Простым стеклом окажется на глаз.
Я ранен так, что крылья не несут.
Под бременем любви я подгибаюсь.
Как только пропел очередной звонок, Жорка с Егоров рванули наверх по пожарной лестнице.
Не успели они подняться на четвертый, как из-за поворота вышла директор школы "Интеллектуал" Эмма Аркадьевна.
-Это еще что! - сказала она неприятным голосом, - вам совершенно нечего делать на четвертом этаже. Распустились совсем.
Пришлось Жоре остаться без книги.
Глава 25
"Есть в осени первоначальной..."
Утром в понедельник она поднялась с особым чувством: день обещал быть солнечным, теплым. Про себя процитировала - "есть в осени первоначальной", а потом то, маринино, которое любила особенно сильно - "Жаркою кистью рябина зажглась - падали листья - я родилась". Да, так и есть, - Елена Владимировна вздохнула с легкой улыбкой: тридцать лет назад, возможно, в такое же октябрьское утро она родилась. Вечером должна позвонить мама - надо будет у нее узнать: каким был тот день. Как это она раньше не додумалась?
Она уже полгода одна, но в это утро ей не было грустно. Приготовленный с вечера наряд - песочного цвета кардиган, к нему белая блузка - висел на плечиках. Она решила, что к этому наряду подойдет брошь в виде распустившегося лотоса из синего стекла с розовой эмалью. Прическу придумала еще неделю назад - локоны справа и слева красиво закручены, косо подрезанная челка падает на глаза. С такой прической она похожа на старшеклассницу. В самом начале сентября, охранник Коля, когда начал у них работать, не хотел впускать Елену Владимировну в семь сорок пять. Дескать, ученикам можно только с восьми. Смешно. Но приятно.
Она с удовольствием покрутилась перед зеркалом, любуясь нарядом.
Подумала - ее класс оценит. Они не обделены вкусом. Не все, конечно, но мальчики - кавалеры, особенно Боря Скачинский и Виктор. Она просто купается в их внимании. А что тут такого? Красивая молодая женщина. Не тетка какая-нибудь с нелепым кренделем на голове в платье неопределенного цвета.
В прихожей Елена Владимировна позволила себе первый раз взглянуть в зеркало - понравилось.
Сверху длинный бежевый плащ, сумка в тон плащу - светлая кожа - она готова.
На стоянке ее ждала небольшой "Мазда" красного цвета - вот понравился ей этот цвет, что тут поделаешь? Понравился, - и все.
Пока ехала на работу - все думала о будущем учебном годе - ее класс сейчас в девятом, через год - определяться, кажется, в школе останется только один десятый, и кто возьмет в нем классное? Ее коллега - Ольга Вик торовна - классная в девятом "Б" - все время вертится возле Екатерины Павловны - Екатерины Великой, как ее называют ученики с легкой руки Хазина.
Резко по тормозам!
Она успела вовремя. Эти старушки никогда не могут дойти нескольких метров до перехода. Под Джо Дассена легко думается. Она поставила Еst ce que tu n existe pas. Хазин, конечно, не мужчина ее романа. Он все время увивается вокруг молоденьких дурочек. Валера, кажется, тоже смотрит в ее сторону? А что? Он мужчина холостой. Но рохля какая-то. И второй учитель в доме? Нет, это невозможно. Вот Олег, но он-то не холотсой.
Елена Владимировна подъехала к перекрестку.
Как здесь долго красный - не меньше полутора минут. Да, - быстро считала она, - Великая склоняется отдать будущее руководство девятым Рыбниковой. А класс-то у нее - умственных три калеки, кто из них в десятый идти может?
Хвастунов, Сикорский, Плавникова - вот и все. Негусто. А мои! Не меньше пятнадцати человек. Это без Панфиловой, Джафаровой и Белецкой. А они тоже вполне потянут программу.
