— Брик меня утомляет.

Кейн поднял взгляд на подошедшего горца. Лучше уж смотреть на недовольное, хмурое лицо Волка, чем перебирать горькие воспоминания, которые не оставляли его вот уже несколько часов.

— Что теперь?

Джерек сплюнул и махнул рукой в сторону дикого кустарника, куда Брик пошел отлить.

— Мальчишка не перестает заливать о своем дяде как о каком–то герое. Думаю сказать ему, что этот Гластон — просто трусливое дерьмо, и покончить с этим.

Кейн приподнял густые брови.

— А разве ты этого еще не сделал?

Джерек пнул ногой комок грязи и нахмурился.

— Парень боготворит дядю. Ну куда это годится, ведь у этого бандитского отпрыска есть голова на плечах.

Подняв руку ко рту, Кейн сделал вид, что зевнул, чтобы скрыть свое удивление. Людей, которые Джереку нравились или общество которых он, по крайней мере, действительно переносил, можно было по пальцам пересчитать, да и то — одной руки с лихвой бы хватило.

— Он не так уж и плох, — вот самое выразительное одобрение, которое люди когда–либо слышали от Волка.

Неторопливо подошел Хрипун и что–то пробурчал. Кивнув в ответ, Кейн бросил формальное «все в порядке», не зная, что еще можно сказать. Хрипун странствовал с ними уже несколько дней, но вести беседу с немым было затруднительно, и они взяли за правило вежливо приветствовать его, после чего следовало продолжительное неловкое молчание. Джерек в особенности испытывал потешное неудобство рядом с зеленошкурым гигантом. Он и Хрипун напоминали Кейну двух больших горных медведей, которые составили себе мнение друг о друге и решили спокойно держаться на расстоянии.

Когда Хрипун приблизился, Волк подчеркнуто принюхался и зашагал прочь, чтобы еще раз осмотреть узкий холм, на котором они разбили лагерь. Кейн не мог не признать, что Хрипун не отличался свежим ароматом, но в то же время сомневался, что кто–нибудь из них может сейчас этим похвастаться.

— Как там твой мешок? — спросил он, не зная, что бы еще сказать.

Сначала Хрипун, казалось, испытал растерянность и пришел в ужас, но затем его янтарные глаза осветились пониманием, и он кивнул, словно отвечая: все в порядке, спасибо, что поинтересовался.

Мешок закрепили на лошади Джерека. Хрипун пошел на эту уступку на второй день, когда стало ясно, что в противном случае он отстанет. Мешок весил по крайней мере сотню фунтов, и тем не менее немой гигант умудрялся шагать с ним на плечах со скоростью лошадей, идущих рысцой, многие мили, пока все же не ослаб. В итоге Брик убедил Хрипуна, что они не собираются, бросив его, ускакать прочь. Кейна по–прежнему интересовало содержимое мешка, но он дал слово, что никто из них в него полезет, и все тут.

Их больше не беспокоили ни обитатели холмов, ни бандиты, ни кто–либо еще, за исключением злого барсука, чью нору Хрипун ненароком потревожил. Несмотря на его дикарскую внешность, было ясно, что этому воину в пустыне не по себе. Брик поразил барсука стрелой с пятидесяти ярдов, и Джерек освежевал зверька и поджарил на огне. По правде говоря, вкус оказался дерьмовый, но выбора не было, и пришлось обходиться тем, что удалось добыть. Они чуть ли не ожидали, что Хрипун накинется на сырое мясо и, может, обмусолит все хорошенько, но его лицо немого искривилось от отвращения, когда он принялся жевать.

— Мы вскоре покинем Бесплодные земли, — сказал Кейн. — Дальше — Маль–Торрад. От подземных городов остались сейчас лишь развалины. Там кое–что обитает, и лучше держаться подальше, но они никого не тронут, если идти по дороге.

Глаза Хрипуна округлились. Открыв рот, он застонал, явно смущенный тем, что сейчас услышал. Кейн бросил взгляд на кусты, где прохлаждался Брик.

— Я не уверен, что понимаю тебя, — неуверенно начал он, не зная, чем продолжить, когда внезапное появление Джерека избавило его от дальнейшего замешательства.

— Две дюжины всадников, — рявкнул Волк. Приближаются с юго–востока. В часе отсюда, может, и меньше.

Поспешив к зарослям, Кейн позвал Брика. Ответа не последовало, и он крикнул снова.

