─ Всё, я глухая, ─ пришлось заткнуть уши, пока эти двое натуральным образом надо мной стебались.

Да, кажется, мне предстояли поистине трудные времена, но я ещё даже не понимала, насколько.

Вся школьная неделя, а точнее, пятидневка проходила спокойно. Всё шло своим чередом, и я потихоньку втянулась в процесс обучения, а после уроков помогала библиотекарше – милой бабушке Изольде Львовне расставлять книги, вдыхая запах страниц и наслаждаясь тишиной, но по большей части я филонила, потому что здесь, в башне царил почти идеальный порядок. Пыли не появлялось за счёт магии, а света, проникающего в огромные окна, было достаточно, чтобы днём не использовать дополнительное освещение. Волшебное оказалось место. Я даже слегка огорчилась, что время «наказания» стремительно подходило к концу, и так часто бывать в библиотеке уже не смогу, но пообещала захаживать добродушной хозяйке башни.

Все эти дни я ловила на себе задумчивые взгляды историка, чувствовала, как он обжигал серебром глаз всё моё тело, и от осознания этого кожа просто полыхала, будто кто-то провёл над ней раскалённым железом. От таких взглядов я сгорала изнутри тоже, и ничего не могла поделать с этими ощущениями. Они были сильнее меня. Не знаю, хорошо это или плохо, но больше у нас с учителем не было никаких задушевных бесед, как тогда в парке, но если быть откровенной хотя бы с самой собой, то я бы не отказалась просто посидеть с ним рядом и помолчать. С этим мужчиной даже тишина не казалась давящей и оглушающей.

Князев же, к великому счастью, не делал больше попыток сблизиться со мной, что одновременно и радовало и настораживало. Обычно подобные затишья не обещают ничего хорошего, но я была готова встретить очередную выходку оборотня с достоинством, присущим семейству Лисицыных, и просто ждала. С Алисой тоже не было стычек – только яростные взгляды с её стороны, а так, после уроков мы обе расходились отбывать своё наказание, за что я ещё раз поблагодарила учителя и то, как мудро он распределил наши обязанности...

А вот в пятницу, когда погода изрядно подпортилась, и дожди с грозами стали частыми гостями на всём побережье, у нас с историком снова случился очередной момент. Школьники уже разошлись по домам, и я вроде оставалась в здании одной из последних, когда закончила в библиотеке. Нельку попросила меня не дожидаться, тем более, бабуля опять приготовила для подруги очередное ведьминское задание, а я не смогла придумать убедительную причину, чтобы просить её вместе идти домой, как и Лекса. Да, каюсь, мне было страшно возвращаться одной, особенно, когда вокруг всё становилось серым и мрачным из-за дождливой погоды, но я вроде никогда не являлась эгоисткой и не ставила свои приоритеты выше чужих. Потому-то я вышла на крыльцо школы в гордом одиночестве, понимая, что осталась не только без сопровождения, но ещё и без зонта, в то время как на улице поливало, словно из душа с полностью выкрученным вентилем, к тому же вдалеке сверкала молния, и изредка слышалось громыхание. Нет, я любила дождь. Для меня он являлся олицетворением свободы, спасения, и я никогда не смогу забыть тот вечер, когда Северьян Залесский вытащил меня из горящей машины, избавив от кошмара.

Я стояла под козырьком и смотрела, как упругие струи нещадно хлещут землю, ломая цветы, которые завтра будут, как новенькие, а солнечные лучи всё равно умудрялись выглядывать из-за хмурых туч, и не могла этому не улыбнуться. Я даже подставила руку под холодный поток, ощущая себя как никогда живой, когда внезапно сбоку раздался удивлённый голос:

─ Так любишь дождь?

Не подскочить на месте удалось с трудом, но я всё равно от испуга еле слышно икнула. Со стороны, наверное, очень жалко смотрелось.

─ Вроде того, ─ настороженно отозвалась я, краем глаза поглядывая на историка в чёрном плаще. Только свистни, он появится…

─ Пропустишь тесты из-за простуды, из-под земли достану, ─ пообещал учитель, протягивая длинный зонт – тёмно-красный, как кровь. В угрозе, кстати, не сомневалась ни на йоту.

