Я последую за вами, если смогу… надеюсь, вместе с Блейз и тем пареньком. Оставляй сообщения у всех патриархов по дороге, чтобы мы знали, где вас искать. Только помни, что доверять Флейм нельзя, она может выдать вас обоих. От нее тут ничего не зависит – никогда об этом не забывай.

Я усомнился в том, что он хорошо представляет все, о чем так уверенно говорит. Нам предстояло следовать не только за Флейм, но и за Мортредом. Я облизнул губы, которые неожиданно высохли.

– А ты? – хрипло спросил я. Только ответ я уже знал: его намерения были ясны моему носу.

– Я не могу позволить ей умереть в одиночестве, – прошептал Райдер. – Я не могу просто повернуться и уйти… не могу. – Говорил он, конечно, не о Флейм.

– Она не хотела бы твоей смерти, Райдер. Это привело бы ее в отчаяние. – Я понимал, что он собирается пробиться к Блейз, но ведь спасти ее он не смог бы. – Их больше двух десятков, – напомнил я. – Приспешники Мортреда почти все в этой деревне, рядом с амбаром, не говоря уже о рабах, которым дун-маги прикажут на вас напасть.

– Кел прав, – подтвердил мои слова Руарт.

– Руарт со мной согласен, – перевел я. – И тебя послали присматривать за Флейм, а не за Блейз. – Райдер сам сообщил мне об этом. Так говорить было жестоко с моей стороны, и я это прекрасно понимал; к тому же никогда еще в жизни мне не было так трудно говорить – на самом деле я хотел, чтобы он попытался спасти Блейз, какой бы безнадежной такая попытка ни была… Мысль о том, что Блейз просто умрет и ни один из нас даже не попытается ее спасти, была как желчь у меня на языке.

Райдер посмотрел на нас, и его запах сказал мне, что мои слова вызвали у него презрение.

– Часть бывших силвов Мортред заберет с собой, – наконец сказал он. – Может быть, у меня окажется шанс пробиться – это все, что мне нужно. – Он посмотрел мне в глаза. – Тебе не понять.

Как же хорошо я его понимал! Я совершенно точно знал, какие чувства он испытывает. Поражало меня другое: мои собственные чувства…

Я непременно должен был высказать одно предложение, хоть от страха меня начало тошнить:

– У тебя будет больше шансов на успех, если я буду тебе помогать.

– Если ты отправишься со мной и мы проиграем, не только ты, но и Флейм будет обречена. Если сделать так, как предлагаю я, по крайней мере можно быть уверенными в том, что вы с Руартом останетесь в живых и, возможно, спасете Флейм.

– Ну как же, – фыркнул я. – Сначала я убью самого могущественного колдуна, какой только существовал когда-либо на Райских островах, вместе с кучей бывших силвов, а потом затащу Флейм на Тенкор, куда она вряд ли захочет отправиться… Я врач, Райдер, не забывай об этом. – Я сделал глубокий вдох. – Единственное, что мне известно о мечах, – это какой конец у них более острый. До того как я встретил Блейз, я ни разу в жизни не попадал в серьезные переделки. У меня будет больше надежды на успех, если рядом будешь ты, и тебе это прекрасно известно. – Совсем тихо я прошептал: – Попытка спасти Блейз – самоубийство. – Я знал, что Райдер со мной согласен: его решимость смешивалась с принятием смерти, которое заглушало страх.

– Блейз ради меня сделала бы то же самое, – просто ответил Райдер.

С берега озера до нас донеслись голоса. Выглянув между листьями панданы, мы увидели, как несколько человек грузят в ту лодку, где сидела Флейм, и в другую, с ней рядом, какие-то узлы.

Возбуждение Райдера росло, хоть он умело это скрывал.

– Надеюсь, что Флейм еще не рассказала Мортреду про Руарта, – сказал он. – Думаю, что еще не рассказала… Но можешь быть уверен, Гилфитер: она непременно расскажет. Это так же неизбежно, как прилив, – как только он ее полностью подчинит дун-магии.

От одной мысли об этом меня снова начало тошнить. Что же это за сила, что может заставить человека предать тех, кого он больше всего любит?

– Руарт, каким образом должен Домино убить Блейз? – спросил Райдер.

– Их с Деком обоих должны до смерти засечь листьями панданы. Если Блейз начнет сопротивляться, ее удушит петля, надетая ей на шею. Флейм думает, что Мортред оставит ее друзей в живых. Я пытался все ей рассказать, но она не пожелала слушать.

