Взгляд Брика скакал с Кейна на Джерека и обратно, лук в его руках судорожно дергался из стороны в сторону, пока он пытался удержать обоих в поле зрения.

— Я знаю, кто вы такие. Вы — те горцы, что перебили дюжины людей Асандера. Бандитский король обещал награду за ваши головы.

Кейн вздохнул:

— Да, это мы.

— Я ускачу, не оглядываясь, — выпалил Брик с отчаянием в голосе. — Я никому не скажу, что вы здесь. Даю вам слово!

«Поздновато теперь для этого, парень. Стоит тебя отпустить, и ты приведешь за нами всех бандитов Бесплодных земель».

У него сжалось сердце при мысли о том, что надо сделать. Взяв себя в руки, он медленно подошел к мальчишке и протянул окровавленную руку.

— Отдай мне лук, и мы договоримся.

Брик, поколебавшись, ослабил тетиву. Бродар Кейн взял лук и благодарно кивнул. Другой рукой он врезал Брику в лицо.

— Нам следует убить его. Кончай с этим быстрей!

Кейн поскреб щетинистый подбородок. Он поднял взгляд к звездам, затем опустил его на стонущее тело, привязанное к седлу лошади, стоящей рядом.

— Он всего лишь мальчишка.

— Ты уже убил человека в его возрасте, Кейн, и ты об этом помнишь.

Джерека совершенно не обрадовало, когда он обнаружил, что Брик еще дышит. Сейчас Волк уже успокоился, и его бешенство сменилось угрюмой злостью. По опыту Кейна, это состояние могло длиться долго.

— Думаю, лучше не мерить всех на мой аршин.

Джерек сплюнул. Они скакали в тишине, продвигаясь еще севернее в малообитаемую местность, что лежала за Благоприятным краем. Еще день–два — и они окажутся далеко в Бесплодных землях.

— Бандитский король о нас не забыл, — сказал наконец Джерек. — Есть шанс, что и его кузен Пятибрюхий — тоже. Ты слышал парнишку. За наши головы объявлена награда.

— Знаю. Сейчас это не так важно.

— Парнишкин дядя тоже будет его искать. Ты об этом думал?

— Да.

— И?..

— Сейчас это не так важно.

Джерек покачал головой, сверкая в лунном свете лысым черепом.

— Ты превращаешься в старую мегеру, и это факт.

Кейн вздохнул:

— Возраст и с тобой это сделает.

Джерек в ответ фыркнул.

Через час они остановили лошадей и разбили лагерь. Сняв Брика с седла, они уложили его на траву. На щеке у мальчишки красовался здоровенный лиловый синяк, но серьезных повреждений не было. Кейн уныло покачал головой. Раньше бывало, его хук правой ломал челюсти.

— Ты очнулся? — Он встряхнул мех с водой и побрызгал на лицо Брика.

— Ургх! Оставь меня в покое.

Джерек без излишней нежности саданул ногой в сапоге Брику в ребра.

— Подвинься, хрен ленивый!

— Оу! Где… где это я?

Кейн откусил хлеба и принялся с усердием его жевать.

— Я бы хотел сказать: среди друзей, — изрек он с полным ртом. — Но, по правде, ты наш пленник, и лучше делай, что мы скажем, или мы точно тебя убьем.

Он дал Брику минуту, чтобы тот это усвоил.

— Где мой дядя Гластон? — спросил мальчик.

— При первых же трудностях он сбежал, как перепуганный олень. Настоящий трус твой дядя.

— Он не трус, а самый умный человек из всех, кого я знаю.

— Он оказался достаточно умным, чтобы спасти свою шкуру, отдаю ему должное.

— Ты не понимаешь, — сказал Брик. — Асандер, бандитский король, убил бы меня, если б не он.

— А ты не в самых лучших отношениях с бандитским королем?

Брик покачал головой и потер свою украшенную синяком щеку.

— Мы бежали на юг, чтобы спастись от него. Нам нужна была только ваша пища и еще — украсть немного денег. Мы не убийцы.

Кейн приподнял густую бровь, но решил не обсуждать это. Помолчал минуту, пытаясь нащупать какой–нибудь выход, чтобы не убивать этого парня.

— Ладно, Брик. Вот как это будет. Ты поедешь с нами проводником по этой земле. Делай то, что тебе скажут, и сможешь получить назад свою лошадь, когда мы доберемся до Лиловых холмов.