Я не успела даже поблагодарить учителя за такой жест, как он уже скрылся, а затем я могла наблюдать его чёрную иномарку, стремительно покидающую территорию школы. Наверное, такими раньше были благородные самураи – немногословными, надёжными, сильными. А может, мне просто нравится думать о них так? Или конкретно об этом самурае? Просто иди домой, Рина.

* * *

Родные, как мне показалось, дружно меня избегали, и когда я решала спросить что-нибудь про их «охотничьи» дела, они переводили тему на нейтральную. Похоже, несмотря на мои просьбы ничего не скрывать, мне пока не доверяли важную информацию, возможно, боясь, что я наврежу в первую очередь сама себе, узнав подробности. Я их не винила, ведь сама не раскрывала всего, и эти тайны причиняли мне нехилую боль. Оставалось надеяться, что вся эта ситуация в скором времени разрешится.

Вечером я созвонилась с близнецами, и мы договорились о завтрашних планах, а с утра, без объявления войны решили вторгнуться к Залесским, где я наконец-то получу интересующую меня информацию. Так как путь был неблизким, пришлось попросить Женьку взять на себя роль таксиста, на что он любезно согласился, как только Нелька с ним связалась…

И вот на часах десять-ноль-ноль уже следующего утра, и я в чужой машине, словно в пыточной камере пытаюсь не сойти с ума. Но чего не сделаешь ради великой цели? Ребята всю дорогу весело шутили, Нелл всячески подбадривала меня, напутствуя, как и что лучше спросить у Мастера и как себя вести в случае его эксцентричного поведения, а я старалась отрешиться от всего мирского. Получалось слабо, но ничего другого в данном случае не оставалось, поэтому я смиренно ждала, когда мы доберёмся до места, а когда мы притормозили у массивных кованых ворот, угадайте, кто первой выскочил на улицу?

─ Ладно, вы идите, а мы тут пока пофлиртуем, ─ заявил Лекс, когда и его сестра покинула салон. Женька лишь загадочно улыбался, и парням явно было о чём поболтать.

Мы с Нелл прошли в приглашающе распахнутые ворота, и над нашими головами раздалось раздражающее карканье воронов, заставившее нас обеих вздрогнуть. Целая стая чёрных птиц пугающих размеров взлетела над домом и скрылась.

─ Всегда забываю, как тут жутко, ─ поёжилась Нелл.

Я была с ней согласна: без огромного множества гостей это место выглядело… одиноким. Да, поместье по-прежнему было прекрасным и величественным, но этим пасмурным днём, особенно если прибавить сюда безмолвие леса в безветренное утро, создавалось ощущение почти полной заброшенности.

Дверь нам отворил седой приятный мужчина в возрасте, одетый в классический костюм дворецкого, когда мы постучали.

─ Доброго утра, леди, ─ слегка поклонился он. ─ Хозяин уже ожидает у себя. Прошу.

Он впустил нас, и мы с Нелл оказались в тихом зале. Без снующей туда-сюда прислуги внутри было ещё мрачнее, чем на улице, и я уже начинала жалеть о нашем визите. Дворецкий спросил, не желаем ли мы чего-нибудь, и, получив отрицательный ответ, сказал мне следовать за ним.

─ Рин, если что – кричи. Он может быть неадекватным, ─ напутствовала подруга. ─ А я, пожалуй, найду нашего учителя биологии и скажу ему пару ласковых.

─ Ты тоже будь осторожна.

* * *

Спальню Кристиана она нашла быстро – ещё помнила, как рано утром после маскарада кралась короткими перебежками, лишь бы никто не увидел. Оказавшись у заветной двери, которая была чуть приоткрыта, брюнетка тяжело выдохнула, но всё же, собрав волю в кулак, решилась войти в полутёмную комнату. Шторы были плотно задёрнуты, и единственным источником света являлись два небольших светильника-бра на стенах, а сам обитатель сего помещения нашёлся выходящим из ванной и вытирающим мокрые волосы.

Когда шла туда, в её голове уже сто раз была прокручена и отрепетирована гневная речь, но увидев идеальное мускулистое тело с узкой талией и железным прессом, по которому стекают капельки воды, исчезающие где-то под полотенцем, Нелл поняла, что конструктивного разговора не выйдет.