– А я доволен, что ты сдалась. Рад тебя видеть.

– Мама считает, что мне надоел Киран, – пожала плечами Джоанна. – Думает, она меня от него избавит, если использует вас всех в качестве приманки. Вы призваны напомнить мне об увлекательной жизни, которая проходит мимо меня. За этим она нас и привезла. Даже поинтересовалась, хочу ли я снова увидеть Дэмиана. – Она громко рассмеялась, запрокинув голову. – Дэмиан! Два года назад она хотела покончить с собой, когда считала, что у меня с ним все всерьез.

А я по-прежнему не сумел сопоставить услышанное и понять: Серена знала, что Дэмиан едет. Что на меня нашло?

– Бедный Киран, – отозвался я.

К тому времени мы уже с ним познакомились: через несколько недель после сенсационного побега в Дорчестере был коктейльный прием для новобрачных – Валери Лэнгли пыталась придать происходящему видимость благопристойности. Признаюсь, тогда я в Киране толком не разобрался. Но я был молод и не стал относиться к Джоанне хуже из-за ее выбора. О вкусах не спорят.

– Как твой брак?

– Ничего, – ответила она, но после паузы добавила: – Дело движется.

Это прозвучало пугающе красноречиво. Я ничего не сказал.

– Дэмиана не видела?

Джоанна покачала головой:

– Он еще у себя в комнате. Мы слишком рано приехали. Мамино нетерпение не позволяло ей ждать. Это мир, которого она всегда для меня хотела, и она считает, что выпала я из него из-за Кирана. По ее мнению, я иду ко дну. В смысле положения в обществе. А мама хочет вытащить меня на берег. Мечтает о скорейшем разводе.

– Ты шутишь…

Трудно объяснить, как нелепо это казалось в семидесятом. Уже через десять лет такая история станет вполне правдоподобной.

– Нет, я серьезно. Мама считает, что, если я сейчас брошу Кирана, все о нем забудут. Детей у нас нет, хотя стараемся мы, как кролики. – Она сделала паузу и убедилась, что я шокирован. Странно думать, что такие намеки, когда они исходили от женщины, могли тогда шокировать, но многих из нас – вполне. Джоанна заметила, что я покраснел, и, покраснев сама, продолжала: – Если она сумеет меня освободить сейчас, за мной не останется такого следа, который нельзя будет благополучно скрыть за образом моего второго мужа, кто бы он ни оказался.

– А Дэмиан бы ее устроил?

– После Кирана ее устроит даже случайный рабочий из китайской прачечной.

Я улыбнулся, хотя целеустремленность Валери Лэнгли произвела на меня впечатление. Мои родители в подобных обстоятельствах пожали бы плечами и вздохнули и лишь нескольким самым проверенным друзьям позволяли бы изредка им посочувствовать, но ни тому ни другому и в голову бы не пришло что-либо предпринимать. И самого плана я не одобрил. Джоанна как-никак приносила клятвы в церкви, а в те дни это означало гораздо больше, чем в наши. Но относиться хуже к ее родителям я, конечно, не стал.

– Что твой отец думает?

– Ему Киран нравится, но с ним не советовались.

– А Киран здесь?

Джоанна кивнула:

– И прекрасно знает, чего мама добивается.

– Ничего себе… – (Подробностей мы обсуждать не стали.) – Ты позволишь себе его бросить?

Джоанна задумалась над моим вопросом, но вряд ли у нее возникали в голове сомнения.

– Нет, – ответила она. – Я не доставлю ей такого удовольствия.

Киран де Йонг был первым, кого я заметил, когда наконец присоединился к общей компании. Его трудно было не заметить. Его волосы были покрашены в ядовитый розовый блонд, и надел он облегающие джинсы с каким-то военным мундиром, который, видимо, когда-то украшал гвардейского офицера, но теперь манжеты были отогнуты, так что виднелась розовая атласная подкладка. Рубашку с плотным орнаментом он широко расстегнул, демонстрируя две или три висящие на шее толстые цепи. Общий эффект был не столько отталкивающий, сколько жалкий, и после всего, что я услышал, мне стало жаль Кирана.

– Ты бывал в Португалии? – спросил я, стараясь изобразить живую заинтересованность.

– Нет, – покачал он головой.

К нам подошла Люси и тоже попыталась его разговорить:

– Где вы с Джоанной сейчас живете?

– В Пимлико.