— Дядя Гластон меня не бросит.

— Тогда тебе просто придется объяснить ситуацию, когда он объявится вновь. Я развяжу тебе ноги, но твои запястья останутся пока связанными.

Он разрезал веревку на ногах Брика, а затем протянул ему хлебную горбушку и мех с остатками воды. Мальчик с жадностью впился в хлеб и принялся жевать правой стороной рта. Кейн ощутил приступ жалости к юному бандиту. Он печально покачал головой, вспомнив тельце, исчезнувшее в Ледотае много лет назад.

Джерек занимался лошадьми. Кейн опустил ноющее тело на землю и привалился спиной к стволу дуба. Затем он запустил руку в кошель на поясе и пошарил внутри. Мешочек полегчал — во время схватки с бандитами они потеряли пригоршню шпилей и скипетров. Эти деньги были потрачены с толком, подумал он.

Кейн бережно извлек из кошеля завернутые в ткань предметы. Во время боя ткань забрызгало кровью, но он с облегчением обнаружил, что содержимое осталось чистым.

Он смотрел на эти предметы, нежно держа их в ладони. Три самых ценных его сокровища.

Темно–каштановый локон Мхайры.

Кольцо, которое она подарила ему на свадебной церемонии, простое серебряное кольцо. Оно по–прежнему блестит, несмотря на прошедшие годы.

И маленький ножик, который он заказал для Магнара: традиционный подарок отца сыну на его четырнадцатые именины, когда мальчик, как принято считать, становится мужчиной. Он медленно провел пальцем по тусклому лезвию.

Подошел Джерек, и Кейн заметил, что он слегка хромает. Должно быть, Волка ранили сегодня утром. Он об этом ничего не сказал. И никогда не говорил.

Кейн снова испытал чувство вины, ощутил жуткое бремя истин, которые он так долго скрывал.

Покрытое шрамами лицо Джерека, смотрящего на него, оставалось непроницаемым. Если Волк и заметил, что Кейн готов пустить слезу, но нему это не было видно.

— Мы найдем ее, — сказал он просто. Скинув сапоги, он засопел почти сразу, как только опустился на землю.

Кейн вновь завернул в ткань предметы, что держал в руке, и бережно опустил их в кошель. Бросил взгляд на Брика, который уставился куда–то в ночь, думая, несомненно, о том, когда вернется дядя и попытается его освободить.

Бродар устроился поудобнее и тоже стал смотреть на равнину. Снова и снова слабеющие глаза его обращались к северу.

В тысяче миль отсюда, а то и дальше, жена, которую он до недавнего времени считал мертвой, ждет его. Он найдет Мхайру, наладит отношения с сыном, если сможет. А затем он и Шаман сведут счеты.

Два долгих года спустя Меч Севера возвращался домой.

Пристань была переполнена народом, огромная дурно пахнущая людская масса изнемогала от зноя под полуденным солнцем. Большинство людей выглядели отчаявшимися бедняками, однако Эремул–Полумаг подумал: нет ли среди столпившихся на причале «добровольцев» скучающих купеческих сынков, которые жаждут волнующих приключений.

Остающиеся на берегу горожане угрюмо наблюдали за тем, как дорогие им люди шли, шаркая, по сходням на огромные корабли, которые вяло болтались в гавани. Вскоре они поплывут на запад, по Бурному морю, к Небесным островам. Большинство эта перспектива явно устрашала. Один–два казались, как ни странно, воодушевленными. Тонкие губы Эремула презрительно изогнулись.

«Думают, что вернутся с Небесных островов богачами. Надо быть совершенным болваном, чтобы сунуть голову в петлю и ожидать, что палач сделает тебя принцем».

Прошел месяц с тех пор, как был убит Салазар. За это время Эремулу стало ясно, что новая правительница Сонливии — никакой не спаситель, не освободитель, ведомый альтруистическими желаниями. Насколько он видел, город просто обменял одного тирана на другого. Белая Госпожа Телассы — такой же жестокий правитель, как и Салазар. Только гораздо коварнее в своих методах.

— Ты — Полумаг? — протянул кто–то позади него. Повернув голову, он нахмурился в ответ на льстивую усмешку круглолицего парня — купца, судя по нелепому лиловому камзолу, обтягивающему его тучную фигуру. Одни золотые пуговицы, должно быть, обошлись ему в целое состояние, которого хватило бы, чтобы накормить дюжины умирающих от голода в Уоррэнсе.