— Почему она не помогла ей? — шепотом спросила Саша у Амбрил.

Сестра только пожала плечами в ответ.

Они присоединились к Белой Госпоже и ее служительницам в комнате за коридором. Когда светильники впорхнули внутрь, Саша приготовилась увидеть что–то жуткое.

Но это оказалась лишь пара скелетов. Он сидели в вертикальном положении, толстые ремни и цепи надежно удерживали их на стульях. Кем бы ни были эти скелеты при жизни, они умерли очень давно.

При ближайшем рассмотрении Саша увидела, что оба скелета имели странную форму: они оказались бы очень высокими, если бы встали. Их кости были невероятно длинными, тонкими и изящными — почти нечеловеческими.

Белая Госпожа очень долго смотрела на скелеты, прежде чем повернуться к своим служительницам.

— Удалите цепи и надежно закрепите останки. Мы немедленно возвращаемся на корабль. — Саше показалось, что она заметила на лице лорда–мага нечто вроде смятения, но подумала, что это нелепо.

Когда они уходили из комнаты, одна из членов экипажа подошла к ним в коридоре и указала трясущимся пальцем на стонущего капитана.

— Госпожа, — произнесла она дрожащим голосом. — Ее нужно исцелить. Пожалуйста.

Белая Госпожа бросила взгляд на раненую женщину, лежащую в расползающейся луже крови.

— У меня нет места для безрассудных или беспечных. Скажи моему бывшему капитану, что «Удача Госпожи» больше не благоволит к ней.

— Она умрет, госпожа.

В ответ лорд–маг просто кивнула:

— Полагаю, да. У меня нет места для безрассудных или беспечных. Нет у меня места и для калек.

Саша укрылась в своей крошечной каюте на борту «Удачи Госпожи» и поднесла палец к носу. Она сильно втянула в себя воздух, ощущая, как вместе с ним нежный порошок наполняет ее мир. Вскоре он унесет ее в лучшее место — так же, как первый доступный корабль из гавани Телассы унесет ее назад в Сонливию, как только она заберет свои пожитки из «Сирены».

От бессердечности Белой Госпожи ее просто трясло. Уже несколько недель она подозревала, что в Городе Башен что–то очень и очень не ладно. Ее беспокойство только возросло после Фестиваля Осеменения и странных событий, которые произошли той ночью. Странное поведение телассцев, исчезновение Лирессы… даже быстрое обращение ее сестры к культовому почитанию правительницы города. Будто Теласса находится под каким–то заклятием. Она вспомнила слова лорда–мага во Дворце Тысячи Наслаждений.

«Давайте теперь заглянем под маску этого зверя».

Мариус, конечно, был садистом, но Саша уже начинала сомневаться в том, что Белая Госпожа чем–то лучше его. Теперь ей нужно убедить сестру в истинном характере лорда–мага.

Погрузившись в кайф от дозы хашки, она не услышала, как, скрипнув, открылась дверь. Не осознала, что та, о ком она думает, стоит в каюте за ее спиной, пока ногти Амбрил не впились в ее плечо.

— Ты лживая шлюха!

Саша развернулась, рассыпав вокруг себя лунную пыль.

— А-Амбрил! Подожди, мне жаль…

— Не здесь. Когда мы вернемся в Город Башен, дорогая сестра, мы крупно поговорим.

— Я уезжаю домой.

— Что ты сказала?

— Я уезжаю домой. В Сонливию.

Глаза Амбрил угрожающе сощурились.

— Мы уже обсуждали это. Для нас там ничего нет.

— Там ничего нет для тебя, Амбрил.

— Меня зовут Сирина, будь ты неладна. Зачем возвращаться в Серый город, сестра? У нас нет семьи. Нет друзей. Вообще никаких причин думать об этом месте.

— Может быть, Коул еще жив…

— О, не надо опять этой бессмыслицы. Я встречала однажды этого парня, этого Даваруса Коула. Он был хвастуном, шарлатаном и глупцом. Его исчезновение было благом.

Саша с недоверием уставилась на сестру.

— Ты никогда не говорила мне этого! Почему ты мне не сказала?

