* * *

Ник давно не ощущал себя столь паршиво. Последний раз его так мутило, когда они с Яном упились в хлам, смешав сразу всё, что можно и нельзя, а потом на спор со светлыми эльфами устроили скачки на единорогах, после которых догнались ещё и «Пламенем». Плохо было тогда не только вампирам.

Громов очнулся на мягкой поверхности, с трудом узнавая свою комнату на базе. Значит, они ещё были здесь? А как он вообще сюда попал? Неужто опять надрались с Яном до зелёных чертей? Похмелья вроде нет, зато какие «вертолёты»…

Едва способность мыслить вернулась к вампиру, он подорвался с кровати, как ужаленный, вспоминая события вчерашнего вечера, но свалиться ему не дали крепкие руки Северьяна, как раз выходящего из ванной и тут же оказавшегося рядом.

─ Тихо-тихо, ─ блондин придержал друга, чтобы тот не ударился об пол, и помог ему вернуться на кровать. ─ Ты как, учитель-доходяга?

Ян, спустив обратно закатанные рукава джемпера, присел в кресло напротив, сканируя Ника внимательным взглядом. Он не знал, как сообщить вампиру интересные новости.

─ Что с детьми? ─ тут же вскинулся брюнет, но Залесский так и не отвечал, лишь задумчиво глядя на него. ─ Да не молчи ты!

─ Ты посмотри на него, а… Всё с ними в порядке. Живы и здоровы, ─ устало отозвался Мастер. За окном уже брезжил рассвет, но эту ночь Высший, как и все остальные, провёл на ногах, и это было очевидно. Пока всё обсудили, пока довели детей до комнат – там и утро наступило. ─ Что помнишь?

Громов напряг память, возрождая в гудящей голове нужные образы. Он припоминал, как сражался с двумя охотниками, когда его, как пуля, настигла невероятная ярость, которую он не смог сдержать, а следом началось обращение, ставшее настоящим сюрпризом для обеих сторон. У некоторых Высших когда-то была редкая способность превращаться в изначальную ипостась при определённых обстоятельствах, и с Ником впервые подобное случилось ещё в босоногом детстве. Тогда ему казалось, что это было с ним в первый и последний раз, а посему мужчина никак не ожидал такого фееричного возвращения своего, казалось, навсегда уснувшего зверя.

─ Рина? ─ меньше всего на свете вампиру хотелось сейчас услышать, что девушку забрали, а он ничего не смог сделать. Если это всё-таки произошло, им уже сейчас необходимо собирать все силы, чтобы вернуть её – и плевать он хотел на запрет появляться в Инреме!

─ С ней-то всё в относительном порядке… ─ Ника мгновенно напряг этот тон, но Северьян, кажется, специально мучал его неведением. ─ Ты для начала скажи, помнишь, что случилось, когда ты её защитил, чуть не пав смертью храбрых?

─ Я помню, как потерял сознание. Ты мне что-то не договариваешь, верно? ─ Громов вновь дёрнулся встать, чувствуя в недомолвках вампира что-то очень паршивое. Так бывает, когда под полом гниёт чей-то труп, а хозяин дома ни сном, ни духом – только запах мешает.

Северьян тяжело вздохнул, словно решаясь на что-то, а потом собрался и выпалил:

─ Ты правда был на пороге смерти, и мне пришлось тебя своей драгоценной кровью отпаивать. ─ Залесский и сам не понимал, почему соврал, но считал, что поступает правильно – ради этих двоих. ─ Нет, мне не жалко – ты не подумай, но ты жутко напугал одну кудряшку, и она была не в самом хорошем состоянии. Опять будет обвинять во всём себя.

После озвученного начавшему легче дышать брюнету не терпелось увидеть Дарину и самому узнать, как она, а ещё убедить в абсурдности её размышлений. Он даже спустил ноги скровати, но в очередной раз был остановлен Яном.

─ Стоять! Они все умотались и наверняка только легли, да и тебе не помешает отдых. Вечером её навестишь, а до того момента я тебя отсюда не выпущу. Compris?*

Мужчине ничего не оставалось, как откинуться на подушки и подарить другу красноречивый взгляд, который, впрочем, не возымел никакого действия.

