Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

В подзорную трубу он чётко видел гребень, видел, как пьемонтская пехота бегом занимала позиции на засаженных виноградниками террасах, как пьемонтские батареи быстро поднимались наверх. Бежавшие из Вико толпились среди этих формирующихся отрядов. Он видел, что большинство солдат, не обращая внимания на своих офицеров, отчаянно размахивавших шпагами, продолжали бегство. На всём протяжении поля большая часть пьемонтской армии беспорядочно отступала к Мондови. Крепко держались только те, кто был на Брикетто. Неожиданно гребень холма окутался дымом. До его ушей донёсся грохот орудий и яростный треск ружей. Серюрье начал атаку.

Это наступление разворачивалось у него на глазах. Две колонны Серюрье двигались вперёд необыкновенно чёткими и стройными рядами. Серюрье использовал кое-что из построений старой школы и решил сегодня не полагаться на случай. Колонны начали подниматься с разных концов холма, гоня перед собой остатки пьемонтской пехоты. Атака развивалась медленно. С террас один за другим гремели залпы. Пьемонтские батареи стреляли так часто, что едва успевали перезаряжать орудия. Французские колонны медлили, колебались, и как только пьемонтцы переходили в штыковую атаку, поворачивали и скатывались к подножию холма.

Он смотрел на извилистую линию пехоты Серюрье, окаймлённую дымом выстрелов. Замешательство недопустимо! Каждая потерянная минута означала, что ещё одна часть армии Колли благополучно ускользнёт от них. Он послал к Серюрье офицера с приказом немедленно начинать вторую атаку.

Одновременно он направил приказ Стенжелю, находившемуся со своей кавалерией далеко на севере. Тому следовало перейти реку Эллеро, протекавшую мимо Мондови, обойти крепость, снова форсировать реку и ударить в самый центр беспорядочной массы войск, скопившихся за Брикетто, что вызвало бы среди пьемонтцев ещё большую панику.

Тем временем Серюрье методично собрал всю артиллерию, которую мог найти, и разместил её среди виноградников напротив Брикетто. Его орудия уже били по пьемонтским батареям на гребне. За исключением бригады, занимавшей левый фланг и пытавшейся обойти упрямых защитников гребня, каждый французский батальон, находившийся на этом участке поля, собирался для новой атаки. И снова, окутанные клубами дыма, колонны двинулись наверх. Они достигли вершины, на которой встретили яростное сопротивление. Их начали теснить. Завязался рукопашный бой. И всё же французы потеснили врага и вновь начали подниматься вверх, пока наконец гребень холма не покрылся только голубыми мундирами. Пьемонтцы скатились по противоположному склону.

Из цитадели, возвышавшейся над городом, крепостные орудия открыли яростный огонь по занятому французами склону Брикетто. Несколько пьемонтских полевых орудий было брошено отступающими на самом гребне, но поблизости не нашлось ни одного французского артиллериста, чтобы использовать их. Бонапарт оглянулся на небольшую группу своих адъютантов, находившихся с ним на верхнем этаже дома, и увидел Мармона, который присоединился к нему всего несколько дней назад. Мармон, его старый друг, был артиллерийским офицером. Он кивнул ему, и тот, стремглав бросившись к лошади, поскакал по направлению к Брикетто. Бонапарт только что видел, как французская пехота поднимала и поворачивала лафеты этих пьемонтских пушек и пыталась стрелять. Маленькие облачка дыма вздымались над городскими домами, куда попадали выпущенные ими ядра.

Между гребнем Брикетто, захваченным французами, и холмом, на котором находилась крепость Мондови, лежала равнина, сплошь заполненная толпами отступавших пьемонтцев. Все они бежали к мосту Брео, пересекавшему реку Эллеро под самым склоном холма. Французские колонны разрезали на части эти беспорядочные толпы. Вдали были видны вереницы повозок: Колли эвакуировал склады. Никаких признаков приближения кавалерии Стенжеля не наблюдалось...

Всё закончилось. Это сражение было выиграно легко, но отняло много времени. Кончался третий час дня.