— А зачем? — спросила Амбрил. — Тебе нужно начать двигаться дальше, сестра. Дальше от прошлого. — Ее голос стал мягче. — Теперь, когда мы пользуемся благосклонностью Белой Госпожи, никто больше не причинит нам зла.

— Белая Госпожа — чудовище.

— Она — то, чем мы когда–либо мечтали стать, глупышка! Зажатая между волком на севере и волком в овечьей шкуре — на юге, двумя мужчинами с их армиями, их хвастовством, их извращениями, — и тем не менее она победила.

— Мне наплевать на победу. Меня заботит только выживание.

Амбрил схватила Сашу за подбородок и, причинив боль, повернула ее голову.

— Я всегда хотела только лишь защитить тебя, — тихо сказала она. — Я запру тебя в камеру, если придется, — пока демоны не ослабят хватку и ко мне не вернется сестра, которую я знаю. — И с этими словами она повернулась и выскочила из каюты.

Саша сползла по стенке на пол и опустила голову на руки, дав хашке высыпаться на пол.

— Просыпайся. Нам нужно идти.

Илландрис открыла глаза, тяжелые, как грех, и подняла их на бородатое лицо Йорна. Сколько она спала? Час?

Время теперь утратило свое значение. Она была запредельно утомлена, ее лихорадило от раны на лице, что никак не заживала, плечи саднило от печального бремени, которое она несла. Боль ничего уже не значила. Она просто должна двигаться дальше.

Ей как–то удалось подняться на ноги, хотя конечности так онемели, что она едва их чувствовала. Девушка понимала, что найденышам куда хуже, их ноги вдвое короче, чем ее. Несколько детей плакали, не переставая, из–за волдырей. У нее просто сердце разрывалось от их страданий, но они не могли позволить себе замедлить шаг. Пока не доберутся до Зеленых Дебрей.

Кое–как ковыляя, она обошла неглубокую долину, где они устроили слишком короткий привал, осматривая спящих детей, растянувшихся на осенней траве. Большинство просто рухнули наземь там, где стояли, погрузившись в глубокий сон, как только их маленькие тела коснулись земли. Она колебалась, охваченная чувством вины за то, что собиралась сейчас сделать. От этого не уйти.

Илландрис принялась громко хлопать в ладоши, двигаясь от одного ребенка к другому. Некоторые зашевелились, и им удалось подняться, протирая уставшие глазки. Другие просто не замечали ее усилий, они настолько изнемогли, что могли проспать даже грозу.

К счастью, Коринна поднялась, чтобы помочь ей. Волосы девочки превратились в грязное месиво, а синие глаза отчасти утратили свой блеск, но она заботилась о других детях с преданностью старшей сестры. Илландрис тоже была такой когда- то. До того дня, когда, встав с постели, она нашла отца, рыдающего над телом забитой матери. До того как она заставила себя стать холодной, как зимний снег, чтобы выжить.

Коринна быстро обошла бивак, поднимая детей со словами утешения. Йорн занимался распределением добытой еды. Зеленый предел сохранял нейтралитет в гражданской войне, охватившей всю центральную часть страны, и даже Король–Мясник понимал, что главный зерновой район Высоких Клыков слишком важен, чтобы вовлекать его в этот конфликт. Однако искать убежища здесь, в непосредственной близости от Королевского предела, было слишком опасно. Кразка нашел бы их в конце концов. А если не он, то Герольд после своего возвращения. Они не найдут себе прибежища, пока не выберутся из Высоких Клыков.

— Почему они нас не преследуют? — спросила Илландрис у Йорна на третий день после того, как они сбежали из Сердечного Камня.

Неразговорчивый воин просто пожал плечами. Те, кого Кразка послал за ними, похоже, чего–то выжидали.

Становилось уже поздно. До Зеленых Дебрей оставалось всего лишь несколько миль. Даже лучшие следопыты быстро потеряют преследуемую добычу в запутанных лабиринтах этого обширного и сверхъестественного леса. Впервые с того времени, как они покинули столицу, Илландрис начала надеяться, что им удастся добраться до безопасного места.

Но эта надежда быстро растаяла. Через час после выхода из лагеря они взбирались на холм, и Йорн заметил маленькую группу, которая приближалась с севера.

— Похоже, их с полдюжины, — прогремел огромный воин. — Они идут пешком.