Сегодня же надо напомнить, чтобы решили, кто будет литературу сдавать - пусть начинают готовиться. Экзамен трудный. Кроме Ани Нарецкой, пока никто не готов. Ну, Борька-то Скачинский, конечно, физику, Виктор - обществоведение, в МГИМО метит. А кто его знает - может, и поступит. Да и спорт - не последнее дело.
Да, так значит, сегодня решить с литературой. А вот что с Рубакиным делать - пусть Великая сама решает.
Мобильник, поставленный в специальное устройство - подарок Олега - зазвенел как-то тревожно. Она взяла телефон, старясь не отрываться от дороги.
-Что? Мама ты? Что? Какое давление?!
Сейчас приеду.
Телефон Екатерины Павловны не отвечал, набрала охрану - короткие гудки. Вовремя сообразила, что "Опель" впереди сейчас затормозит, надо быть внимательней. Вот,кажется, проехала на красный, плохо.
Позвонить Валере? Пусть сообщит, у нее срочное дело.
Валера ответил почти сразу.
- Елена Владимировна? Что случилось? Конечно, конечно, передам, не волнуйтесь. Обязательно.
На ближайшем кругу она развернулась машину и поехала к дому матери, все время стараясь отгонять от себя неприятные мысли. Слава Богу - ничего в дороге не произошло.
Вот и старая пятиэтажная хрущевка, на пятачке, в торце дома нашлось место, она побежала ко второму подъезду, на ходу щелкнула ключом - "Мазда" пропела, закрываясь.
Полина Аркадьевна лежала в кровати белая, как полотно. Рядом с ложкой какого-то лекарства стоял ее второй муж - Алексей Андреевич, он тоже был бледен.
-Скорую вызвали?
-Вызвали, но что-то задерживается.
Елена Владимировна смерила матери давление - Сто девяносто на восемьдесят пять.
Позвонила в неотложку, поругалась с какой-то дежурной. Матери дали лекарство, -давление спало.
-Леночка, мы тебя с Алексеем Андреевичем поздравляем, - слабо улыбаясь, сказала Полина Аркадьевна, извини, подарок не успели приготовить, мне последнее время нездоровилось.
Елена Владимировна только тут вспомнила, что у нее сегодня день рождения - посмотрела на часы - без пяти восемь - ее класс, наверное, готовится ее поздравлять.
-Езжай, мне уже лучше, - Полина Аркадьевна попыталась подняться на подушке.
-Лежи, я подожду врача.
Врач приехал только через двадцать пять минут. Ставили капельницу. Снова мерили давление, выписывали лекарство, заполняли бумаги.
Полине Аркадьевне стало лучше.
-Успею ко второму, если на проспекте не будет большой пробки.
Она подъехала за пятнадцать минут до начала второго урока, припарковалась недалеко от школы, с трудом найдя место, когда отъехала какая-то крупная машина - марку Елена Владимировна не заметила. Заходя в школу, услышала звонок с первого урока.
-Успела, главное, чтобы с подарком не переборщили. Сейчас это запрещено - стукнет какая-нибудь мамаша в ГОРоно, а то и сразу в прокуратуру. И объясняй потом. Сколько раз родителям на собрании говорила - никаких подарков - букет цветов - все.
И сразу школа захватила, затянула в свои тугие объятия, все утреннее отступило. Она шла по коридору под восхищенные взгляды старшеклассников, высыпавших из своих кабинетов, и чувствовала это. Она всегда считала, что для женщины в школе коридор - это все равно, что подиум. Каждый шаг, каждый элемент одежды, новую прическу, украшение, цепочку, брошь, кулон - кто-нибудь оценит и обсудит. Другого подиума, судя по всему, не будет. Но этот безжалостен. Приди в каком-нибудь допотопном наряде, и навсегда потеряешь уважение у этих акселератов, и акселераток.
Она шла, купаясь в волнах восхищения и даже зависти. Девушки и хотели бы уметь ходить, красиво носить свои часто недешевые наряды, но нет культуры, нет умения, и, главное, нет стимула. Их кавалеры не понимают значения походки, элементов одежды.
