываю карты на маленьком, специально предназначенном для улицы столике. И сижу себе на раскладном стульчике, в компании десятка других гадалок мужского и женского пола. Если слишком прохладно, укрываю ноги пледом, а в жару ставлю зонтик. Причиндалы эти, купленные по совету Деби, уже не помню точно, где: то ли на гараже-сэйле, а может, на толкучке в Сау-Сэлито - мы с ней вместе частенько болтаемся по таким местам, я всегда вожу в багажнике. Во-первых, в любой момент под рукой, во-вторых. не захламляется квартира.

На подходах к нарядной плазе, разукрашенной флажками, прохожих навалом. Желающих погадать хватает всем нам: справа от меня сидит белокурый Стив, поигрывая на столике картами Тарот, слева стареющая Анжела так и прожигает всех черными глазами, по руке ли, по лицу - насквозь видит.

Стив привлекает народ ярко раскрашенными картами и своей подружкой Люси; красивая блондинка, с этакой туманной истомой в серых глазах, она устраивается у друга в ногах и сидит. Люси может так хоть весь день просидеть молча, прижимаясь к коленям Стива своими роскошными кудрями, всем своим видом выражая утомленную привязанность к нему с примесью небрежного интереса к его гаданию... Впрочем, оба они, и Стив, и Люси, молоды и красивы, сила притяжения их такова, что прохожие обоего пола так и липнут к ним, даже и не хотел человек гадать, а все равно остановится, присядет к карточному столику... Анжела, не то цыганка, не то индианка, прямая, с гордо посаженной головой, больше привлекает молодых студентов и намаявшихся в жизни библиотекарш, причем, и те и другие ее боятся, но не могут решить, что менее опасно: пройти мимо или присесть с обреченным видом.

Ко мне присаживаются средних лет мужчины, шустрые студентки с сумасшедшими прическами и торговки типа Сони-диллерши.

Я часто думаю, что именно объединяет и разделяет этих людей, по каким принципам они выбирают, вот эти меня, а вон те Анжелу, что общего между шустрыми студентками и бизнесменами, ведь, казалось бы, студентки, значит, в одной группе со студентами... Тем не менее, классификация все же присутствует, критерии ее мне непонятны, но она есть, строгая и четкая. Любая гадалка за три метра может определить, сядет ли человек погадать, и если да, то к кому.

Кстати, я уже давно заметила, что каждый из нас начинал готовиться заранее, издалека унюхав, чаще всего, безошибочно, своего клиента. Расспрашивать о чем бы то ни было, что Стива, что Анжелу, все равно бесполезно: оба улыбались, но помалкивали.

Я заехала туда и сегодня, по дороге в Рино, всего на пару часов, чтоб поспеть к последнему выходу Сержа.

Из-за остановки в русском магазине, а дорожный холодильник с того же гаража-сэйла у меня на самом деле есть давным-давно, я сильно запоздала на свой бизнес. Спасибо, Стив с Анжелой, сберегли для моей машины местечко, поставив между своими знак "Нет парковки".

От "Нью-йоркских бубликов" пахло свежей выпечкой на всю улицу. Тут почему-то вспомнился Алекс, по виду которого никогда не возможно было догадаться, видит ли он вообще что-нибудь или нет. Мне, например, представлялось, что этот тип не снисходил до декораций, маячивших по ходу действия... И вдруг, кажется, это было где-то на Рыбачьей Пристани, мы как раз проходили около такого же заведения, Алекс не глядя на вывески, диким голосом ни с того ни с сего взвыл: "Бублики, горячи бублики, купите бублики за три рубля". С утра от запаха этих бубликов можно просто с ума сойти...

Оглядев меня, Стив понимающе ухмыльнулся, а Люси, как будто и она что-то чувствовала, крепче прижалась к его ноге. Зато Анжела прожгла насквозь лучом, исходившим из проницательных черных глаз.

Я расставила свой столик, села на стульчик, предварительно покрыв его для мягкости пледом. Раскладывая карты, я то спиной, то боком чувствовала на себе тяжелый взгляд. Наконец, мысленно поставив перед собой защитный экран, подняла голову, чтобы, в свою очередь, уставиться на Анжелу в упор.

Та от меня не увернулась, но приняв сочувственное выражение, стала отрицательно качать головой.

- Что ты имеешь в виду? - спросила я.

Я знала, что она имела в виду.

- Я думаю, ты сама понимаешь.

Анжела не стала дольше испытывать мое терпение.

- Не делай этого, - сказала она. - Не делай того, что задумала.

- Я не могу.

- Смотри, плохо будет.

- Чему быть, того не миновать, - прошептала я по-русски. И прибавила: - Ну почему? Почему, как мне, так непременно плохо? А если вы ошибаетесь? Подумаешь, пророчицы какие... А вот не будет плохо! Должно же хоть когда-нибудь и в моей жизни произойти что-нибудь хорошее?

Анжела опять отрицательно покачала головой, явно раздумывая над ответом. Сформулировать его ей однако не дали. Присела к ней молоденькая, коротко остриженная девица, а потом и у моего стола объявился благодетель.

В общем, пошел клиент, отвлекая нас с ней друг от друга. Потом я отлучилась в "Бублики", нужда, как говорится, заставила, а когда вернулась, Анжела исчезла вместе со своим столиком.

Я заметила ее опять, уже выруливая на дорогу с бубликом в зубах. Анжела стояла и, как-то очень по-русски, сочувственно качала головой мне вслед.

Очередная попытка создать защитный колпак провалилась с треском: теперь бублик мешал мне сконцентрироваться. Поэтому, взяв на секунду его в руку, я трижды плюнула через левое плечо, а потом, на всякий случай, через правое. После этого я стала улепетывать с Телеграфа, насколько позволяла скорость.

Господи, что им всем мерещилось?

Господи, пусть мне будет хорошо... Хотя бы раз в жизни, вопреки всем, пусть мне будет хорошо!

Пусть я попаду в аварию, если это кому-нибудь нужно, но только потом, после, на обратном пути, я согласна, но, Боже, умоляю тебя, сначала, теперь, вот эти считанные, короткие три дня, - пусть будет мне хорошо с Сержем!

Я ехала крайне осторожно. Мне гудели со всех сторон, обгоняли и показывали средний палец. Бессчетное количество средних пальцев я просмотрела за четыре с хвостиком часа дороги. Спать к тому же хотелось, но ничего, до Рино доехала без приключений...

Только ночной гость время от времени мерещился в заднем зеркале, но я заставляла себя не обращать на него внимания.

Грянул барабанный бой, предвещавший начало очередного акта спектакля, разыгрываемого в этом казино ежедневно с утра и до полуночи. Именно в тот момент - ах, какая символика! - я ступила ногой на нижнюю ступеньку короткого эскалатора. Не тратя никаких мышечных сил, любопытные могут подняться на нем на второй этаж, то есть, чуть-чуть, ближе ко дну огромного купола, под которым обычно разворачиваются цирковые представления.