─ Как же раздражает твоя манера опекать всех и каждого, ─ пробормотал Громов, ощущая внутри отголоски силы чужой крови. Она бурлила в венах, возвращая ему возможность чувствовать себя прежним, но что-то было не совсем привычным в этом ощущении, и вампир пытался понять что именно. Не выходило.

─ Потом мне ещё спасибо скажешь, упырёк, ─ отозвался Ян, знающий о терзаниях товарища.

─ Сам ты нежить белобрысая, ─ лениво огрызнулся Громов, добавив: ─ Спасибо.

─ Как всегда, сочтёмся.

Какое-то время Ник вслушивался в щебетание птиц на улице, и до его чутких ушей долетал шелест листвы, поднимаемой ветром. Эти звуки казались ему умиротворяющими, особенно после пережитого, и он, как точно знающий, что нужно наслаждаться каждой минутой, позволил себе повариться в этом спокойствии какое-то время. И лишь спустя пару минут произнёс:

─ Кажется, мы нашли пещеру.

Северьян мгновенно забыл о собственной усталости, нацепив привычную довольную улыбку.

─ Думаю, эту хорошую новость надо будет обсудить в более приватной обстановке под хорошее вино.

─ Вот только заикнись ещё про алкоголь, ─ подавив подступивший к горлу ком, пробормотал вампир, весьма насмешив своего приятеля.

* * *

К своему великому удивлению, я проспала беспробудным сном до самого вечера. Это стало неожиданностью по той простой причине, что когда нас привезли на базу, всё, о чём были мои мысли – это как там Ник, и что будет дальше. С нами, с ситуацией, в которой мы оказались, да и вообще, чего ждать? Рано утром, когда мы вернулись, и братья ещё вяло попытались меня образумить, чтобы я всё же согласилась поехать домой, я их попросту проигнорировала. Мне жизненно было необходимо остаться наедине с собой, отмыться от крови и подумать. Этим я, собственно, и занималась, пока стояла в душе, когда обрабатывала раны, стоя напротив зеркала, и когда осматривала свою спину на наличие новых отростков. Таковые, кстати, обнаружились, но это меня отнюдь не радовало. Это означало, что я становлюсь всё ближе и ближе к своим жутким родственникам, и меня каждый раз передёргивало от отвращения, когда я вспоминала того мерзкого типа. Кто же он всё-таки такой? Мне не давала покоя постоянно жалящая мысль о том, что у нас одна кровь, и он ко мнетакприкасался. Для них, в их безумном мире это нормально, а я в очередной раз готова была нырнуть в кислоту, только чтобы забыть, стереть эти грязные отпечатки со своего тела. Жаль, вода и мыло этому мало способствовали.

Другой моей проблемой стал Дем и его поступок. Я допускала, у него были причины не предупреждать меня о том, что рядом ползает такая змея, как его невеста, ведь он всегда был в первую очередь «господином следователем», но это его ничуть не извиняло, и в моих глазах он выглядел настоящим предателем, позволив ей столько времени быть частью нашей семьи. Не знаю даже, кого я ненавидела больше.

И именно с этими копошащимися, как насекомые в моей голове думами, я провалилась в крепкий и глубокий сон, который не потревожили кошмары – лишь светящиеся разноцветными огнями кошачьи глаза присматривали за мной в царстве Морфея, провожая и не позволяя моим личным монстрам вновь мной завладеть, открыв на меня охоту.

Так и проспала, проснувшись от знакомого зуда в районе поясницы. Деревце, видимо, решило, что выросших вчера веток ему мало, поэтому порадовало свою хозяйку сюрпризом, и, разглядывая свою и без того покрытую синяками спину в отражении, я в который раз старалась убедить себя, что у каждого своё бремя, и я вот тоже своё переношу таким нетривиальным образом. Кто-то переживает трагичную любовь в моём возрасте, и, кажется, что все и вся против них, а кто-то учится, стараясь изо всех сил, изводя себя до полуобморочного состояния, а потом выходит, что они даже не для себя так извращаются – просто родители и общество давят. Конечно, я бы многое отдала, чтобы мои трудности ограничивались лишь выбором будущей профессии или места празднования, скажем, свадьбы, если бы такое было возможно, но я не могу жаловаться. Я дала слово самой себе, что изменю эту жуткую ситуацию с охотницами, а значит, не имею права ныть и распускать сопли. Боец я или ванильная няшка?