Я невольно бросил взгляд на окружающие нас растения. На длинных узких листьях торчали острые шипы, которые, конечно, будут рвать тело в клочья…

Когда я перевел слова Руарта, Райдер кивнул. Таившийся в нем гнев разгорался все сильнее, несмотря на то, как умело он его скрывал.

– А до того? – Райдер стал проверять, хорошо ли натянута тетива у его лука.

– До того ее будут держать связанной в амбаре, – ответил Руарт.

Райдер повесил колчан на плечо.

– Следуй за Мортредом и Флейм, Гилфитер. И я обещаю тебе две вещи: во-первых, прежде чем меня убьют, я сделаю все от меня зависящее, чтобы дать знать Блейз: ты позаботишься о безопасности Флейм; во-вторых, я скорее собственной рукой убью Блейз, чем позволю засечь ее до смерти. – Он посмотрел мне в глаза. – Говоря так, я вовсе не имею в виду, что непременно буду убит: ведь Бог на моей стороне. Руарт, расскажи мне подробнее про Блейз. Как ее связали? Где ее меч? Как выглядит амбар внутри?

Пока Руарт отвечал, а я переводил, Мортред и двое экс-силвов влезли в ту же лодку, где уже сидела Флейм, а еще несколько человек – в другую. Итак: пятеро плюс Мортред. Тору оставалось перебить на шесть противников меньше. Те, кто оставался, начали отталкивать лодки от берега. Четверо стражников, очевидно, по приказу Мортреда, направились в амбар.

– Ну что ж, – сказал Райдер, – времени у нас не осталось. Ты – надежда Флейм, Гилфитер. Придумай, как ее освободить, – отрави негодяя, если понадобится. – Райдер соскользнул с плота и двинулся к амбару, как и в первый раз, прячась за растениями.

Какой-то миг я был не способен пошевелиться. Райдер этого не знал, но все его чувства, заключенные в запахе, остались со мной: его страх, его печаль, его готовность к смерти, его решимость. Я почувствовал, каким тяжким бременем легли мне на плечи мужество и горе этого человека. Я думал о Джастрии… о возможности неудачи… но больше всего о Блейз и о том, в какое отчаяние приведет ее смерть Дека у нее на глазах.

Как раз в этот момент в амбар вошел еще один силв-хранитель, волоча за собой охапку листьев панданы. Я кивнул сам себе и, примирившись с неизбежным, принялся отвязывать веревку от ошейника Следопыта.

– От него может быть польза, – сказал я Руарту.

Пальцы у меня дрожали, возился я долго, но в конце концов пес оказался на свободе, и я столкнул его с плота. Следопыт последовал за Райдером, и я подумал, что он по крайней мере сможет отвлечь врагов – я был совершенно уверен, что пес не станет равнодушным наблюдателем издевательств над Блейз. Я понимал, что, возможно, посылаю его на смерть, но это меня не остановило.

– Руарт, – сказал я, – я хочу, чтобы ты отправился к Блейз, если сможешь проникнуть в амбар, и предупредил ее насчет Райдера. Если она будет в готовности, шанс ее спасти увеличится. А я последую за Флейм. Ты потом меня догонишь.

Он кивнул. Мы посмотрели в глаза друг другу – птица и человек, – и я тогда впервые представил себе, каким был бы Руарт, верни он себе человеческий облик. В тот момент я почти воочию – благодаря запаху – увидел его: мужчину моложе меня и более целеустремленного, мужественно преодолевающего созданные для него его природой препятствия и не сдающегося перед силами, которые сломили бы менее значительную личность.

– Мы вытащим Флейм из этой ловушки, – тихо сказал я, хотя это были всего лишь слова: в глубине сердца я не верил в такую возможность.

Кивнув в ответ, Руарт схватил клювом веревку, которая была отвязана мной от ошейника Следопыта, и улетел.

Я смотрел ему вслед. Никто не обратил на Руарта внимания – даже несмотря на то что он нес в клюве веревку. Я понятия не имел, зачем она ему нужна; для такой маленькой птички ноша была нешуточной. Все еще с веревкой в клюве Руарт пролетел мимо двух стражников у входа в амбар и скрылся внутри. Райдер к этому времени оказался позади первого дома, который скрыл его от взглядов находившихся на берегу, а потом перебежал ко второму. Следопыт проскользнул следом.