На Брикетто, усеянном мёртвыми и ранеными, устланном разбитыми пушками и сломанными мушкетами — всем, что оставляет после себя ожесточённое сражение, — его нашёл посланец Серюрье. Оказалось, что охваченный паникой город Мондови прислал двух представителей, которым было поручено найти победоносного главнокомандующего и уговорить его пощадить не столько город, сколько особо почитаемую в этой местности церковь Сантуарио в Вико. Один из посланцев добрался до Серюрье, и тот направил своего адъютанта, капитана Рено, с письмом к городским властям и гарнизону крепости с требованием немедленной и безоговорочной капитуляции. Однако Колли, вступивший в этот момент в город вместе с потоком отступающих, арестовал капитана Рено, отказываясь признать его парламентёром. Одновременно Колли приказал закрыть все городские ворота.

Выслушав офицера, Бонапарт нахмурился и заговорил резко и властно. Он не собирался терпеть подобные оскорбления от каких-то пьемонтцев.

— Поезжай в Мондови и потребуй немедленной сдачи... или я предам всех огню и мечу!

Офицер мгновенно исчез. Внизу, в долине, смолкли последние выстрелы. Везде стояла непривычная после столь шумного дня тишина. В подзорную трубу он видел белый платок своего парламентёра, поднявшегося к воротам города и скрывшегося за ними.

Прошёл час. Пушки крепости больше не стреляли, но его парламентёр не появлялся. Далеко слева от Мондови остатки армии Колли устремились за реку Эллеро. (Что могло случиться со Стенжелем и его кавалерией?) Бонапарт по-прежнему видел вражеские войска на бастионах крепости. Потеряв терпение, он выругался. Командующий гарнизоном в Мондови тянул время, зная об обозах, и отступавшие части Колли теперь успевали отвести их. Бонапарт подъехал к батареям, которые Мармон только что привёз на Брикетто, и велел как следует обстрелять город, чтобы вызвать у жителей Мондови панику.

Орудия сняли с передков, развернули и подготовили к стрельбе. Артиллеристы поднесли запалы. Пушки загрохотали, подпрыгивая на лафетах. Ядра с пронзительным воем полетели из стволов по высокой траектории. В Мондови послышались взрывы, за стенами стали подниматься облака пыли, а затем — столбы густого дыма, когда дом загорался от прямого попадания. Он мог представить себе, как устрашённые жители собираются в толпы и требуют сдать город. Равномерно, методично французские батареи посылали свои снаряды в направлении города. Парламентёр по-прежнему не появлялся.

Бонапарту оставалось только ждать. Вокруг него валялись убитые. Между трупами ползали раненые, пытались приподняться, и их стоны сливались в привычный хор с жалобными просьбами воды и помощи. Ухоженные виноградники на террасах были теперь разорены, разворочены, превращены в сплошное месиво. Какая таинственная судьба привела этих несчастных солдат к увечьям и смерти? Наступил их срок. Скоро их забудут, как если бы они никогда не существовали. Человечество быстро вырастит им на смену мириады таких же одинаковых и таких же лишних людей. Значение имели только немногие, обладавшие яркой индивидуальностью. Остальные были стадом ничего не понимающего, погоняемого хозяином скота. И было бы непростительной слабостью испытывать к ним жалость. Он должен закалить себя, держать нервы в повиновении. Не он развязал эту войну, не он нёс за неё ответственность. Он только старался вести её как можно успешнее. Судьба предназначила его для этого.

Он снова направил подзорную трубу на холм Мондови. Ах! Он увидел, как над крепостью спустился пьемонтский флаг и на его месте затрепетало белое полотнище. Он приказал батареям прекратить огонь. Из ворот крепости вышла небольшая процессия: городские власти. Мондови сдался! Была половина седьмого вечера.

Пришпорив лошадь, он направился к ним навстречу, проезжая сквозь толпы своих победоносных войск. Солдаты размахивали шляпами, потрясали мушкетами и радостно приветствовали его, воодушевлённые последней новостью. «Да здравствует генерал Бонапарт! Да здравствует Республика!» Пожалуй, впервые они выкрикивали его имя. Это было приятно. Возможно, они начинали верить в него! Он ответил им, размахивая треуголкой: «Да здравствует Республика!»

39
{"b":"607286","o":1}