Мы с ней оба терялись. Нельзя же до конца вечера стоять и задавать вопросы, получая односложные ответы. Но тут Киран произнес фразу, которая указывала, что он вовсе не так недогадлив, как мы предполагали:

– Я знаю, к чему это все. Она считает, я не знаю, но я-то знаю. И никуда не уйду.

Люси, естественно, ничего не поняла, но я знал, о чем он говорит, и мысленно оценил, что он согласился прийти. Это было решение смелого человека. Я не мог открыто комментировать, чтобы самому не ввязаться в историю, но улыбнулся, наполнил ему бокал и попытался дать понять, что я не враг.

Дэмиан по-прежнему не показывался. Я отметил, что его окна оставались плотно закрытыми, даже когда послышался шум подъезжающих машин, голоса, звук хлопающих дверей. На террасу вышла вся объединенная делегация Клермонтов и Белтонов. Серена несла на руках малышку, и ее появление вызвало немалую суету. Я предложил им поставить кроватку в моей комнате, потому что она выходила на террасу в том месте, где мы ужинали, и все согласились. Мне грустно было видеть, что маленькая Мэри – точная копия Эндрю. Это не только показалось мне несчастливым предзнаменованием для девочки, но и вызвало в подсознании болезненные картины.

Чтобы отмежеваться от всех этих «женских дел», лорд Клермонт окликнул меня в своей странной приподнятой манере. Мне показалось, что он вздохнул с облегчением, увидев знакомое лицо и найдя повод сбежать из общества родственников зятя. Я сразу заметил, что они ему не по душе, хотя на браке настаивал он сам. Лорд Клермонт хотел подойти ко мне, но соблазнился компанией Джоанны и Люси и отвлекся пофлиртовать с ними за бокалом сангрии, или как там называется ее местный португальский аналог. Белтоны держались вместе, глядели на море, – она слишком высокомерна, а он слишком утомлен, чтобы разговаривать с другими. Ко мне, улыбаясь, подошла леди Клермонт.

– Как ваши дела? – спросила она, и я рассказал. – Значит, уходите в богемную жизнь? Как увлекательно!

– Мои родители тоже меня не одобряют.

– Не в том дело! – засмеялась она. – Сама идея мне нравится. Однако это все так непредсказуемо. Но если вы не против несколько лет поголодать в мансарде, то вы все делаете правильно. Зову сердца надо следовать.

– Целиком согласен. И есть дела похуже, чем голодать в мансарде.

Пока я это говорил, мой взгляд упал на Серену, которая разговаривала у балюстрады с Кандидой. Так получилось случайно. Мне просто не на чем больше было остановить глаз, кроме нее, но я сразу почувствовал, что леди Клермонт восприняла мои слова как осуждение жизненного выбора Серены, за который она считала себя во многом ответственной, что неудивительно. Ее лицо посуровело, улыбка стала натянутой.

– Вам обязательно надо приехать в гости к Серене и Эндрю. Они чудесно обосновались, замечательный дом на краю поместья. Серене не терпится его обустроить, она это любит, а до деревни можно дойти пешком. Просто идеально! Вы знаете Дорсет?

– Не слишком. Ездил в детстве в Лалуорт, не более того.

– Это восхитительное место, просто чарующее, и до сих пор остается тайной для внешнего мира. В общем, ей невероятно посчастливилось.

– Рад слышать, – ответил я. Мне почему-то было важно дать понять леди Клермонт, что я не желаю скандала. – Мне очень дорога Серена.

Леди Клермонт снова рассмеялась, но более непринужденно, обрадовавшись, что мы миновали трудное место.

– Мой милый мальчик, – сказала она, – мы все это знаем!

В тот момент я и услышал, как у меня за спиной открылась дверь, я обернулся и увидел, что там стоит Дэмиан. На фоне темной комнаты его фигура вырисовывалась как горельеф. Он был совершенно неподвижен, но мне не нужно было смотреть, куда прикован его взгляд. Еще несколько человек тоже заметили его появление. И не в последнюю очередь лорд Клермонт, чей лоб заметно нахмурился. Если у него были какие-то подозрения относительно того, чтó здесь происходит, то в это мгновение подтвердились худшие из них. Он бросил беглый взгляд на жену и заметил, как она едва различимо качает головой. Безмолвная неподвижность Дэмиана становилась неловкой, и я решил подойти к нему.