В конце концов Брик появился из–за кустов, натягивая штаны, он выглядел при этом расстроенным.

— Что? — спросил он укоризненно. — Я не могу, когда ты тут кричишь.

— Да на нас тут толпа бандитов несется, — сообщил Кейн. — Думаешь, твой дядя заложил нас Асандеру и послал ему весть, что мы тут?

Брик покачал головой.

— Он бы никогда этого не сделал. Мой дядя ненавидит Асандера. Должно быть, они нашли наши следы и погнались за нами.

Хрипун в замешательстве наблюдал за ними. Кейн перевел взгляд с немого гиганта на мешок, привязанный к жеребцу Джерека, и с извиняющимся видом пожал плечами.

— У нас только две лошади. Думаю, друг, сейчас самое время расстаться.

Хрипун с задумчивым видом поднял свою чудовищную дубину. Кейн внутренне собрался и приготовился на тот случай, если немой решит затеять свару из–за лошади, но гигант просто кивнул и, подойдя к лошади Джерека, принялся отвязывать свой мешок.

— Подожди.

Они повернулись к Брику. Тот неожиданно разволновался.

— Я знаю, где мы можем спрятаться, — сказал он медленно, словно сомневаясь, не предлагает ли он нечто похуже, чем банда убийц на лошадях, что несется сейчас к ним. — На болоте, возле берега, есть старая башня. Отсюда — всего лишь несколько миль к западу. Бандиты туда полезть не осмелятся.

— Догадываюсь, что сейчас прозвучит «но», — заметил Кейн.

— Говорят, там живет чародей. Некромант.

— А…

Джерек фыркнул. Кейн прихлопнул муху, севшую ему на лицо. Принимая во внимание все обстоятельства, откровение Брика — не худшее, чего он ожидал.

— Говоришь, некромант? Доводилось встречать таких раньше. Шаман никогда не общался с теми, кто путается с мертвецами. Что думаешь, Волк?

Джерек пожал плечами:

— Меня это не колышет. Мы уже имели дело с чародеями.

Кейн кивнул:

— Тогда решено. Поскачем к этой башне. На худой конец, закроемся там и постараемся от них отбиться. В болоте лошади им не сильно помогут.

Веснушчатое лицо Брика побледнело.

— Но по болоту разгуливают мертвецы.

— Хрен с ними, с мертвецами, — рявкнул Джерек. — За нами сорок человек гонятся. Увильнуть от бродяги куда легче, чем от тучи стрел.

— Это верно, — пробормотал Кейн. Он подошел к Хрипуну. — Ты можешь поехать на лошади вместе со мной. Либо рискнуть и продолжить путь на север в одиночку. Бандиты могут оставить тебя в покое. Но могут, конечно, и не оставить.

Немой гигант сделал знак рукой Брику, и тот ответил ему жестом.

— Он думает, что болото — лучший выбор, — пояснил рыжеволосый юноша. — Но чародеев он терпеть не может.

Усмехнувшись, Кейн похлопал Хрипуна по спине.

— И ты, и я.

Хрипун снова принялся жестикулировать, обращаясь к Брику, это была сложная последовательность движений, за которыми старый горец едва мог уследить.

Сосредоточившись, Брик поджал губы.

— Он говорит, ты упоминал какие–то развалины.

— Ты имеешь в виду Маль–Торрад?

— Да. Он говорит, что когда был там в последний раз… — Брик в замешательстве сморщил лоб и повторил несколько жестов. Хрипун кивнул, и на его лице отразилось глубокое отчаяние.

— Что там с Маль–Торрадом? — спросил Кейн.

— Он говорит, что Маль–Торрад, который он помнит, не был в руинах.

Скачка оказалась суровой. Болото виднелось неподалеку, но к тому времени, как они до него добрались, кобыла Кейна покрылась пеной и вся дрожала. Скачка безумным галопом с прижавшимся к нему большим зеленым дикарем вовсе не соответствовала представлениям Кейна о приятном времяпровождении, особенно — с учетом их недавнего поспешного бегства из Поросячьих врат, воспоминание о котором было все еще свежо в его памяти. Что еще хуже, несмотря на головокружительный темп, который задал Джерек, бандиты быстро нагоняли их.

— Что за дерьмовая дыра, — проворчал Джерек, когда лошадь Кейна поравнялась с его жеребцом. Оба животных тяжело дышали.